Присвячується всім нинішнім та майбутнім Просвітленим Мільйонерам

Мрія + Команда + Тема = Мільйон

Щоразу, коли ви моргаєте, зірки переміщаються.

Емерсон

Робіть перший крок із вірою. Вам не потрібно бачити всі сходи. Достатньо бачити першу сходинку.

МАРТИН ЛЮТЕР КІНГ

Бог не дасть вам лизнути морозива, доки ви не захочете з'їсти його цілком.

Маршалл Тербер

Вже потім, через багато днів і місяців, Мішель завжди раділа, що дітей не було в будинку, коли вона помітила, що на автовідповідачі моргає червона лампочка. Це був її чоловік Гедеон. брязкотом металу. Діти, ні про що не підозрюючи, грали на подвір'ї, а Мішель, сидячи на кухні, знову і знову прокручувала запис, ніби сподівалася, що наступного разу кінцівка буде іншою.

Пізніше від похмурого поліцейського, який смикав у руках капелюх, вона дізналася, що її чоловік став єдиною жертвою аварії, в якій брали участь чотири машини. П'яного водія, винуватця катастрофи, відлежавши день у лікарні, було передано на руки його співмешканці.

На похорон зібралося чи не все населення Дір-Кріка, містечка в штаті Колорадо, де мешкав Гедеон із сім'єю. Після поховання друзі Мішель організували поминки.

Мішель сиділа у вітальні, тупо дивлячись перед собою. Перед нею стояла тарілка з незайманим фруктовим салатом. Опустивши очі, Мішель бачила лише ноги тих, що миготіли навколо людей. Тут до неї важко дійшло, що наближається якась пара: чоловік у чорному костюмі і жінка з ямочками на колінах, що виглядають з-під чорної спідниці. Батьки Гедеона.

Мішель неохоче підняла очі. Ентоні Еріксен був більше шести футів на зріст, а його дружина лише трохи поступалася йому. підтяжку обличчя, ще сяяла у свої 60 величною красою.

Эриксены недолюбливали Мишель, и ей было трудно не отвечать им тем же, хотя она всегда старалась быть предельно вежливой с ними ради Гедеона и детей. Но теперь она испытала прилив жалости: ведь они потеряли единственного сына.

Они остановились перед ней. Энтони застыл в напряжении, Натали оглядывалась, словно проверяла, не наблюдает ли кто за ними. Мишель не знала, что им сказать. «В подобных ситуациях всегда говорят: „Мне очень жаль“», – подумала она. Может быть, и они хотели это сказать?

Натали, наконец, промолвила:

– Вы знаете, дорогая, мы были бы рады помочь вам купить что-нибудь для детей, чтобы они выглядели поприличнее на похоронах своего отца.

Мишель не ответила. Она посмотрела на детей. Держась за руки, они сидели на своем любимом месте у камина. Она слышала, как Ники утром сказал сестре: «Теперь я буду как папа». Свободной рукой Ханна прижимала к щеке Мистера Му-Му.

Мистер Му-Му был желто-розовым одеяльцем, которое Мишель связала, когда была беременна и надеялась родить девочку.

Ники в свои семь лет был развит не по годам: бегло читал, проявлял способности к арифметике, был задумчив и порой слишком даже серьезен. Он любил спорт, особенно бейсбол. Ханне было пять, и она еще не сознавала, какая она красавица со своими рыжими кудрями и белоснежной кожей. Внешностью она пошла в Эриксенов. Сама Мишель была смуглой брюнеткой с карими глазами.

Ханна по уму не уступала брату, но была еще слишком застенчива. Думая о том, как дочка старается побороть свою робость, Мишель тихо произнесла:

– Я хорошая мать.

– Мы заметили, – сказал Энтони и выразительно посмотрел на Ники, голова которого была забинтована – он получил удар мячом всего несколько дней назад.

– Он играл в бейсбол! – возвысила голос Мишель. Она чувствовала себя такой виноватой и всю дорогу в больницу корила себя. Она бы и сейчас думала об этом, если бы не…

– Мы будем кратки, – сухо произнес Энтони. – Не секрет, что мы не одобряли выбор, сделанный нашим сыном.

– Да, родителей-то не выбирают, – подумала Мишель.

– Я всегда мечтал о том дне, когда Гедеон возглавит «Эриксен Тимбер»… пока вы не появились в нашей жизни… Теперь его не стало.

Мишель, которая до сих пор едва сдерживалась, чтобы не заплакать, теперь сдалась – и слезы ручьями потекли по щекам. Несколько капель упали в тарелку с фруктовым салатом. Платка у Мишель не было, так как одно из немногих ее платьев – сливового цвета – было без карманов.

– Он никогда не зарился на «Эриксен Тимбер», – прошептала она.

– Все дело в том, что у нас осталось только одно, – продолжал Энтони. – Только одно. Наши внуки. И кроме Ники, унаследовать фирму некому. Он мой последний шанс.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила Мишель.

– Сейчас неподходящее время, но, видимо, подходящим оно не будет никогда, – ледяным голосом произнес Энтони. Не было заметно, чтобы он подал какой-то знак, но из-за его спины тут же появился мужчина в черном костюме и протянул Мишель стопку бумаг.

– Миссис Эриксен, я вручаю вам официальный документ, – сказал мужчина деловым тоном и быстро отошел.

Мишель осторожно положила бумаги на кофейный столик. В глаза бросились крупные буквы заголовка: «Эриксен против Эриксен». Но в голове у нее был такой сумбур, что она и не пыталась прочесть что-либо еще, тем более вникать в юридические тонкости.

– Мы хотим добиться опеки над детьми, – сказал Энтони.

На колени Мишель упал желтый лист.

Осень. Все умирает.

Сидя в шатком кресле на террасе у Кортни, Мишель смотрела в сад. Цветы – особенно ноготки и петунии – еще кое-где держались. Розовые и пурпурные анютины глазки потускнели.

Она перехватила взгляд, которым обменялись Кортни и Саммер.

– Со мной все в порядке, – сказала она. – Побыть с вами очень помогает.

Кортни Диллон и Саммер Биндмен были старейшими подругами Мишель – все они родились в Дир-Крике, вместе ходили в школу. Саммер была сама доброта и простодушие; эти качества пришлись как нельзя кстати, когда она устроилась на работу в дом престарелых. Кортни из всей троицы была самой практичной. Несколько лет назад она открыла собственный художественный магазин «Гнездо», где продавались работы местных художников и ремесленников – картины, керамика и вышивка, которой так любила заниматься сама Мишель.

– Мы беспокоимся о тебе, – сказала Кортни.

– Не сдавайся, что бы ни случилось, – приободрила ее Саммер.

Подруги сидели напротив Мишель за столом, накрытым к чаю. Саммер, покрытая веснушками, которые и не пыталась прикрывать косметикой, издалека могла сойти за подростка. Кортни, в твидовой юбке и двойке, как обычно, выглядела так, словно сошла с обложки каталога «Толботс».

– Пока что дела обстоят неважно, – сказала Мишель. Она старалась говорить непринужденно, но произнесенные слова лишь усилили ее подавленное настроение.

Мишель была на грани банкротства. Чтобы Гедеон мог открыть свою фирму, они перезаложили дом.

Муж Мишель изобретал и конструировал разные полезные мелочи, но бизнес шел не так успешно, как планировалось. В день своей гибели Гедеон собирался привезти и показать ей прототип своего нового изобретения – футуристический держатель для сотового телефона, который едва ли мог рассчитывать на успех.

Как начинающие предприниматели, Мишель и Гедеон были сильны в творческой части работы, представляющей собой «интересную» сторону малого бизнеса, но вот решение «земных» проблем, ведение счетов в частности, давалось им куда труднее. Так они и проморгали, что у Гедеона закончился срок страхового полиса.

Мишель хорошо шила и была прирожденным кулинаром, но если когда-то и была возможность обратить эти ее таланты в источник доходов, то только не теперь. Фирма Гедеона рухнула, а денег на открытие нового бизнеса в ближайшем будущем не предвиделось. Дом тоже скоро заберут, а если устроиться на работу куда-нибудь в кафетерий или бакалейную лавку, зарплаты не хватит даже на то, чтобы платить за квартиру и кормить и одевать детей при всей скромности их привычного образа жизни.

Ситуация усугублялась непрекращающимся давлением со стороны Эриксенов. Мишель не очень-то верила, что свекры смогут забрать у нее детей. Но полностью отвергнуть такую возможность она не могла хотя бы потому, что они были действительно силой: старейшей и богатейшей семьей в округе, обладавшей огромным влиянием. Эриксены, подобно питону, удушающему жертву, охватили влиянием весь Дир-Крик.

Энтони каждую неделю играл в шахматы с мэром. На деревообрабатывающую компанию «Эриксен Тимбер» работали сотни местных жителей. Натали заседала в президиумах всех местных благотворительных организаций, которые не придерживались слишком «левых» взглядов. Любимым ее делом было помогать обездоленным детям найти новых «родителей».

– Я никак не пойму, почему ты не подашь в суд на водителя – это бы принесло тебе какую-то сумму, – жалостливо сказала Саммер.

Мишель собиралась что-то возразить, но ей на выручку пришла Кортни.

– Саммер, – вмешалась она, тщетно пытаясь говорить терпеливым тоном, – ты когда-нибудь слышала выражение «На нет и суда нет»? У того пьянчуги даже не было страховки – так какие с него деньги возьмешь?

– Но разве это не преступление – ездить без страховки?

– Да, – сказала Кортни. – Ездить пьяным – тоже преступление. Но даже если этот мерзавец попадет в тюрьму, – а я молю Бога, чтобы так и случилось, – Мишель это денег не принесет. Кстати, Мишель, а что со страховкой вашей машины?

– Мы получили лишь самый минимум, – ответила Мишель. – Этого хватило только на похороны и на месячный запас продуктов.

– Но…

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – перебила Мишель. – От страхового покрытия водителя и пассажиров мы отказались.

Все трое на несколько минут замолчали. Мишель снова заскользила взглядом по дворику Кортни, размышляя о том, что и без того скромные сбережения на их банковском счете вот-вот иссякнут навсегда. Последние бабочки порхали над увядающими цветами, и Мишель показалось, что она такая же бабочка – где найдет себе кров холодной зимой и доживет ли до теплой весны?

– Знаете что, я, наверное, уеду, – сказала она вдруг безо всякого выражения.

– Куда, например? – спросила Кортни.

– У меня в Шайенне живет тетя Джинни. Дети обожают ее, но мы видимся, к сожалению, не так уж часто. А ведь она, пожалуй, единственная родня, которая у меня осталась.

Саммер одобрительно кивнула.

Эта мысль возникла у Мишель неожиданно, и она начала развивать план, чтобы отвлечься от дум о смерти мужа и притязаниях его родителей.

– Мы можем поехать сегодня же и останемся там на выходные.

– Езжай, – поддержала подругу Кортни. – Тебе не повредит проветриться.

Все думают, что дерево определяется по его плодам, но на самом деле главное, что отличает дерево, – его семена.

ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ НИЦШЕ

Ники стоял, прислонившись к сетке ограды, а Ханна сидела на траве поодаль. Волосы ее, расчесывать которые всегда было наказанием, растрепались донельзя. У Ники рубашка наполовину вылезла из брюк. «Причесывалась ли дочка сегодня? – подумала Мишель. – Чистили ли они зубы за последние 12 дней?»

Они недавно потеряли отца.

Она знала, что должна собраться, взять себя в руки – ради детей. Она же взрослая. До сих пор ей нечасто приходилось проявлять активность и инициативу, но когда-то же нужно начинать.

Она заняла место в ряду машин, припаркованных у школы, перегнулась через сиденье, опустила стекло и одарила детей задорной улыбкой.

– Милорд, миледи, карета подана, – сказала она игриво.

Ники и Ханна отреагировали не сразу. Им понадобилось какое-то время, чтобы осознать ее присутствие. Мишель вышла из машины, обошла ее кругом и открыла дверцу. Потом она согнулась в глубоком поклоне:

– У вашей верной слуги для вас сюрприз.

Дети продолжали молчать. Им, казалось, не хватало сил, чтобы даже забраться в машину.

– Пристегнитесь, – напомнила им Мишель.

– Мама, что с нами будет? – наконец обрел дар речи Ники. – Я не хочу жить у дедушки с бабушкой. Они очень строгие.

– Ники, милый, уж это тебя не должно беспокоить. – У Мишель внезапно вспотели ладони.

После смерти Гедеона она чувствовала себя за рулем очень неуютно. – Вам, может быть, придется их иногда навещать, – Мишель подозревала, что свекры добьются права на свидания через суд, – но ведь вы и сами не против этого, верно? – Ее голос дрогнул. Она поискала лица детей в зеркале, но увидела лишь верхний правый краешек головы Ханны и левую половину лица Ники.

Внезапно Ханна целиком выпала из поля зрения. Мишель догадалась, что дочка завернулась в Мистера Му-Му, которого в школу носить было запрещено, но который всегда дожидался ее на заднем сиденье.

– Мама, это не дорога домой, – сказал Ники.

– Верно, – ответила Мишель. Ее голос звенел фальшивой бодростью. – Мы едем на выходные к тете Джинни. Я звонила ей.

Дорога шла на север, так что солнце осталось сзади. Они перекусили в придорожном кафе и вернулись в фургон уже в надвигавшихся сумерках. Перед тем как тронуться со стоянки, Мишель ощутила тревогу и поняла, что это предвестник приступа паники, грозившего охватить ее, хотя никогда раньше ничего подобного она не переживала.

Вдруг ее осенило – всего около получаса их отделяло от того момента времени, когда, если верить полиции, погиб Гедеон. Как же она будет ехать в темноте? Что если фургон сломается? Когда эта старая колымага последний раз проходила техосмотр?..

Дети устроились на заднем сиденье, сытно поевшие и не ведающие о ее тревогах. Или она ошибалась? Ведь Ники тут же спросил:

– Ты думаешь, папа нас сейчас видит?

– Конечно, видит, – отозвалась Мишель, слишком громко и слишком бодро, но тут же почувствовала некоторое облегчение, и страх отступил.

Гедеон, попроси Господа защитить меня. Я уверена, Он к тебе хорошо относится и послушает. Может, потому-то Он не мог дождаться, чтобы забрать тебя к себе… Расскажи Ему ту шутку про скелет, который пришел в бар. Ладно, может, эту и не стоит.

Она включила кассету с Раффи, которую любила Ханна. Ники пожаловался, что это музыка для младенцев. Он предпочел бы послушать Бэкстрит Бойз.

– Когда доедем до Вайоминга, переключу, – пообещала она.

Сорок пять минут спустя стало уже совершенно темно, и Мишель включила дальний свет. Некоторая нервозность вернулась, но ведь они скоро пересекут границу Вайоминга, а оттуда ехать не более получаса. Они легко доберутся к тете Джинни к девяти.

Мишель еще раз удивилась, как это она в последнюю минуту решилась предпринять эту поездку, но, в общем-то, импульсивность была всегда в ее характере, и казалось, что дети одобряют эту ее непосредственность. Гедеон, во всяком случае, одобрял.

Чтобы летать с быстротой мысли или, говоря иначе, летать куда хочешь, нужно прежде всего понять, что ты уже прилетел.

Ричард Бах. Чайка по имени Джонатан Ливингстон

– А вот и граница, – сказала она. Выхваченный светом фар знак указывал на то, что они въезжали в «Штат Равенства».

– Вы знаете, что Вайоминг был первым штатом, предоставившим женщинам избирательные права? – спросила Мишель. Из последовавшей тишины она поняла, что дети спят. Она инстинктивно прибавила газу, словно свобода, дожидавшаяся ее по ту сторону границы, окрылила ее. Дорога была совершенно пустая, поэтому спустя мгновение Мишель даже испугалась, вдруг увидев в зеркале мерцание красного, синего и желтого света. Она снизила скорость, чтобы пропустить патрульную машину, но та не обгоняла. Что случилось?

Мишель остановилась, опустила стекло и выглянула из машины. Полицейские маячки продолжали мелькать яркими огнями, включенные фары отбрасывали конические снопы света. Мишель заметила направившийся к ней темный силуэт.

Это был высокий широкоплечий полицейский. Мишель, застыв, наблюдала, как он в полном молчании подошел к фургону, положил руку на капот и осветил фонариком салон. Она увидела на его груди жетон дорожной полиции Вайоминга.

– Права, техпаспорт.

– Что… – ее сознание на мгновение померкло. Она полезла в «бардачок». Полицейский помог ей, осветив фонариком стопку дорожных карт, игрушки из «Макдональдса», кассеты и прочие мелочи.

– Возьмите, офицер, – сказала она дрогнувшим голосом. – Я ведь не превысила скорость?

Молодой полицейский направил свет фонарика на ее водительские права.

– Нам сообщили о женщине с двумя детьми, которая может попытаться пересечь границу штата.

– Мама? – послышался сонный голос Ники.

– Да, сэр, а что? – Она попыталась пойти в наступление. – Мы с детьми едем к моей родственнице. Вам назвать ее имя и адрес?

– В этом нет необходимости, мэм, – тон его голоса был предельно сухим. – Видимо, существует ордер, запрещающий вам покидать пределы штата.

Ее мимолетное подобие на браваду испарилось. Она хотела умолять его, броситься в ноги, дать ему денег. Если он отпустит ее, она просто поедет дальше. Вайоминг – штат огромный и пустой. Она найдет городок, которого даже на карте нет, устроится на работу, начнет жизнь сначала, и все ее проблемы исчезнут.

– Мама! – Ники уже совсем проснулся, и единственное произнесенное им слово было наполнено ужасом. Но поскольку он произнес его очень тихо, то это именно ужас разбудил Ханну.

– Мама? – пробормотала она.

– Все в порядке, дети, – сказала Мишель, но голос ее дрожал. – Хорошо, офицер, мы разворачиваемся и едем домой. Вы можете даже поехать за нами, если хотите.

Полицейский покачал головой.

– Мне очень жаль, мэм, но вы должны выйти из машины.

Она знала, что все так и случится. Она обвела взглядом погруженные во тьму бескрайние прерии Вайоминга. Просто уезжай. Жми на газ и гони. Как будто она могла уйти от полиции на своем старом фургоне!

– Мама, почему полицейский здесь? – спросила Ханна, тоже уже вполне проснувшаяся.

Как это говорится в старых боевиках? Сопротивление бесполезно. Это была лишь одна из многих безумных мыслей, пронесшихся у нее в голове, когда она выбиралась из машины. Казалось, этот процесс тянулся бесконечно – открывается дверка, нога опускается на землю…

Мишель вдруг ощутила рукой холод металла. Ее мешковатое сливовое платье – то самое, которое было на ней на похоронах, – было с короткими рукавами. Полицейский прижал ее к борту фургона распростертую орлом. Он провел по ее телу безразличной рукой, как продавец проводит рукой по выставленным на полке товарам.

Через закрытое заднее стекло она в гигантских конусах света от полицейской машины штата Вайоминг увидела перекошенное лицо Ханны. Она видела, как дочь плачет, хотя и не слышала звуков. Она также увидела уставившиеся на нее большие карие глаза Ники. Он прижал сестру к себе, обнял ее и поцеловал в голову.

– О детях не беспокойтесь, мэм, – это был уже второй полицейский. Он повел ее к своей машине, держась с ней ласковее, чем его напарник. – Мы позаботимся о них. Мы отвезем их в Грили, а оттуда их доставят обратно в Дир-Крик.

Мишель хотела вслух поблагодарить его за доброту, но у нее вырвалось только рыдание.

Подойдя к полицейской машине, она с удивлением обнаружила, что позади нее стоит еще одна. Фары второй машины были потушены, и Мишель смогла различить слабые контуры еще двух полицейских, терпеливо сидевших спереди. Мишель подумалось, что одна из этих фигур могла быть женщиной. А если это женщина, она могла тоже быть матерью.

Две патрульные машины штата на двухрядном шоссе в сорока милях от ближайшего жилья.

Работа Энтони Эриксена.

Понедельник, вечер, неофициальный ужин в каминном зале «Марипоза-Плаза», единственного четырехзвездочного отеля Ривердейла. Уютная, интимно освещенная камином с искусственными поленьями и газовым огнем комната вместила 12 персон.

Начало августа. Минуло одиннадцать месяцев со дня гибели Гедеона.

Мишель в черной униформе с кружевным белым передником чувствовала себя французской служанкой из пьесы Ноэля Коварда. Она молча собрала со стола недоеденные салаты. В остатках винегрета поблескивали влажные кусочки латука.

Она ловко уложила тарелки на предплечья, чтобы унести сразу несколько за раз. Ее начальница, Сара, сказала, что она быстро учится. Но Мишель уже забыла, как надо вежливо отвечать на комплименты.

В кухне она избавилась от груза, и Сара, коренастая полинезийка с иссиня-черными волосами, свернутыми в куксу, объяснила ей, как расставлять следующую перемену блюд.

– Как там дела? – спросил Джереми.

– Отлично, – отрезала она. Прежняя Мишель не была резкой, но Мишель была уже не прежней.

– Спокойней, девушка, – сказала Дельфин. Джереми и Дельфин. Сослуживцы и – в новом мире Мишель – товарищи-неудачники.

У Джереми Кавальери были высокие скулы и нос, росший чуть ли не изо лба, – наследие матери-индианки; вкладом итальянца-отца были черные кучерявые волосы.

До Мишель дошли слухи, что Джереми имел успешный компьютерный бизнес, но потерял все, включая семью, из-за пристрастия к азартным играм.

Дельфин Дюпре, которая к тому же жила с Мишель в одной квартире, любила пускать постояльцам «Марипозы» пыль в глаза косметикой «Тэмми Фей» и шикарной прической – огромной гривой каштановых волос, осветленных до различных оттенков русого и рыжего тонов. Дельфин с Мишель жили в квартире с одной спальней в ужасно запущенном жилом комплексе, где стиральные машины никогда не работали, а бассейн хронически забивался слизью. Дельфин делила спальню со своей умственно отсталой дочерью, а Мишель довольствовалась диваном в гостиной.

– Кого мы обслуживаем сегодня? – спросил Джереми.

– Каких-то богатеев, – с отвращением произнесла Мишель.

Из многого Он взял много, и много осталось.

УПАНИШАДЫ

Сара была более конкретна.

– Они называют себя КПМ – Кружок Просветленных Миллионеров. Это самые лучшие клиенты нашего отеля, так что обходитесь с ними поаккуратнее. Теперь идите туда и посмотрите, не нужно ли кому подать выпить.

В кухне было душно, и Мишель предпочла бы работать в каком угодно другом месте. Но она не могла. Это была ее жизнь.

То, что от нее осталось.

А как благословенна была ее жизнь когда-то! Как она должна была ценить то, что имела: мужа, детей, даже их скромный дом, но не ценила. Может быть, таким образом Бог решил преподать ей какой-то урок? Она не утратила веру в Бога, не совсем еще, но если Он существует, Он должен как-то объясниться.

После ареста ее выпустили из тюрьмы под честное слово. Еще бы! Чего Эриксены могли желать больше, нежели ее побега из города?

В течение двух месяцев она потеряла дом, машину и детей, которые были помещены под временную опеку родителей мужа. Когда Эриксены впервые вручили ей вызов в суд, она предвидела, что это может вызвать проблемы, но всерьез никогда не верила, что может потерять детей. Она недооценила свекра и свекровь.

На предварительном слушании судья Педрони поначалу показался ей здравомыслящим человеком, и она не могла поверить, что его сможет обмануть вереница едва знакомых ей людей, свидетельствовавших о том, какая она никудышная мать.

Владелец хозяйственного магазина клялся, что видел, как она ударила Ники, когда он попросил ее купить ему набор инструментов. Ландшафтный дизайнер, работавший у соседей, якобы неоднократно слышал крики из дома Мишель. Врач, друг Эриксенов, присутствовавший на поминках, рассказал о неподобающем внешнем виде детей и повязке на голове Ники.

– Да это был настоящий свинарник, – заявила экономка Эриксенов, негодующе приподнимая верхнюю губу. Натали так часто уговаривала их дать Эстелле похозяйничать у них хотя бы денек. Однажды – только однажды – Мишель согласилась. Это было за неделю до Дня Матери, и Гедеон был убежден, что Натали сделала им искренний подарок. – У них животные были в каждом углу, – свидетельствовала Эстелла, явно преувеличивая число домашних любимцев, живших в их семье. – Меня чуть не стошнило.

Подруги Мишель в зале суда делали все, что могли, но их было слишком мало, а судебная система управлялась таким мудреным сводом правил относительно свидетельских показаний, что Мишель не могла представить, чтобы в нем разобрался кто-либо с коэффициентом интеллекта ниже 150. Снова и снова рассказы подруг о ее волонтерской работе, о том, с каким вниманием она следит за успехами детей в школе, о том, какие совет да любовь царили в ее отношениях с мужем, не принимались во внимание по недоступным пониманию Мишель причинам – в отличие от свидетельства психолога Эриксенов, который заявил, что привязанность Ханны к Мистеру Му-Му лишь подтверждает наличие систематического насилия в семье.

Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет.

2-Е ПОСЛАНИЕ КОРИНФЯНАМ, 9:6

Даже когда предварительные слушания уже подходили к концу, Мишель все еще не могла представить, что ее лишат права видеться с детьми. Она не поверила даже своему адвокату, который заявил, что ей можно разрешить свидания с детьми под надзором. Но судья Педрони счел попытку «похищения» достаточным свидетельством того, что доверять ей нельзя. Он предоставил Эриксенам право временной опеки в ожидании формального судебного процесса, дату которого еще предстояло установить. Мишель не могла удержаться от мысли, что Энтони Эриксен наверняка постарается оттянуть начало процесса до бесконечности, хотя у нее самой никаких сил на борьбу уже не оставалось.

Мишель некоторое время пожила у Саммер, пытаясь найти работу в Дир-Крике, что оказалось удивительно (а может, и не так удивительно) трудным делом.

Несколько раз она видела детей в их новой, частной школе Сент-Джемс. Они были в униформе – Ханна в белой плиссированной юбочке и короткой маечке, Ники – в белой рубашке «поло» и темно-синих брюках. Опасаясь, что ее могут увидеть, а это еще больше ухудшит шансы вернуть детей, Мишель вскоре прекратила свои «вылазки».

Рождество она отметила в доме Кортни. Стол был превосходный, Кортни с мужем и юным сыном – обходительны и очаровательны, но Мишель весь вечер едва удерживалась от слез, думая о том, что в это время делают Ники и Ханна. Она молилась, чтобы Натали не взялась рассказывать Ханне правду про Санта-Клауса.

Несколько месяцев живя рядом, но оставаясь так далеко от своих детей, Мишель все больше погружалась в депрессию. Рождество стало поворотным моментом. Две недели спустя она переехала в Ривердейл, город с населением в 300 тысяч жителей, расположенный в получасе езды от Дир-Крика. Она надеялась, что переезд поможет ей стряхнуть с себя парализующее горе и подтолкнет к действию, чтобы она смогла сосредоточенно подготовиться к предстоящим судебным баталиям. Однако вскоре обнаружила, что к горю добавилась еще и злоба.

Ее горький желудь негодования, обиды и унижения вырос в могучий дуб. Новых подруг она не завела, старых тоже не жаловала, редко встречаясь даже с Саммер и Кортни. Мужчины ею не интересовались. Исключение составлял лишь Джереми, но когда он как-то раз пригласил ее куда-то, она ответила так грубо, что второй попытки не последовало.

Дельфин была одним из немногих человеческих существ, если не единственным, чье присутствие Мишель могла вытерпеть. Может быть, это было связано с тем, какие трудности Дельфин переживала с дочерью. Главной причиной, однако, почему Мишель жила в одной квартире с Дельфин, было желание сократить расходы. Мишель хотела нанять другого адвоката, но для этого нужны были деньги. Даже платя только треть квартплаты, поскольку ютилась на диване, откладывать что-либо было очень трудно. Из зарплаты так много вычитали. Отель отказался перестать вычитать средства на страхование жизни, хотя она готова была рискнуть здоровьем ради лишней суммы наличности.

…Мишель обошла стол, за которым ужинали члены КПМ.

– Еще вина, сэр? – спросила она мужчину со светлыми усами.

– Нет, благодарю вас, – он накрыл бокал рукой. До Мишель доносились какие-то обрывки разговоров о «Насдак» и «Никкей», соотношении цены и доходности, первичном размещении акций. Богачи. Она вспомнила Энтони Эриксена, и бутылка с вином затряслась в ее руке.

На одном конце стола сидела ослепительная негритянка в платье африканского стиля, синем с золотыми полосами, почему-то вызвавшем у Мишель ассоциацию с одеянием колдунов. Ее наряд обращал на себя внимание и потому, что остальные участники ужина были одеты во вполне консервативные, хотя и дорогие, темные костюмы – лишь золотые украшения поблескивали в свете камина.

Мишель протянула руку к тарелке женщины. Та механически кивнула. Мишель взяла тарелку, но отошла не сразу. От негритянки пахло апельсинами и сандаловым деревом.

Подойдя к двери в кухню, Мишель развернулась, чтобы толкнуть ее спиной, так как руки были заняты. В это мгновение поднялась со своего места бледная, очень худая женщина, сидевшая на противоположном от негритянки конце стола.

– Вы все знаете Саманту Манро, – сказала она, – и много раз слышали ее выступления, так что долго представлять я ее не буду.

Мишель догадалась, что говорить сейчас будет негритянка. Ей стало любопытно, что она скажет. Эта женщина выделялась среди прочих, как яркий тропический цветок выделяется среди пожухлой травы. И Мишель почувствовала, что ее внешний облик является точным отражением того, что у нее внутри.

Как это бывает в большинстве случаев, когда выступающие обещают быть краткими, речь бледной женщины несколько затянулась. Мишель ждала у двери, боясь обратить на себя внимание и опасаясь, что сейчас кто-нибудь из кухни толкнет дверь и она полетит вместе со всеми тарелками.

Из вступительного слова она узнала, что Саманта Манро только что вернулась из трехмесячной поездки в Кению. Она была мультимиллионершей и принадлежала к числу основателей КПМ. Разбогатела она на торговле недвижимостью, владела несколькими предприятиями и стала автором двух книг.

Наконец Мишель толкнула дверь.

Дельфин быстро приняла у нее стопку тарелок.

– Мы уже собирать отправлять поисковую экспедицию.

– Я… очень хотела бы послушать, – с мольбой в голосе сказала Мишель.

Джереми и Дельфин переглянулись.

– Ладно, иди, – сказала Дельфин, – мы тебя прикроем.

Мишель стало страшно. Она ведь была всего лишь официантка.

Но как раз черная униформа делала ее совершенно неприметной. Она села на краешек стула у двери и постаралась сделать вид, что единственная цель ее присутствия – проследить, чтобы клиентам хватало еды и напитков. Она скромно сложила руки на коленях и скрестила ноги в лодыжках, но ее не оставляло ощущение, что Саманта смотрит прямо на нее.

Теперь, когда Саманта стояла, озаренная светом камина, она казалась еще более внушительной; длинное традиционное платье не скрывало ее солидных форм. Она была выше ростом, чем Мишель предполагала сначала, – статная женщина с неувядающей, вневременной красотой. Ее прическа, казалось, состояла из тысяч тонких тугих косичек, рассыпавшихся фонтаном из-под головной повязки в тон платью.

– Друзья мои, я так счастлива провести с вами этот вечер. Давайте возьмемся за руки, – она говорила мощным контральто – напористым, но и мягким, подобным звуку саксофона. Все повиновались ее просьбе.

Даже в этом кругу уверенных в себе миллионеров Саманта была естественным лидером. Когда она протянула руки своим соседям, Мишель увидела на ее пальцах массивные золотые перстни.

– Мы благословенны… и можем использовать наше благословение для благословения других, – сказала Саманта далее и выпустила руки своих соседей. Цепь из рук, окружавшая стол, распалась, однако Мишель продолжала ощущать поток энергии, соединявший присутствовавших.

– Сегодня у меня два вопроса. Первым делом я должна представить вам обновленную версию нашего Манифеста Миллионера. Во время нашей последней встречи месяц назад мне и Говарду было дано задание обновить нашу «формулу предназначения». – Саманта кивнула в сторону джентльмена, сидевшего по ее правую руку. – Мы составили черновой вариант и хотим, чтобы вы приняли участие в его доработке.

Передав по листку бумаги всем присутствующим, Саманта продолжала:

– Для тех, кто не был с нами, когда мы формировали КПМ, поясню, что мы хотели создать что-то кардинально отличающееся от всех других групп служения. Во-первых, наш кружок состоит только из миллионеров, но миллионеров, преданных идее творить добро. Мы хотели отличаться от тех типичных миллионеров, о которых люди читают в газетах, сделав упор на этику, честность и цельность. Вот почему мы называемся КПМ – Кружок Просветленных Миллионеров. Во-вторых, мы хотели стать центральным ядром распространения наших идей, используя связи, существующие между нами, для дальнейшего экспоненциального расширения сети связей. Верно говорят, главное не что ты знаешь, а кого ты знаешь. И я не знаю более тесно сплоченной команды, нежели те, кто присутствует в этой комнате. Таким образом, Каналы продвижения Миссии стали второй нашей целью. И наконец, мы хотели не только быть Просветленными, иметь не только множество Контактов, но и Многочисленные источники дохода. Таким образом, три наши цели позволяют нам называться «КПМ в кубе».^[1]

Тут вмешался сидевший справа от Саманты Говард:

– Я предлагал еще одну расшифровку КПМ: Каждый получает миллион. Но Саманта отвергла эту идею.

Среди собравшихся послышались добродушные смешки. Саманта лукаво улыбнулась своему соседу и продолжала:

– Мы решили назвать нашу формулу предназначения «манифестом», потому что это слово тесно связано с «манифестацией», т. е. «проявлением». Все, что есть в нашей жизни, – это проявление принимаемых нами решений. Мы хотим, чтобы в нашей жизни появлялось изобилие для нас самих и для как можно большего числа других обитателей нашего космического корабля под названием «Земля».

– Когда я думаю об изобилии, то представляю себе пчелу. Она перелетает с цветка на цветок, собирая нектар. У нее есть предназначение – собирать нектар для своего улья. И она делает это очень хорошо. Но в то же самое время она опыляет цветки, целый сад цветов. То же самое происходит и с предпринимателями: они делают деньги и при этом создают рабочие места, новые продукты, новейшие технологии.

Представив пчелу, Мишель вспомнила прекрасный сад Кортни. Когда она уехала из ДирКрика, а это было в январе, он был засыпан снегом. Но сейчас уже август, и там петунии, танцующие бабочки…

– Мы все пчелы с этой точки зрения, Саманта, – усмехнулся седовласый мужчина в подтяжках.

– Точно, Маршалл, – кивнула ему Саманта. – Но пчелы делают свою работу помимо воли, а мы делаем это намеренно, поскольку я уверена, и все согласятся со мной, что высшая цель всякого обогащения – помощь другим людям.

Мишель смотрела на Саманту открыв рот. Ей казалось, что огонь из камина прошел сквозь нее. Она чувствовала, что рождается заново, как феникс из пепла. Она уже не видела ничего вокруг. Она подумала об Эриксенах – как она ненавидела их, своим богатством и влиянием погубивших ее. Она была уверена, что богатство равносильно злу. Они с Гедеоном так старались не быть материалистами – Гедеон всегда стремился как можно меньше походить на отца. Потому-то они и жили всегда на грани бедности. Но в конечном итоге это погубило жизнь не только их самих, но и жизнь их детей.

Нет, родители Гедеона были демонами не по причине богатства. Здесь, в этой комнате, Мишель видела совсем других богачей. Что, если существует действительно честный, нравственный, несущий благо всем путь к богатству? Что, если и она могла бы достаточно разбогатеть, чтобы нанять самого лучшего адвоката, который вернул бы ей ее детей? Впервые за почти год в ней затеплился лучик надежды.

Она стряхнула с себя грезы. Надо слушать дальше, что скажет Саманта.

Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.

АНТУАН ДЕ СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ, МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ

– Пока я работала с Говардом, мне пришла замечательная идея, – Саманта сделала паузу и окинула взором всех сидевших за столом. – Дамы и господа, вы первыми услышите об «Учебнике Просветленного Миллионера».

Все заинтригованно зашептались.

– Я скромностью никогда не отличалась и не собираюсь начинать. Я составила учебник, который поможет каждому человеку стать Просветленным Миллионером. Наверняка вы сейчас подумали о том, как сами стали миллионерами. Последние несколько лет я составляла свой собственный список принципов финансового успеха. И недавно я собрала их все в один том, который каждый человек может использовать как справочник на пути к собственной финансовой свободе.

«Вот бы мне что-нибудь такое», – подумала Мишель.

Цель этой книги – помочь создать миллион миллионеров.

Мишель подалась вперед.

Это мой способ благотворительности. Марк меня этому научил. – Саманта посмотрела на высокого блондина в дальнем углу. – Идейная десятина, кажется, так вы это назвали, Марк?

– Именно так, – подтвердил Марк. – Это значит взять свою самую лучшую идею и отдать ее людям. Как Ирвинг Берлин отдал бойскаутам права на свою лучшую песню «Благослови Бог Америку». И они получили за нее 5 миллионов долларов в форме роялти.

– Таким образом, – сказала Саманта, – этот учебник – мой подарок миру. Все доходы от нее пойдут в мой благотворительный фонд. Эта книга является итогом моего 20-летнего опыта проб и ошибок… Преимущественно ошибок. Я жалею, что мне никто не подарил такую книгу, когда я только начинала свой путь.

– Мы получим сигнальный экземпляр? – спросила бледная женщина, представлявшая Саманту.

Разумеется. Но при одном условии: вы поможете мне найти, так сказать, подопытных кроликов. Людей, на которых можно было бы испытать эти идеи. Можете предложить кого-то из своих родственников, которые предпочитают тратить ваши деньги, нежели зарабатывать свои…

Услышав эти слова, Мишель бессознательно заерзала на стуле. Она чувствовала, что какая-то еще не вполне осознанная мысль бьется в ней, словно птенец, пытающийся выбраться из яйца.

– Мишель, – прошептал кто-то за спиной. Мишель вскочила. Это был Джереми, выглядывавший из кухни через щелку.

Сара вышла на тропу войны.

– Иду. – Как могла Золушка забыть о своем месте на кухне? Мишель неохотно вышла из зала.

Посуда была унесена, все убрано и вытерто, но члены КПМ никак не расходились, все еще толпясь вокруг Саманты.

Сара отправила Мишель и Дельфин в каминный зал собрать скатерть, прозрачно намекая гостям, что пора очистить помещение.

Поки Мішель допомагала Дельфін складати скатертину, серце в неї шалено билося. Складати скатертину, загалом, сенсу ніякого не було, оскільки її все одно треба було здавати в пральню, але вони намагалися щосили.

Натяк першою зрозуміла саме Саманта.

- Давайте дамо можливість людям прибрати і піти додому, - сказала вона двом чоловікам і трьом жінкам, які ще залишалися біля неї, і кивнула головою у напрямку дверей.

- Дельфін, - прошепотіла Мішель. - У мене до тебе величезне прохання. Закінчуйте прибирання без мене. Мені потрібно щось зробити.

Добре.

Намагаючись не думати про те, в якій люті буде Сара, Мішель поспішила в роздягальню, скинула з себе фартух, взяла свою сумочку і побігла наздоганяти Саманту Манро через коридор у вестибюль. А якщо вона встигла піти?

Ні. Слава Богу . Саманта сиділа на круглому диванчику з блідою жінкою та чоловіком у підтяжках.

Мішель зупинилася за п'ять кроків від них. Серце мало не вискакувало з грудей. Це ж заради Нікі та Ханни . Вона змусила себе зробити останні кроки, що їх розділяли. Троє на дивані здійняли голови.

- Місіс Манро, - пробурмотіла Мішель, - мені здається, я могла б допомогти вам.

Саманта уважно подивилася на Мішель.

- Ви ж офіціантка, яка нас обслуговувала? - Сказала вона спокійно, але доброзичливо.

- Так, - Мішель зіщулилася. - Але не гнівайтесь на мене.

- Чому я маю сердитися, міс?

— Я не знаю… Чи бачите, місіс Манро, я чула ваш виступ. І мені здається, ви запропонували зовсім неймовірну ідею.

– Мені також так здається.

Який спокій, яку впевненість випромінювала Саманта Манро!

– Ви говорили про… піддослідних кроликів, – нагадала Мішель. – Для випробування підручника.

Саманта знову посміхнулася тією загадковою усмішкою одним куточком рота. Надія з'явилася в Мішель.

- Як вас звуть, молода леді?

- Мішель Еріксен.

- Ось що я вам скажу, Мішель Еріксен. Коли книга буде надрукована, я надішлю вам один з перших екземплярів. Дайте мені вашу візитку.

- У мене немає візитівки, - сказала Мішель сухувато.

Добре, тоді ось вам моя картка. Зателефонуйте в мій офіс, назвіть свою адресу моїй секретарці, і я обов'язково надішлю вам книгу.

Мішель взяла візитку. Картка була проста, але елегантна – чорна із золотими літерами та зображенням фенікса як логотип.

Саманта кивнула, ніби говорячи «справу зроблено», і повернулася до розмови зі своїми товаришами. Сунувши картку в кишеню блузки, Мішель продовжувала незграбно стояти. Вона не знала, чого власне чекала, але відчувала, що їй дали відставку.

Проте вона не могла змусити себе піти.

Через хвилину Саманта граціозно піднялася, і слідом за нею встали її супутники. Вони розпрощалися і розійшлися у різні боки.

Мішель спостерігала за Самантою, поки та не зникла за розсувними скляними дверима «Марипоза-Плаза».

- Зачекайте! - Вигукнула несподівано для самої себе Мішель. Вискочивши на вулицю, вона виявила, що Саманта чекає на ганку - напевно, поки швейцар піджене її машину. Саманта спокійно обернулася до неї.

- Я бачу, з першою відмовою ви впоралися. Мішель розгублено мовчала.

– Більшість людей не можуть подолати першу відмову – відкидання, – пояснила Саманта. – Тому їм ніколи не бути багатими.

Мішель кивнула, починаючи думати.

Подавшись уперед, ніби повідомляла якусь таємницю, Саманта продовжувала:

– Великі гроші з'являються лише після третього відкидання. - У цей момент їй подали ключі від машини, темно-зеленого "Мерседеса" з блискучими хромом колесами. Саманта попрямувала до автомобіля.

- Але ... - сказала їй услід Мішель. Саманта обернулася через плече.

Це все пояснюється у книзі, яку я вам надішлю. - Саманта кинула свою валізку на заднє сидіння і перед тим, як сісти за кермо, ще раз повернулася до Мішель і зробила їй знак двома пальцями. Знак світу?

Мішель продовжувала стояти – розгублена та безпорадна. Усе сталося так швидко. Вона якимось чином відчувала, що ця жінка мала ключ… недостатня цифра коду, що відкриває засіки. Можливість повернути їй життя, про яке вона мріяла. Вона могла думати тільки про те, що її діти страждають у цих жахливих Еріксенів, і щось вибухнуло в ній. Вона відчула силу, якої не було вже стільки місяців.

- ЗАЧЕКАЙТЕ! - Закричала вона.

Машина зупинилася, і Саманта визирнула, опустивши скло.

- Я те, що вам потрібне, - випалила Мішель. - Я піддослідний кролик, морська свинка. Мені не потрібно читати вашу книгу. Я готова вже зараз. Мені потрібно це ЗАРАЗ, - вона говорила з таким натиском і силою, що це здивувало її саму.

- Мені дуже шкода, міс Еріксен. Я не маю часу.

Саманта, однак, не виїжджала і не піднімала скло; ледь помітно посміхаючись, вона ніби спонукала Мішель говорити далі. І тут вона підняла три складені пальці.

Тільки зараз Мішель зрозуміла правила гри, в яку грала з нею Саманта.

- Третя відмова, правда?

Саманта посміхнулася і кивком запросила Мішель сісти поряд із собою.

Мішель обіжала «Мерседес» і стрибнула на шкіряне сидіння поруч із Самантою.

- Ви швидко навчаєтесь, міс.

Саманта включила передачу, і вони помчали в холодну колорадську ніч.

Прокинувшись, Мішель не одразу згадала, де знаходиться. Їй у вічі кинулися кострубаті гілки яблуні у вікні. Будинок Саманти Манро.

Мішель дуже здивувалася, коли Саманта привезла її до невимовної краси 2-квартирного бунгало на околиці Рівердейла.

- Це перший куплений мною будинок, - пояснила Саманта. – Гадаю, з нього найкраще й розпочати наше навчання.

Маленька кімната для гостей, яку зайняла Мішель, була пофарбована в білий колір і здавалася більш підходящою для молодої дівчини. На комоді стояли фотографії родичів самої Саманти та її покійного чоловіка. «А чи буде в мене колись місце, де я зможу розставити фотографії коханих людей?» – подумала Мішель. Де б вона не жила, це не свій будинок, поки в ньому немає Нікі та Ханни. Ще недавно Мішель забороняла собі навіть думати про дітей. Вона викорчовувала ці почуття, як викорчовують старі пні. Але тепер майже наважилася сподіватися знову. У спокої раннього ранку вона почала повторювати про себе життєствердні установки - Саманта називала їх "проявами", - з яких Саманта веліла їй починати кожен новий день. Я багата. Я процвітаю. Я стою під трубою, з якої виливаються всілякі блага .

Вона почувала себе дещо нерозумно, повторюючи все це. Але Саманта, мабуть, знає, про що говорить .

Мишель вздрогнула и приподнялась. В дверях стояла Саманта, облаченная в темно-зеленый тренировочный костюм и с дешевой банданой на голове.

– Как вы?..

Саманта рассмеялась:

– Интуиция. Подъем, солдат, время утренних процедур. Если вы намерены жить здесь, негоже валяться допоздна.

– Допоздна? Еще только 6 часов!

Держу пари, в этот час ваш любимый свекор уже завтракает с каким-нибудь зазевавшимся конкурентом.

Мишель вскочила как ошпаренная. За пять минут она почистила зубы, натянула старый спортивный костюм и кроссовки, которые накануне вечером захватила из своей квартиры. Саманта ждала снаружи, сидя на качелях у крыльца.

– Я готова…

– Беги за мной. – Саманта спрыгнула с качелей и не оглядываясь выбежала на тротуар, а потом приняла влево – на грунтовую дорожку для бегунов. Мишель почувствовала всплеск адреналина. Они с Гедеоном всегда бегали вместе. С тех пор она утратила форму, но все-таки…

– Мы будем бегать каждое утро, – крикнула ей через плечо Саманта.

Солнце поднялось еще недостаточно высоко, чтобы рассеять утренний туман. Саманта бежала впереди вдоль тихой пригородной улицы. Они бежали еще только 10 минут, а Мишель уже отстала на полквартала, и причем была уверена, что Саманта бежит не в полную силу.

«Не думайте о целях, думайте с точки зрения целей».

- Тобі краще натиснути, - крикнула Саманта, цього разу не озирнувшись.

- Я намагаюся, - задихаючись, буркнула Мішель. Вулиця упиралася у парк. Саманта тепер бігла прямо по траві, прямуючи до вузенької брукованої доріжки. Мішель, відчуваючи, що м'язи відмовляються слухатися, підганяла їх зусиллям волі. Вони минули столи для пікніків та ігровий майданчик – дітей на ньому ще не було, лише кілька таких же бігунів, як і вони із Самантою.

– Не відставай.

Мішель побачила, що має бути підйом, і жахнулася. Але Саманта не знижувала темпу, піднімаючись дедалі вище. Вони вбігли в сосновий бір, який з кожним кроком ставав дедалі густішим. Мішель не зводила очей із темно-зеленого костюма, що мелькав попереду серед дерев.

Потім раптом Саманта зникла - зійшла зі стежки.

Мішель продовжувала переслідування, хоч підйом закінчився, коли вже й друге дихання почало покидати її, вона побачила за деревами світло.

Саманта стояла на високій з лісу плоскій скелі, простягнувши руки до неба. Білок. Вдалині у своїй блакитній величі повставали Скелясті гори.

– Це місце благословенне, цей день благословенний, і ми благословенні, – крикнула Саманта, стоячи на скелі над долиною.

- Я щось не пригадаю олімпійської чемпіонки з бігу на ім'я Саманта Манро, - досить віддихавшись, нарешті промовила Мішель.

- Це було ще до тебе, Метелику, - реготнула Саманта, продовжуючи оглядати долину. - Підійди ближче.

Обережно просуваючись серед каміння, Мішель піднялася на плаский майданчик біля самого урвища. Вона на секунду глянула вниз - футів 100 приблизно - і швиденько відступила, відчувши запаморочення.

- Тепер стань прямо, - наставляла її Саманта, дивлячись на неї з висоти свого зростання з добротою та любов'ю. – Зроби повільний глибокий вдих… Найглибший у твоєму житті.

Мішель заплющила очі і зосереджено увібрала в себе якнайбільше чистого гірського повітря. Витримавши довгу паузу, вона видихнула все до останньої молекули.

- Чудово. Ще раз. Але ще повільніше. Вдихай все добре, а видихай все, чого боїшся.

Під керівництвом Саманти Мішель зробила сім вдихів і видихів, що очищають. Коли вона зробила останній, найдовший видих, обличчя її почервоніло. Вона розплющила очі, майже п'яна від надлишку енергії.

– Здорово! - Мішель з натхненням окинула поглядом обрій.

- Іди сюди і сядь поряд зі мною, - покликала її Саманта.

Саманта безстрашно посунулася на край величезного і гладкого, як стіл, каменя, звільняючи місце для Мішель, і поплескала по просторі, що звільнився рукою. Необачно поглядаючи вниз, Мішель підповзла до неї і сіла, звісивши ноги.

- Я завжди побоювалася висоти, - сказала вона.

- Настав час перебороти цей страх, - була відповідь Саманти.

- На всі атракціони в парку Нікі завжди водив Гедеон, - сказала Мішель. - А Ханна пішла швидше до мене.

Саманта нахилилася і підібрала з землі блискучу зеленувато-буру соснову шишку.

– Щоб подолати страх, потрібно просто робити те, чого боїшся.

Дивлячись на струмок, що виблискував унизу під променями сонця, що сходило, Мішель відчула, що страх відступає.

- Саманта жбурнула шишку вниз.

– Тобі доведеться перепробувати ще багато лякаючих речей… якщо ти хочеш стати мільйонеркою.

– Я зроблю це, – твердо сказала Мішель.

- Що ти збираєшся робити з грошима, коли вони з'являться?

– Насамперед, я поверну своїх дітей.

– А потім?

– А потім я примушу їх заплатити за те, що вони зробили.

– Їх?

- Так, тих, хто зруйнував моє життя. Начебто п'яного водія.

- Гм-м-м.

Мішель вловила щось дивне в тоні Саманти, але продовжувала:

- І Еріксєнов. Я хочу, щоб вони на своїй шкурі дізналися, що означає півроку спати на чужому дивані.

– Значить, ти прагнеш помсти.

- Саме так, - погодилася Мішель.

– За те, що вони зруйнували твоє життя . Мішель нервово обернулася до Саманти.

— Але ж вони справді зруйнували її, — з викликом промовила вона.

– Тільки одна людина може зруйнувати твоє життя – ти сама.

Мішель розлютилася не на жарт. Виставивши палець у бік Саманти, вона викарбувала:

– Мій чоловік був убитий п'яним водієм. Це факт . Його батьки вкрали у мене дітей. Це факт. Я втратила свій будинок. Це факт.

– Я не збираюся сперечатися з фактами, пані прокуроре, – сказала Саманта, наче зображала суддю на процесі. – Але саме тобі вирішувати, чи роблять ці факти тебе жертвою чи переможцем. І поки що ти поводиться як жертва.

– Але ж я і є жертва!

– Послухай, кожен із нас жертва чогось, але не кожен поводиться як жертва. У мене є друг-паралітик. Знаєш, чим він заробляє життя? Малює комікси, тримаючи олівець у зубах.

Мішель опустила погляд у долину. Прірва здалася їй ще глибшою, ніж раніше.

– І ви кажете мені це, тому…

– Бо мій друг – не жертва. Він переможець. Жертва звинувачує. Переможець навчається .

- І чого можна навчитися, втративши все? - Запитала Мішель, не дивлячись на співрозмовницю.

- Це ти мені мусиш сказати.

Мішель заморгала, щоб зупинити сльози.

– Я навчилася з того, що не люблю багатих людей.

– Гей, легше, – посміхнулася Саманта. - Я теж багата.

- Я навчилася тому, що не люблю деяких багатих людей, - поспішно одужала Мішель.

– Чого ще ти навчилася? - Саманта підняла ще одну шишку.

Мішель мовчала. Їй не подобалася ця гра. Саманта вирішила допомогти їй.

- Ти навчилася з того, що здатна пережити будь-яке нещастя?

Мішель похмуро кивнула.

– Ти навчилася з того, що любиш свою сім'ю більше, ніж своє життя?

Мішель знову зморгала, але цього разу сльози було не втримати. Але навіть якщо Саманта помітила їх – хай! Їх уже не зупинити.

– Продовжуй сама.

- Я зрозуміла, що піду на все, аби повернути їх.

– І… – понукала Саманта.

Мішель надовго замислилась. Їй було боляче вимовляти слова.

- Я зрозуміла, що потрібно більше уваги приділяти справам. Якби ми не прошляпили страхування.

– Это был тяжелый урок, – мягко сказала Саманта.

Мишель еще подумала и сказала:

– Я выяснила, что не умею обращаться с деньгами.

Тут Саманта заговорила насмешливым тоном:

– Ах, я бедняжка. Во мне нет «денежных генов», и потому мне всегда оставаться в бедности.

– Но… я действительно не умею обращаться с деньгами.

Давай предположим, что ты права. Что ты предпочитаешь: оставаться правой или стать богатой?

Мишель снова задумалась.

– Научиться правильно обращаться с деньгами может каждый, – сказала Саманта. – Я уверена, что и ты сможешь – если захочешь. В конечном итоге победителями становятся те, кто анализирует, что в их жизни пошло не так, и перестраивает свою жизнь таким образом, чтобы такое больше не повторилось. Иначе жизнь будет снова и снова подбрасывать тебе этот урок, пока ты его не «усвоишь». Мой отец всегда говорил: «Если собака укусила тебя в третий раз, можно быть уверенным, что дело не в собаке».

Мишель улыбнулась.

Саманта подобрала еще одну шишку и протянула ее Мишель.

– Что ты знаешь о шишках? Мишель подбросила шишку в воздух.

– Ханна сказала бы, что из нее рождаются детки-сосенки.

– Она права. Это шишка широкохвойной скрученной сосны, – Саманта указала на группу высоких и стройных деревьев, росших на краю долины. – Их нещадно вырубает на бумагу твой свекор.

Лицо Мишель помрачнело.

– Внутри этой шишки тысячи семян. Знаешь, когда они высвобождаются?

– Когда шишка-самец платит за ужин?

– Нет, – рассмеялась Саманта. – Семена высвобождаются только в результате лесного пожара.

– Правда?

– Пожары – неотъемлемая часть процесса обновления природы. – Саманта, потянувшись, коснулась шишки в руке Мишель, но не забрала ее. – Примерно каждую сотню лет в этих лесах бушует пожар, и от нагревания шишки лопаются и высвобождают семена, из которых вырастает новый лес.

Сделав паузу, Саманта продолжала:

– Иногда пожары возникают и в людях. Их нужно перетерпеть, а потом все отрастает.

Мишель накрыла блестящую шишку ладонями.

– Вставай, пойдем.

Несколько неохотно Мишель поднялась на ноги.

– Да, это особенное место, – сказала Саманта. Но Мишель уже привыкла, что Саманта читает ее мысли. – Я называю его Скалой. Образно говоря, я всегда ношу эту «скалу» с собой, – добавила она с усмешкой. – И тебе рекомендую.

Саманта двинулась вверх по каменистому склону в самое сердце леса. Мишель последовала за ней. Мышцы ее отдохнули, и, неторопливо «рыся» за Самантой, она могла любоваться серебристыми листьями цветущего шалфея и порхающими бабочками. Последние напомнили ей вопрос, который она хотела задать:

– Саманта, а почему вы назвали меня бабочкой?

– Потому что ты и есть бабочка, – ответила Саманта. – Только что выбравшаяся из кокона.

Саманта замолчала, и Мишель сообразила, что ей дают время разобраться с тем, что только что обсуждалось. Некоторое время спустя, задав Мишель несколько вопросов о ее жизни, Саманта вкратце рассказала о себе.

Саманта тоже пережила свой собственный пожар. Она всегда хотела иметь детей, но каждая ее попытка заканчивалась выкидышем. Потом у ее 42-летнего мужа обнаружили опухоль мозга. Ухаживая за ним до самой его кончины, Саманта сломалась почти так же, как сломалась Мишель. Но затем ей удалось купить маленький домик в Ривердейле. С этого началось строительство ее мини-империи, состоявшей из недвижимости и предприятий в пяти западных штатах. Ту энергию, которая предназначалась ее несостоявшимся детям, Саманта направила на помощь людям, каждый год «воспитывая» хотя бы одного ученика.

Это помогло Мишель понять, почему такая преуспевающая предпринимательница, как Саманта, у которой и так забот полон рот, согласилась заняться ею.

Гораздо легче направлять коня туда, куда он бежит сам.

АВРААМ ЛИНКОЛЬН

Наконец они вернулись к утесу. Мишель была рада увидеть эту захватывающую дух панораму еще раз. Солнце уже поднялось несколько выше. Они снова подошли к краю. Саманта встала на плоский камень и поманила Мишель к себе.

От высоты у Мишель опять заколотилось сердце, но на этот раз она испытывала скорее возбуждение, нежели страх. Саманта положила ей на плечо руку, и некоторое время они стояли молча.

– Итак, Мишель Эриксен, позвольте мне спросить еще раз – когда вы заберете детей, на что потратите миллион долларов?

Тихим, но твердым голосом Мишель ответила:

– Я укреплю свое финансовое положение настолько, чтобы никто и никогда не мог навредить мне или моей семье.

– Хорошо, – сказала Саманта. – А чего еще ты хочешь? Есть ли у тебя Мечта? – добавила она почти шепотом.

Описывая то, что она «видела» у себя в душе, Мишель смотрела куда-то за горизонт.

– Я куплю ферму. Не сельскохозяйственную. Я не хочу сбивать масло или выращивать кукурузу. Я хочу большой-пребольшой дом, где будет много комнат и много земли, где у нас будут всевозможные домашние животные и самый прекрасный сад.

– Что еще?

– А этого недостаточно?

– А почему этого должно быть достаточно? Почему бы тебе не иметь все, что ты захочешь? Разве это кому-нибудь повредит?

– Нет…

– Ну, так и продолжай. Скажи мне, какой ты видишь для себя хорошую жизнь? Здесь мы говорим не только о деньгах.

Мишель покачала головой:

– Не хочу сейчас думать об этом.

– Не хочешь будить в себе надежды?

– Нет.

Саманта пригнулась к ней.

– Послушай, – сказала она громким шепотом. – Здесь никого, кроме нас, нет. Используй этот шанс. Дай себе помечтать. Какой ты видишь хорошую жизнь?

Мишель колебалась.

– Ну же.

– Ладно, – медленно начала Мишель. – У нас ферма. Дети вернули себе старых друзей и обзавелись новыми. Ханна переборола свою застенчивость. Они любят ходить в школу и учатся на одни «пятерки». – Мишель остановилась, чтобы перевести дыхание.

Продолжай.

– У них полный гардероб одежды, у них есть все игрушки и книги, какие им нравятся, но они не жадничают, делятся с друзьями, – огоньки надежды засияли в ее глазах, как желтые рудбекии на склонах долины. – Мы много путешествуем. Побывали, где только хотели. Ханна – заводила во всех школьных играх, а Ники – лучший шорт-стоп, какого только видел Дир-Крик.

– И кто отвечает за то, чтобы все это случилось?

– Я.

Саманта кивнула:

– Вот это речь победителя. С этим работать можно.

– Отлично, – Мишель издала вздох облегчения.

– Да, но это еще не все, Бабочка, – Саманта подмигнула. – Теперь ты должна прокричать все то, что сейчас сказала.

– Прошу прощения?

– Рассказать об этом Вселенной. Вслух, и погромче!

Мишель вдруг все поняла. Она окинула взглядом долину, расстилавшуюся перед ними, далекие Скалистые горы. Она протянула руки вперед.

– Я хочу…

– Нет! Говори так, словно все это уже происходит сейчас.

Мишель набрала в легкие побольше воздуха и прокричала на всю долину:

– Со мной мои дети!

Она даже испугалась, когда эти слова вернулись к ней почти с такой же громкостью.

Дети… Дети…

Эхо.

– Продолжай.

– Мы живем на большой ферме…

Ферме…

– …где много домашних животных…

Животных…

– …и мы счастливы и успешны, как только могли мечтать!

Она продолжала стоять, широко раскинув руки, на самой вершине мира, где были только она и Саманта, и слушала последние отзвуки эха:

Мечтать…

Мечтать…

Мечтать…

Всю неделю Мишель и Саманта придерживались того же распорядка дня: подъем в шесть, пробежка к Скале. С каждым днем путь давался Мишель все легче, так что на седьмой день она даже обогнала Саманту, прибежав к утесу на добрую минуту раньше нее. Саманта еще продиралась через лес, когда Мишель, стоя у края пропасти, выкрикивала свои цели, подняв руки вверх, как Рокки на лестнице филадельфийского суда.

– Отличная работа, Мишель, – одобрительно произнесла Саманта. Мишель подозревала, что ее новая подруга поддалась ей, но все равно гордилась собой.

Несколько минут передохнув и насладившись в молчании величественным видом, Саманта мотнула головой в сторону плоского камня. Потом она легла на него, сложив руки за головой и скрестив ноги в лодыжках, и удовлетворенно вздохнула.

– Доктор Фрейд не зря просил пациентов лежать в ходе психоанализа, – она посмотрела на Мишель. – Давай, Бабочка, присоединяйся.

Солнце приятно согревало Мишель ласковыми лучами. Тепло поднималось и от самого нагретого камня. Но она чувствовала не только физическое тепло. Она впервые ощутила покой в своей измученной душе – не только со времени смерти Гедеона; она и раньше редко такое переживала.

Умиротворение обволакивало ее. Оно ассоциировалось с Самантой – ведь это она принесла ей покой и надежду. Мишель знала, что дело не только в Саманте; в ней самой уже было что-то большее.

– С чего начнем сегодня? – спросила Мишель после молчания.

– С краткосрочных.

– О Боже, – Мишель закатила глаза.

Не волнуйся, это всего лишь устный тест. Расскажи, какие ага ты усвоила за эту неделю.

Мишель не нужно было объяснять, о чем речь. Они уже много часов посвятили обсуждению ага Просветленного Миллионера. Саманта учила ее, что одно дело – понять какой-то урок умом, но совсем другое – постичь его эмоционально. Без вспышки озарения – переживания ага – урок не мог быть усвоен полностью. Саманта называла такой процесс «трансформационной учебой» в противовес «информационной». Понимать нужно сердцем, а не головой. Это подразумевало использование разного рода метафор, игр, упражнений, пока не «зажжется свет». Саманта учила, что и этого недостаточно для постижения ага. Столь же важно было как можно скорее поделиться пережитым ага с кем-нибудь. Только так урок усваивался на самом глубинном уровне.

Мишель прокрутила в голове пережитую неделю, вспоминая свои любимые ага.

– Дающие получают, – сказала она. – Это для меня совершенно новая идея. Я всегда считала богачей людьми жадными, корыстными, алчными. Но вы показали мне, что обогащаться можно «отдавая». Это мне нравится.

– Еще какое-нибудь ага назови, – подстегнула ее Саманта.

– Записывать цель каждый день, – тут же ответила Мишель. – Когда я только начала это делать, я каждый раз слышала внутренний голос…

– Ты имеешь в виду миссис Дано? – улыбнулась Саманта.

Мишель кивнула.

– Как только я начинала записывать цель, например «вернуть Ники и Ханну», – голос ее дрогнул, но она нашла в себе силы продолжить, – как слышала голос, говоривший мне:

– «Да, но уже слишком поздно. Да, но ты недостаточно изобретательна. Да, но у тебя никогда не будет нужной суммы денег».

– Ого! Твои «да, но» разошлись не на шутку.

– Да, но у меня хорошая учительница, – рассмеялась Мишель, – которая снабдила меня вот этим. – Она подняла свою тонкую, изящную руку с висевшей на запястье лиловой резинкой. – Это уже вторая. Первой я так часто щелкала, что она порвалась.

– Бедняжка, – Саманта поморщилась. Взяв Мишель за руку, она осмотрела красный след над часами.

– Я все еще продолжаю щелкать. Но уже не так часто.

Саманта отпустила руку Мишель.

– Через неделю это исчезнет. Вместе с «миссис Дано».

В течение последовавших пятнадцати минут они вдвоем анализировали цели, которые поставила перед собой Мишель, – Саманта помогала подруге максимально подробно визуализировать цели, словно она переживала их осуществление уже сейчас. Хотя Мишель смотрела в будущее уже с большей уверенностью, что-то продолжало терзать ее – некое неуловимое беспокойство, которое невозможно было передать словами. Наконец она спросила Саманту об этом.

– Изучать все эти ага замечательно, но я вот не могу понять… – Мишель медлила, боясь обидеть свою наставницу, – …когда мы перейдем к конкретным вопросам – как стать миллионером?

Саманта, разумеется, услышала вопрос, но отвечать не спешила, продолжая молча смотреть на плывшие по небу облака. Мишель казалась, что она обдумывает наилучший ответ.

Наконец Саманта произнесла тихим и серьезным голосом:

– Это и есть конкретные вопросы, как стать миллионером.

– По ее тону Мишель показалось, что вопрос ее несколько задел.

– Да, но… – Мишель вовремя остановила себя и щелкнула резинкой.

От Саманты это не ускользнуло.

– Какую мысль ты только что «щелкнула»?

Я просто подумала, что все это слишком медленно. У меня нет времени изучать все эти ага. Мне нужно научиться деньги зарабатывать… Ну, вы понимаете, как покупать недвижимость, как открыть свое дело, как заработать миллион…

– Ты замечала, как быстро строят небоскребы? – спросила Саманта. – Но эта кажущаяся быстрота основывается на многолетней подготовительной работе архитекторов, инженеров и строителей. Потом они несколько месяцев роют котлован, загоняют в землю сваи, порой на сотни футов в глубину, пока те не упрутся в твердую породу. Чем выше здание, тем глубже фундамент. И если говорить о твоем «здании», то оно находится в стадии рытья котлована.

Мишель несколько минут помолчала.

– Откуда вы знаете, как строятся небоскребы?

– Ну, мое офисное здание, конечно, не небоскреб… всего лишь десять этажей, но принцип тот же.

Мишель, впечатленная, приподнялась и оперлась на локоть.

– У вас свое десятиэтажное офисное здание?

– Ну да. Мое и банка, – усмехнулась Саманта. Выдержав паузу, она заговорила мягким тоном: – Ты просто доверься мне. Деньги придут. И быстрее, чем ты можешь представить. Но сначала фундамент.

– Ладно, – сказала Мишель, ощущая себя ребенком, которому сказали, что он не получит десерт, пока не съест овощи.

Саманта двинулась дальше.

– Когда с тобой в последний раз было такое, что ты точно знала, что делаешь какое-то дело правильно?

– Это легко. Когда познакомилась с вами.

– Учителю льстить не стоит, это пользы не приносит.

– Нет, серьезно.

– Но как ты это поняла? – Саманта покрутила золотой перстень на пальце. – Что ты почувствовала, когда увидела меня? Не просто в голове – во всем теле?

Мишель закрыла глаза и в мыслях вернулась в «Марипоза-Плаза». В тот вечер она страдала от отчаяния и одиночества. Она довольно хорошо помнила, как это ощущалось – с утра до вечера. Тяжесть во всем теле. Окружающий мир темный и мрачный – словно на ней были солнцезащитные очки.

– Я не уверена…

– Вернись в свои переживания. Оживи их. Обрати внимание на все малозаметные ощущения, которые имели место.

Глаза Мишель были по-прежнему закрыты. Она снова увидела огонь в камине, озаряющий сзади Саманту.

Она вспомнила детали, которые не осознавала раньше, потому что в то время голова у нее была занята другими вещами.

– Двигайся от кадра к кадру, – наставляла ее Саманта.

Оживляя в памяти тот вечер под руководством Саманты, Мишель ощущала, как будто во второй раз смотрит фильм и подмечает подробности, упущенные при первом просмотре. И тут она что-то заметила. Она заговорила, будто думала вслух:

– Голос в моей голове шепчет: «Это то, что тебе надо. Не упусти».

– Миссис Дано? – спросила Саманта. Мишель покачала головой.

– Нет. Голос не тот. Другой.

– И какие чувства он вызвал в тебе, этот голос?

– Гм-м-м… Покой… во всем теле… И легкость…

Мишель продолжала заново проигрывать сцену до того момента, когда села в «Мерседес» Саманты.

– И где это чувство теперь?

– Здесь, – Мишель открыла глаза и, прищурившись от солнца, постучала себя по груди. – В моем сердце.

Теперь Саманта приподнялась на локте.

– Некоторые называют это интуицией. Я же предпочитаю называть это «истинным Я». Теперь ты знаешь голос своего «истинного Я»… и ощущения, его сопровождающие.

Мишель кивнула.

– Где вы этому научились?

– От деда, – Саманта улыбнулась своим воспоминаниям. – Он был очень успешным бизнесменом. Однажды – мне тогда было четырнадцать – я наблюдала, как он проводил деловое совещание в нашей гостиной. Я заметила, что всякий раз, когда ему нужно было принять важное решение, он замолкал, прикусывал губу, клал руку на сердце и три раза стучал по груди. А потом выдавал решение. Впоследствии я спросила его об этом. Он сказал, что всегда сверяется со своим «истинным Я», прежде чем умом согласиться на что то важное.

– Гм-м-м…

– И какой следующий шаг подсказывает тебе твоя интуиция? – спросила Саманта далее.

– Мишель хотела что-то ответить, но удержалась. Она снова закрыла глаза и положила руку на сердце.

– Мне это не нравится, – она поерзала. – Она говорит, что пора встретиться с Эриксенами… Но…

– Да, но…

– Это другое, – возразила Мишель. – Я просто… Я так его боюсь!

– Ты всегда так говоришь о нем, будто он огромен, как Кинг-Конг, и вдвое злее. Но ты должна понимать, что это всего лишь твое восприятие.

– Мое и очень многих других людей.

– Все равно твое, – настаивала Саманта. – И ты можешь изменить его.

Мишель молчала, ждала.

– Представь его мысленно, – начала инструктаж Саманта. – Представь как можно подробнее.

Мишель закрыла глаза.

– Во что он одет? Как пахнет? Как далеко он стоит? Какой у него рост? Что его окружает?

Образ Ентоні поступово заполонив свідомість Мішель, і їй стало ніяково. Він з'явився в її пам'яті таким, яким вона побачила його вперше. Він мав червоне від люті обличчя – його вона часто бачила таким і в наступні роки. Мішель стояла в пікеті перед будівлею «Еріксен Тімбер», протестуючи проти політики відновлення лісів, що проводиться компанією, - вірніше, по суті, відсутності такої політики. Того дня вона познайомилася з Гедеоном, коли він вийшов на переговори з пікетувальниками. Можливо, вона винна у ревізії історії, але їй здавалося зараз, що вона закохалася у свого майбутнього чоловіка з першого погляду.

- Спливаєш убік. Повернися до містера Е. Вона повернулася до образу Ентоні, цього разу уявивши пару, що валила з його вух, коли вони з Гедеоном оголосили про свої заручини. Зовні він був чемний, але його справжні почуття ні для кого не були секретом.

– Схоже, у тебе виходить, – почула вона голос Саманти. – Тепер зменши його. Ось так. Бачиш різні предмети довкола нього? Вони розростаються. Не тільки модні картини та меблі, а й одяг теж. Ти ж знаєш, цей одяг на ньому тільки тому, що він купив його, а без нього він просто голий.

Мішель усміхнулася.

- Вона ніколи не бачила Ентоні без костюма за 3000 доларів.

– Він зменшується? Добре. Продовжуй, доки він не вміститься на твоїй долоні.

Мішель витягла руку долонею вгору.

- Бачиш його на своїй долоні? Вона обережно розплющила очі.

– Бачу.

Саманта продовжувала:

– Він зменшується. Він стає все менше схожим на людину. Він ніхто, хробак. Навіть ще менше. Він…

– …порлинка.

- Тепер здмуй його. Як задувають свічки на день народження.

Мішель дунула на долоню і, коли порошинка, яка колись була червономордим свекром, полетіла геть, загадала бажання.

Мішель не була у Дір-Кріку з січня. Тепер був уже вересень – повний рік минув зі смерті Гедеона.

Мішель пережила складну гаму почуттів, коли їй зустрілися на узбіччі шосе два до болю знайомі «знаки», які вказували, що вони під'їжджають: написана від руки табличка «Свіжа вишня» біля краю ферми Парсонів і, декількома милями далі, гора старих шин, що лежала там. Ці старі «види», що завжди здавались їй чимось само собою зрозумілим, тепер були такі дорогі її серцю! Було рано-вранці, погода стояла ще літня, рудбекії все ще тіснилися з обох боків дороги.

Біля перехрестя будемо через 10 хвилин, – попередила вона Джеремі. Якби хтось десять днів тому сказав їй, що вона в'їжджатиме в Дір-Крік з Джеремі Кавальєрі, вона б у відповідь покрутила пальцем біля скроні. Але як сказала їй, підморгнувши, Саманта, коли Мішель виїжджала: "Дорога навколо гори завжди звивиста".

Мішель продовжувала підтримувати контакт із Дельфіном і Джеремі, який і запропонував відвезти її на найважливішу в її житті зустріч. Вона нічого подібного не переживала з тих пір, як Гедеон привіз її до лікарні з безперервними сутичками.

- Ти не хочеш, щоб я пішов з тобою?

- Я впораюся сама, - відповіла Мішель. – Але за пропозицію дякую.

- Треба ж, Джеремі виявився хорошим другом.

– «Всегда интересно, что обнаруживаешь, когда перестаешь отталкивать людей от себя», – сказала ей Саманта.

– Ладно, я подожду снаружи. Если понадобится помощь, звони мне на сотовый.

– Ты очень добр, Джер.

– Ты знаешь, я в «Марипоза» тоже работаю последнюю неделю.

Она подпрыгнула.

– Поворачивай!

Мишель также не поверила бы, что можно столь многому научиться за такой короткий срок – с момента ее знакомства с Самантой прошло менее четырех недель. Одним из уроков, который преподала Саманта ей на Скале, была важность самопрезентации.

– Вот мне нравится платить дань моим африканским предкам, – сказала она. – Но африканскую одежду я ношу и по другой причине: если ты встретишь меня в компании из десяти человек, кого ты потом вспомнишь в первую очередь? Меня или шестерых снобов в одинаковых двубортных костюмах?

– Не последнюю роль играет также ваш рост в шесть футов и красота.

– Во мне пять футов десять дюймов. Впрочем, кто их считает?

Вчера Саманта отвела ее к своему личному парикмахеру. Мишель давно уже не стриглась, и ей сделали модную прическу, укоротив волосы до уровня плеч. Затем Саманта поводила ее по магазинам. Сегодня Мишель ехала в обновках: сером блейзере поверх ослепительно белой блузки и брюках с тщательно отутюженными стрелками.

Остановившись перед переговорным устройством у автоматических ворот Эриксенов, она сделала несколько разогревающих упражнений, которым ее научила Саманта.

Дыхание. Она сделала семь глубоких вдохов и выдохов, стараясь выдохнуть из себя все до последней молекулы.

Визуализация. Она мысленно окружила себя световым кругом ярко-пурпурного цвета, обладавшего наибольшей энергией.

Упражнение для слуха. Она припомнила песню из репертуара Рибы Макентайр, которая всегда возбуждала ее.

Мишель нажала кнопку вызова.

– Да? – Это была Эстелла, 25 лет хозяйствовавшая в доме Эриксенов, – та самая женщина, которая заявила, что дом Мишель не пригоден для проживания детей.

– Эстелла, это Мишель.

– Вас ждут?

– Да. Мы договорились на 9.00. Она приехала минута в минуту. Ворота открылись.

Направившись по круто поднимавшейся подъездной аллее, Мишель с любовью подумала о Ники и Ханне. Когда она позвонила Энтони, чтобы договориться об этой встрече, ей было выдвинуто не подлежавшее обсуждению условие, что детей она не увидит. Она вынуждена была с болью в сердце согласиться, но сознавала, что делает это, чтобы ускорить встречу.

Щоб викинути з голови образ дітей, що відволікає думки, вона скористалася візуалізацією. Саманта навчила її виявляти негативні думки, подумки упаковувати їх у мішок для сміття і потім викидати, наприклад, на смітник. Від багаторазового повторення ця вправа давалася їй все легше, і вона була впевнена, що недалеко той час, коли вона стане справжньою господаркою своїм думкам.

Це, проте, виявилося особливо важко, коли вона, піднявши голову, подивилася на будинок. Це було претензійне наслідування палацу англійського лорда із хитромудрими архітектурними деталями. Біля ґанку під'їзна дорога загорталася кільцем, у центрі якого, засадженому ідеальним газоном, на високій жердині майоріли американський прапор і прапор штату Колорадо.

Естела зустріла її у дверях. Синя уніформа з білим фартухом та головний убір робили її схожою на медсестру часів першої світової війни. Нездоровий колір обличчя був ретельно «загрунтований», повіки нафарбовані бірюзовими тінями, очі густо підведені.

- Доброго дня, Естелло, - сказала Мішель, намагаючись залишатися нейтральною. Гедеон з якоїсь причини любив її, тож, мабуть, її холодна натура має й інший бік. Десь.

- Так, - холодно промовила Естелла. — Містер Еріксен чекає на вас у бібліотеці.

Бібліотека . Це була кімната на два поверхи, заставлена книгами, добиратися до яких треба було за допомогою драбини на колесах. Книги були не для меблів: Ентоні дуже любив читати, особливо цікавлячись історією. Наталі віддавала перевагу любовним романам, але чоловік відвів під них окрему кімнату.

Мішель пішла за Естеллою. У своїх туфлях на тканинній підошві економка рухалася безшумно, лише її накрохмалена уніформа трохи поскрипувала на ходу.

Естелла залишила Мішель у бібліотеці одну. Мішель розуміла, що вони хочуть змусити її почекати, почасти щоб продемонструвати, хто тут головний, почасти щоб посилити її занепокоєння. Над столом Ентоні, на єдиній стіні, вільній від книг, їй кинулися у вічі нові фотопортрети Нікі та Ханни. Ханна була в тенісному костюмі, Нікі вбраний у форму для лакросу. Мішель підійшла, щоб придивитися до нових, зріліших рис на обличчях дітей. Їй важко було усвідомлювати, що вона востаннє бачила їх ще до Різдва. Вона пропустила день народження кожного із них. Мішель заплющила очі, переконуючи себе, що Ентоні не дозволить їй занадто довго залишатися там, де вона зможе крадькома підглядати за дітьми. Думкові вправи Саманти в таку хвилину давалися їй з особливим трудом.

Через 10 хвилин у кімнату зайшов Ентоні, а за ним Наталі. Свекруха була в червоному шовковому костюмі, волосся на потилиці стягнуте в тугий пучок. У Мішель майнула шалена думка: чи можливо, щоб Ентоні зберігав вірність своїй дружині?

- У вас є п'ять хвилин, - заявив Ентоні, сідаючи за свій масивний стіл. – На мене чекає гра в бридж у вітальні на другому поверсі.

– А маю засідання Молодіжної ліги. - Наталі продовжувала стояти біля чоловіка, як вартовий.

- У мене теж зустріч, - недбало промовила Мішель. – І понад п'ять хвилин мені не потрібно.

Вона дивилася на свого колишнього свекра, відтворюючи у свідомості образ нешкідливої порошинки на її долоні, яку будь-якої хвилини можна здути, звернувши в ніщо.

- Ви сказали, що у вас до мене є пропозиція, - Ентоні потягнувся за блокнотом у шкіряній палітурці і вкритій золотом кульковою ручкою, намагаючись показати, що не звертає особливої уваги на Мішель.

- Ентоні, Наталі ... Я прийшла поговорити з вами як з колишньою ріднею, - почала Мішель. Вона пам'ятала зауваження, зроблене їй Самантою кількома днями раніше: вона нічого не виграє, демонізуючи Еріксенов - обзиваючи їх негідниками або використовуючи міцніші слівця. Вони йдуть своїм шляхом, пожинаючи те, що сіяли. Опинившись з ними віч-на-віч, їй було важко зберігати таку позитивну установку, але вона пересилила себе, давши собі слово триматися до кінця. – Я хочу побачити своїх дітей. Напевно, ви погодитеся, що це і в їх інтересах.

- Мішель, - ялиновим тоном промовив Ентоні, - давайте надамо суду вирішити питання про побачення. Я погодився зустрітися з вами тільки тому, що адвокати вважають, що це буде на користь. Ви не зможете сказати судді, що я відхиляв усі ваші запити. Але я напевно не можу вам дозволити побачитися з дітьми зараз.

За оцінками Інституту Геллапа, 95% жителів Північної Америки вірять у Бога.

- Ви намагалися втекти з ними, - вставила Наталі.

– Я не намагалася втекти, – заперечила Мішель. – Ми просто поїхали у гості…

– То ми й повірили.

– Дорогая, – Энтони протянул было руку, но остановился, не коснувшись жены, – мы люди цивилизованные.

Мишель снова посмотрела на фотографии Ники и Ханны. Они были так близко… Может быть, даже в этом самом доме… И при этом так далеко…

– Вы можете оставаться в комнате с нами, я не возражаю, я просто хочу поговорить с ними, обнять их разок… – Держи себя в руках. – Вы же не думаете на самом деле, что это навредит им.

– Да, именно навредит. – Энтони отбросил золотую ручку, уперся руками в стол и откинулся на стуле. – Давайте рассуждать логически. Они юны и ранимы. Сейчас они забывают вас, в них формируются новые привязанности. Гедеон был на правильном пути, пока не связался с вами. К счастью, Николас унаследовал мой ум и деловую хватку. В отличие от его бедного отца, он в цифрах силен. Я договорился с директором Сент-Джемса организовать Клуб Молодых Предпринимателей, и Николас станет его первым президентом.

Слово взяла Натали:

– Пора закрыть эту главу вашей биографии, дорогая. Вы еще молоды, мужчины наверняка находят вас привлекательной, так что вы сможете еще иметь детей. Мы действительно желаем детям самого лучшего. Николас и Ханна – Эриксены. Потомки первых поселенцев на этой земле.

Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои… Чти Господа от имения твоего и от начатков всех прибытков твоих, и наполнятся житницы твои до избытка, и точила твои будут переливаться новым вином. (Притчи 3: 5–6, 9–10).

Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища, и хотя в этом испытайте Меня, говорит Господь Саваоф: не открою ли Я для вас отверстий небесных и не изолью ли на вас благословения до избытка? Я для вас запрещу пожирающим истреблять у вас плоды земные, и виноградная лоза на поле у вас не лишится плодов своих, говорит Господь Саваоф. (Малахия 3: 10–11).

– Не считая индейцев, – язвительно пробормотала Мишель, едва сдерживая слезы.

– Им здесь хорошо, – продолжала Натали, не удостоив вниманием слова Мишель. – Они получают самое лучшее питание. Ханна сбросила пять фунтов вредного жира. Я устроила ей великолепный праздник на день рождения. Мы пригласили профессионального фокусника, были скачки на пони и три обезжиренных торта.

– Я их мать, – уже беспомощно произнесла Мишель. Почему у нее не получилось? Она вспомнила их позавчерашний разговор с Самантой на Скале. Интуиция! В растущем отчаянии она утратила контакт со своей интуицией. Она закрыла глаза, сделала самый глубокий вдох и трижды постучала по сердцу.

Когда она открыла глаза, Энтони и Натали смотрели на нее так, словно подтвердились их давние сомнения в здравости ее рассудка. Губы Мишель медленно растянулись в улыбке. Восстановив связь с интуицией, она вспомнила важный урок, который преподала ей ранее Саманта. Величина вопроса предопределяет важность ответа.

– У меня остался только один вопрос… – Мишель сделала паузу. – На каких условиях вы согласитесь вернуть мне детей?

Энтони Эриксен ответил с ходу:

– Не могу представить сценария, который позволил бы сделать это.

– Натали согласно кивнула. Первый отказ.

– И все-таки, – настаивала Мишель. Хотя для этого не было никакой рациональной причины, она начала успокаиваться впервые с того момента, как вошла в этот дом. – Какой-то вариант должен быть…

– Если вы заберете их, дорогая, – сказала Натали тоном, который мог бы сойти за заботливый, – как вы прокормите их? Не могу представить, что вам хватит талонов на питание.

– Моя жена имеет в виду, что, поскольку вы остаетесь все такой же несостоятельной в финансовом плане, какой были всю жизнь, кажется невероятным, чтобы вы могли обеспечить свою семью, тем более обеспечить моих внуков тем, чего они достойны.

Второй отказ.

Мишель храбро спросила:

– Какие же финансовые ресурсы мне, по-вашему, нужны?

Этот вопрос, казалось, застал Эриксенов врасплох. Неужели решимость ее оппонентов дала трещину? Она надавила:

– Сколько? Сто тысяч? Двести? Миллион?

– Вы? Миллионерша? – Энтони чистосердечно рассмеялся. Мишель никогда раньше не слышала его смеха – это был страшный звук. – Мишель, благодарю вас. Мэр Кворлс каждую нашу игру в бридж начинает с анекдотов, но, думаю, на этот раз я заткну его за пояс.

Натали, казалось, это не так развеселило. Может быть, она предвидела ответ Мишель.

– Я серьезно.

– Нет, – в голосе Энтони послышалось нетерпение. – Я не могу больше терять на вас время.

Он многозначительно поднял телефонную трубку, чтобы, как догадалась Мишель, вызвать охрану и выпроводить ее.

Третий отказ.

Она заговорила быстрее.

– Не думала, что вы откажетесь от пари.

– Пари? – повторил он. Рука с телефонной трубкой повисла в воздухе. – Какое пари вы имеете в виду?

Натали бросила на мужа сердитый взгляд.

– Не волнуйся, дорогая, – сказал он. – Так что вы сказали, Мишель?

Идея созрела в ее мозгу всего за несколько мгновений. И теперь она предоставила возможность словам свободно литься из нее; она доверилась им, поверила, что они выведут ее туда, куда ей нужно.

– Скажем… Я заработаю миллион долларов… в ближайшие 12 месяцев. Если я сделаю это, вы откажетесь от притязаний на постоянную опеку, и я получу детей обратно.

– А если не сумеете?

– Я уеду из штата, и вы меня больше никогда не увидите.

– Да прекратите чушь пороть, – выпалила Натали.

– Спокойнее, Натали, – резко одернул жену Энтони, но его раздражение обрадовало Мишель. Кажется, игрок в нем боролся с огромным искушением. Тем более, что финансового риска для него не было никакого, и когда вся эта чепуха закончится, она оставит их в покое.

– Есть ограничивающие условия, – сказал он, постукивая ручкой по блокноту. – Вы должны действительно заработать эти деньги, а не одолжить, получить в подарок или выиграть в споре. И это должны быть наличные. Мне потребуются доказательства. Я хочу увидеть этот миллион своими собственными глазами.

– Согласна, – она смотрела на него в упор.

– И, – он сделал паузу, – вы должны принести их мне через 90 дней.

– Миллион долларов за 90 дней? Вы шутите!

Таково пари. Принимайте или не принимайте. Мишель ощутила приступ паники. Он обвел ее вокруг пальца! Саманта учила ее находить в минуты стресса свой духовный центр, и она двинулась по шагам: вообразила себя на Скале, представила, как тепло нагретого камня наполняет ее, как она сидит рядом с Самантой, держа ее за руку. Носи Скалу с собой повсюду.

У нее в голове заспорили два голоса.

«Не соглашайся».

«Ты можешь сделать это».

«Ты сошла с ума?»

«Ты выкрутишься».

Она выслушала сначала первый голос, потом второй. Наконец сказала:

– Пусть ваш адвокат подготовит нужные бумаги.

Мой адвокат как раз здесь, наверху. Мы собираемся играть в бридж. Натали, пригласи Мартина сюда.

Глядя на уходящую Натали, Мишель ерзала на стуле. Процесс пошел. Страх возвращался еще более мощными валами.

– Как только Мартин спустится, мы быстренько оформим нашу сделку, – сказал Энтони.

Пауза.

– Ну, настолько быстро, насколько это возможно. Я, знаете ли, не хочу оставить какие-либо лазейки.

Мишель встала, чтобы убедиться, что вполне контролирует свои эмоции. Она старалась действовать предельно спокойно.

– Вы не возражаете, если я посмотрю ваши книги, пока мы ждем? – она обвела рукой заставленную книгами стену.

– Пожалуйста, – Энтони улыбнулся. – Я особенно горжусь своей подборкой про Наполеона. Еще у меня есть старинное издание «Государь» Макиавелли. Если вы этого никогда не читали, сейчас удобный случай.

Мишель повернулась к нему. Он сидел, сложив холеные руки на плоском животе.

– Мишель, дорогая моя, вы не заработали бы миллион долларов и за миллион лет.

90 дней, начало отсчета…

«Что я наделала?» – спрашивала себя Мишель снова и снова.

С Джереми на обратном пути она почти не разговаривала. Он, наверное, чувствовал, что ей хочется помолчать, и не настаивал, выказывая молчаливую поддержку.

Когда он доставил ее к дому Саманты в Ривердейле, она бегом пронеслась по всем комнатам, пока не нашла подругу на заднем дворе. Та, стоя на коленях, возилась в огороде с помидорами. На ней была широкополая соломенная шляпа и рабочие перчатки.

– Саманта, – Мишель рухнула на колени рядом с ней, вымазав брюки, – я в беде. – И разрыдалась.

– Ну, перестань, Бабочка, – спокойно сказала Саманта. – Подай-ка мне вон ту лопатку. С красной ручкой.

– Саманта!

Неужели она не понимает, как это серьезно?

– Давай все с самого начала.

Мишель вытерла мокрые глаза рукавом и рассказала Саманте, что произошло – как она нервничала, как Натали издевалась над ней, как она использовала свою интуицию и, наконец, как она приняла, как ей казалось теперь, самое безумное решение в своей жизни.

– Энтони прав, – сказала она тихо, чувствуя, как комок подступает к горлу. – Я не смогу заработать такие деньги…

– Конечно, не сможешь.

– Мишель испуганно подняла голову – она ожидала от наставницы более позитивного ответа.

– Ты одна такие деньги никогда не заработаешь. Но мы с тобой, да еще с подходящей командой попытаться могли бы.

– Но…

Саманта закатила глаза.

– Кроме того, это же ты предложила сделку мистеру Эриксену. Как тебе это пришло в голову?

– Я не знаю… Это просто… вырвалось… – Мишель запиналась, но слез уже не было. – Это казалось мне в ту минуту правильной идеей, но… как только я ушла оттуда, я сказала себе: «Что я наделала? Я же потеряла их навсегда!»

Саманта обрезала ножницами пару пожухлых листьев.

– Ты снова дала волю миссис Дано, – сказала она. – Я думала, мы это уже прошли. Корми свои мечты, а сомнения мори голодом.

– Но, Саманта. Это же миллион долларов за 90 дней! Это совершенно невозможно.

– Невозможно, говоришь? – Саманта откатала рукава. Она была в тренировочном костюме, одном из тех, в которых совершала пробежки на Скалу. – Как ты думаешь, кто-нибудь когда-нибудь зарабатывал невозможную сумму денег в невозможно короткий срок? Конечно, – ответила она на свой же вопрос.

– Но как?

Саманта закрыла глаза и медленно покачала головой.

– Неправильный вопрос. Куда важнее вопрос зачем? Когда ответ на «зачем» достаточно велик, вопрос «как» решится сам собой.

– Это бессмыслица какая-то, – не согласилась Мишель.

– Именно! – торжествующе воскликнула Саманта. – Когда делаешь невозможное, это всегда противоречит здравому смыслу. Ты слышала историю про женщину, ребенок которой угодил под машину? Она взялась за бампер и подняла автомобиль, чтобы высвободить ребенка. Как она это сделала? Это казалось невозможным. Но у нее было большое «зачем», и она просто сделала это.

Мишель коснулась пальцем помидорного листа. Ее руки дрожали. Она сомкнула ладони, чтобы унять дрожь.

– Я боюсь.

Каждый человек, которого я встречаю, согревается теплом моего доброго отношения.

Я постоянно работаю над собой. Я читаю вдохновляющие и окрыляющие книги. Я слушаю учебные кассеты и диски.

Я общаюсь с людьми, которые вдохновляют и наставляют меня и которые вместе со мной делают большое дело.

Люди, с которыми я общаюсь, желают мне больше добра, чем я сам желаю себе.

Дела, которыми я занимаюсь, радуют мою душу.

Я пылаю страстью творить добро и помогать другим творить добро.

Я достаточен. Я имею достаточно.

Я делаю достаточно.

– Мишель, я буду откровенна с тобой. Это будет самое трудное и срочное предприятие, в каком я когда-либо участвовала. Кстати, когда начинается отсчет 90 дней?

– Он начался около часа назад, как только я подписала договор.

– Гм-м-м… – Саманта задумалась. – Ладно, я верю в твою интуицию, даже если ты сама не веришь в нее. Чтобы зацепить Эриксена, тебе необходимо было пойти на какую-то крайность. Он мог играть с тобой в кошки-мышки годами, мучить тебя, пока дети не доросли бы до колледжа. Но ты повернула ситуацию к быстрейшему ее разрешению. Чем раньше мы заработаем миллион, тем скорее ты сможешь обнять своих деток.

При этих словах Мишель снова всплакнула.

– Простите меня, Саманта, но я даже не представляю, как подступиться к этому.

– Хочешь еще одну аналогию? – усмехнулась Саманта.

Мишель пожала плечами.

– Видишь тот валун возле изгороди?

Мишель кивнула. Он был добрых трех футов в поперечнике и наполовину врос в землю.

– Ты могла бы притащить его сюда?

– Разве что если бы была муравьем человеческого роста.

Мишель тут же пожалела о своем сарказме, но Саманта не обратила на это внимания.

– Как бы ты смогла это сделать, если бы тебе было надо?

– Не знаю, – голос Мішель звучав похмуро.

Хтось на ім'я Архімед колись сказав:

- Дайте мені досить довгий важіль і точку опори, і я переверну Землю.

Мішель на секунду повернулася до восьмого класу, де вона щось чула про важелі та блоки.

- Якщо ти так сильно хочеш повернути дітей, тобі потрібно знайти важіль.

Першим кроком Мішель стало складання її Команди Мрії.

- Ніхто не може досягти успіху поодинці, - не втомлювалася нагадувати їй Саманта. – Ти одна людина. - Саманта витягла вказівний палець правої руки. – І я одна людина, – вона витягла палець на лівій руці. Потім вона звела два пальці один до одного. – Разом ми набуваємо сили 11.

Вона зробила паузу.

– А нові члени команди збільшують нашу силу експонентно.

Мішель засвоїла урок Саманти: найпотужніший важіль для неї – це хороша команда.

Мішель швидко зрозуміла, кого їй слід залучити до своєї команди – старих подруг із Дір-Кріка та нових друзів із Рівердейла.

Хоча Мішель співчувала подругам, яким доведеться тягнутися в Рівердейл з Дір-Кріка, місце наради було вибрано з міркувань обережності та терміновості.

Вона запросила до своєї команди і Дельфін, але та, враховуючи проблеми з дочкою, не могла приділяти Мішель необхідного часу. Мішель поклялася, що всіма силами допоможе подрузі, як тільки покінчить зі своєю власною проблемою.

Натомість Джеремі, який сам попросився до її команди, вона прийняла лише після швидкоплинної консультації із Самантою.

– Що каже тобі твоя інтуїція? - Тільки й запитала Саманта, що вже увійшло в них у звичку. Мішель вирішила, що Джеремі треба бути в команді, хоч і не зовсім розуміла чому.

Цьому сприяло те, що Джеремі остаточно відмовився від любовних залицянь до неї. Ще дорогою до Дір-Крік на зустріч з Еріксенами він багато їй розповів про своє колишнє життя. Вони з Дженні одружилися дуже молодими. Перші роки він був цілком щасливим і процвітав матеріально, займаючись комп'ютерним бізнесом. Але схильність до біржових ігор в Інтернеті, що поступово перетворилася на непереборну пристрасть, занапастила його.

Дженні всіма силами намагалася мені допомогти. Оглядаючись назад, я можу тільки поважати її за те, що вона врешті-решт пішла.

Вже коли все руйнувалося, народився «незапланований» син, Джеремі-молодший. Дженні пішла, коли дитині було чотири роки.

Це стало для мене холодним душем, – сумно завершив Джеремі свою повість. - Приблизно рік після цього я ще сподівався, що зможу повернути їх, але потім вона зустріла когось. Тепер у них своя сім'я, Дженні народила ще одну дитину і каже, що буде краще для всіх, якщо я триматимусь подалі.

Джеремі благав Мішель дати йому шанс принести хоч якусь користь її команді з досвідом роботи з комп'ютерами. Він залишив роботу в «Марипозі», і у нього в панчосі достатньо заощаджень, щоби протриматися кілька місяців. Він був готовий.

У своєму остаточному вигляді команда Мішель складалася з її двох найкращих подруг, Кортні та Саммер, плюс Джеремі та Рене, подруга та колишня вчителька Мішель, яка за іронією долі працювала тепер у тій самій приватній школі, яку відвідували Нікі та Ханна.

- Коли вона обдзвонила подруг, кожна з великою готовністю погодилася допомогти їй.

- Чому ти так віддалилася від нас? - мало не плачучи сказала їй Саммер. - Ти думала, що ми не переживаємо за тебе?

- Мені було так соромно, і я була така зла, - пояснила Мішель. - Та й що ви могли зробити?

- Виявляється, могли. Коли вони зібралися за столом в офісі Саманти, Мішель мало не розплакалася, дивлячись на улюблені обличчя друзів.

Для розрядки вона вирішила пожартувати:

– Леді та джентльмени, пристебніть ремені, – усміхнулася вона. – Ми злітаємо.

- Куди ми не полетимо, - практичним тоном сказала Кортні, - всім має бути ясно, що часу на порожню балаканину у нас немає.

Дубовий стіл у конференц-залі Саманти був оточений стільцями з високими спинками. Стіл був такий величезний, що займав майже всю кімнату, яку не можна було назвати маленькою. У його центрі стояв гарний букет із свіжих гладіолусів та ірисів, який вторив репродукціям пастелів Моне, розвішаним на блідо-персикових стінах. На дальній стіні опуклими позолоченими літерами було викладено назву компанії:

"СЕМ Інкорпорейтед", нижче розшифроване елегантним прописом: "Саманта Енн Манро" .

Мішель сиділа на чолі столу, а праворуч від неї в царському спокої сиділа Саманта, як звичайно найпомітніша з усіх присутніх.

- Ти все більше схожий на мене, - додала вона з усмішкою.

На маленькій кухні, що сусідила з конференц-залом, кожен сам налив собі трав'яний чай чи каву. Перед кожним було розкладено підставки для чашок із зображенням фенікса – емблемою компанії Саманти.

- Ну що ж, приступимо, - сказала Рене, обхопивши обома руками чашку з гарячим малиновим чаєм. Вона трималася дуже стримано, але Мішель знала її як вірну подругу та закохану у свою справу вчительку.

Мішель інстинктивно подивилася на Саманту, яка відповіла їй легкою підбадьорливою усмішкою. По телефону Мішель загалом розповіла подругам про своє парі на мільйон доларів з Ентоні. Тепер вона збиралася заповнити білі плями, що залишилися. Вона зробила глибокий вдих і сказала:

- Ви знаєте, що я хочу повернути своїх дітей. Це означає, що так. ділитися між нами по справедливості. Саманта люб'язно погодилася надати нам своїх юристів, щоб ті офіційно оформили нас як корпорацію. Це буде корпорація закритого типу. які працюватимуть за зарплату, але поки що ми не можемо собі цього дозволити.

- Схоже, ти все продумала, - з легкою усмішкою промовила Рене. – Але ми досі не знаємо, чим наша компанія займатиметься.

- Так, звичайно, ці дрібниці теж важливі, - Мішель усміхнулася. – Про це нам доповість мій віце-президент Саманта Манро.

Саманта встала, справивши на оточуючих, як і передбачала Мішель, таке ж величезне враження, яке справила на неї саму незабутнім вечором в готелі.

Саманта обвела поглядом збори, зробивши ледве вловимий рух головою, який теж запам'ятався Мішель з моменту їхньої першої зустрічі.

- Перед компанією стоїть величезної важливості ціль. Я не пригадаю, щоб колись раніше розпочинало підприємство з такою великою місією. Але це буде нелегка справа. Чи жарт, мільйон доларів за 90 днів.

— Схоже, ми маємо зробити диво, — сказав Джеремі.

- І створимо, - вона зробила паузу.

«Заради ефекту», – впевнено подумала Мішель.

- Чудо важеля. Але навіть маючи чудодійну силу важеля, нам не можна буде послаблювати зусиль до останньої хвилини.

- Що ви маєте на увазі під важелем? - Запитала Саммер.

– Добре, що ви спитали, – відповіла Саманта. - Розкрийте ваші папки.

Всі розкрили зелені папки, що лежали перед ними, і на першому аркуші виявили малюнок.

Саманта кивнула на малюнок:

– Ваше завдання – зрушити цей «валун» вартістю мільйон доларів за… – вона подивилася на годинник, – 89 днів, 2 години та 45 хвилин.

Мішель подивилася на своїх друзів і побачила в їхніх очах суміш недовіри та збудження.

- Щоб зробити справу, - продовжувала Саманта, - нам потрібно знайти ідею на мільйон доларів і потім підняти її силою важеля. Важіль дозволяє не тільки піднімати важкі предмети за мінімальних зусиль. Він забезпечує також швидкість.

– А що у нас є точкою опори? - Запитала Кортні.

– Точка опори – це ми, – сказала Саманта, – і наша твердість. На цьому все тримається, зокрема й важіль.

Саманта взяла товстий зелений маркер, підійшла до великого аркуша ватману, прикріпленого до стіни, і намалювала на ньому таку ж схему важеля, яка лежала перед кожним із присутніх. Потім вона вздовж плеча важеля домалювала шість стрілок, підписавши їх так:

- Ми збираємося застосувати до нашого важеля шість різних сил. Кожній окремо може не вистачити.

Після паузи Саманта продовжувала:

– Перша форма важільної сили – знайти наставника , людину, яка колись уже пройшла цей шлях. У нашому випадку це я . Я сильна, але все-таки моєї сили недостатньо. Тому ми додаємо команду, складену із відданих людей. Це ви, - Саманта обвела рукою присутніх. – Але й нас, разом узятих, може виявитися замало. Зате коли ми об'єднаємо наші навички, інструменти та системи з навичками, інструментами та системами мереж, що взаємоперетинаються, наших знайомств, ми зосередимо у своїх руках величезну силу.

Мішель згадала, як Саманта зводила два пальці, утворюючи цифру 11, але помітила, що інші наморщили лоби, не зовсім розуміючи, про що йдеться.

– Хорошо, – продолжала Саманта. – Предположим, наша идея на миллион долларов – продать партию каких-то штуковин. С каждой единицы нашей продукции мы получаем доллар прибыли. Значит, нам нужно продать за 90 дней миллион штук. Вы знаете кого-нибудь, кто купил бы миллион штук чего бы то ни было?

Все переглянулись, качая головами.

Дайте мне достаточно длинный рычаг и точку опоры, и я переверну Землю.

АРХИМЕД

– Вот какая ситуация – нас здесь шесть человек, и мы не знаем никого, кто купил бы миллион единиц. Но каждый из нас легко вспомнит сотню знакомых. А у каждого из этой сотни есть сотня своих знакомых. По самым скромным подсчетам, наша сеть знакомств составляет 60 000 человек. Возможно, среди них есть даже президент США.

– Шесть уровней знакомства, – со знанием дела тихо произнесла Рене.

– Правильно. Каковы шансы, что один из этих 60 000 имеет ключевое знакомство – знает кого-то, кто ищет как раз миллион единиц нашего продукта?

– Вы имеете в виду кого-нибудь вроде создателя магазинной сети «Уол-Март» Сэма Уолтона? – спросил Джереми.

– Или его наследника, – добавила Рене.

– Джереми прав, – подтвердила Саманта. – Когда он был жив, вы могли пойти к нему в кабинет, показать лучшую в мире штуковину, и если бы она ему понравилась, ему стоило только щелкнуть пальцами и за несколько дней закупить 10 миллионов штук для всех своих магазинов по всему миру.

Мишель поймала себя на том, что кивает со всеми остальными и уже, наверное, в сотый раз за день думает о той благословенной Силе, которая ввела ее в жизнь Саманты.

Вот это и есть то, что Саманта назвала «ключевым знакомством». Ключевой знакомый – это человек, обладающий возможностью «сделать так, чтобы это случилось». – Мишель постаралась продемонстрировать Саманте, что ее уроки не прошли даром.

Поощренная одобрительной улыбкой Саманты, Мишель продолжила, хоть уже не столь уверенно:

– Есть такой принцип, именуемый «бритвой Оккама».

Хотя они с Самантой уже дважды обсуждали эту тему, Мишель не была уверена, что действительно все поняла.

– Он назван по имени английского ученого Уильяма Оккама, жившего в XIV веке и выдвинувшего теорию, что наилучшее решение проблемы – это всегда самое простое ее решение. В нашем случае, вместо того чтобы продавать свою продукцию миллиону людей, мы могли бы найти человека, который купит миллион штук сразу.

Мишель откинулась на спинку стула, довольная собой. Саманта была права: делясь выученными уроками с другими, сам глубже понимаешь их.

Прошел час, и Мишель ощущала ту смесь возбуждения и усталости, которую испытывала во время их первых с Самантой пробежек на Скалу.

Видя, как другие потирают глаза и отложили в стороны ручки, она поняла, что они переживали примерно те же эмоции – ведь им приходилось представляться не кому-нибудь, а самой Саманте – а это было все равно что пытаться пить из пожарного шланга.

Когда Саманта объявила перерыв на ленч, все облегченно вздохнули, и раздались предложения пойти в китайский или в мексиканский ресторан – оба располагались неподалеку. Мишель улыбалась исподтишка, зная, что будет дальше.

– Не угадали, друзья, – заявила Саманта, выслушав предложения, – здесь неподалеку есть еще лучшее местечко – «У Саманты».

Как вскоре выяснилось, местечко «У Саманты» оказалось садиком, разбитым на крыше здания, в котором находился офис Саманты. Ее помощник доставил из ближайшей закусочной бутерброды с индейкой и вегетарианские сандвичи.

Все устроились в креслах из металлических прутьев, после чего Саманта взяла из лежавшей на коленях коробки бутерброд с индейкой и, поднеся его двумя руками ко рту, сказала:

– Я больше не буду сдерживаться перед этим деликатесом, поэтому пусть пока беседу ведет Мишель, которая уже столь многому научилась, – она не успела закончить последнее слово, как впилась зубами в бутерброд.

– Мне кажется… – начала Мишель, которая предпочла бы тоже заняться едой, – что, обсуждая концепцию рычага, мы не затронули понятие Бесконечной Сети.

– О Боже, – вздохнул Джереми, – начинается мистика.

– Ну, если хочешь, можешь так называть, – несколько обиженно произнесла Мишель. – Я имею в виду, что ведь большинство из нас верит в Высшую Силу, не так ли?

– Я верю, – с готовностью ответила Саммер, и хотя кому-то эта тема казалась глубоко личной и не подлежащей обсуждению, большинство согласно кивнуло.

– Неважно, как это называть, – продолжала Мишель, увлекаясь и уже забыв про еду, – Вселенная, Бог, Высшая Сила…

– Вы знаете, что существует 627 различных наименований Бога? – пробормотала, жуя, Саманта.

– Бесконечная Сеть, – объяснила Мишель, – как раз и составлена из этой Высшей Силы плюс всевозможные другие невидимые силы вроде духов, ангелов – называйте их, как хотите. Все это находится вокруг нас прямо сейчас и в любой момент готово прийти на помощь.

По лицу Джереми было видно, что он еще не вполне убежден.

– Но что если такая сеть и вправду существует, Джереми? – надавила Мишель. – Что, если есть возможность соприкоснуться с ней, черпать из нее силу? Я не прошу, чтобы ты верил, что она действительно нам поможет. Но хотя бы допусти такую возможность.

– Все это слишком сложно для меня, – Джереми разворачивал последний бутерброд из своей коробки. – Я компьютерщик. Мне подавай нули и единицы.

Саманта отложила недоеденный бутерброд, решив вмешаться.

– Я могу объяснить по-другому, Джереми. Если пользоваться компьютерной терминологией, я верю в существование Духовного Интернета, связывающего нас всех. Все мы подключены к нему 24 часа в сутки. Когда мы чего-то очень сильно хотим, мы как будто рассылаем электронные письма по всей этой Сети. И мы получаем на эти «письма» ответы… которые ощущаем в виде каких-то интуитивных догадок. И если мы действуем на основе нашей интуиции, обстоятельства обычно складываются к лучшему.

– Гм-м-м… Ну, это я еще как-то могу принять, – сказал Джереми.

Саманта обратилась ко всем:

– Итак, друзья мои, вы думаете, эта Высшая Сила уже знает, какие акции завтра поднимутся, какая недвижимость подорожает в ближайшие пять лет, какие предприятия обречены на неудачу, а какие ждет успех?

– Если Бог есть, – сказала Кортни, – а я верю, что есть, логично предположить, что Он знает.

– Ее глаза были широко раскрыты; было ясно, что она никогда прежде над этим не задумывалась.

– Значит, – продолжала Саманта, – Высшая Сила уже знает, какая идея принесет нам миллион долларов.

Тут встрепенулась Саммер.

– И уже знает имена всех «ключевых знакомых»… – произнесла она торжественным шепотом, словно ее только что озарило.

– Точно, – сказала Саманта. – От миллиона долларов нас отделяет одна хорошая идея и одно имя.

Они забрали мусор, оставшийся от ленча, с собой, чтобы выбросить по дороге.

Настройтесь на интенсивную работу во второй половине дня, – весело предупредила их Саманта, открыв дверь на лестницу.

– В этой женщине как будто батарейки «Энерджайзер», – подумала Мишель.

Коли вони повернулися до конференц-зали, Саммер зробила коротку заяву.

- Я принесла для нас спеціальний годинник, - вона показала невелику прямокутну коробочку з рідкокристалічним дисплеєм. – Вони відраховують дні, години та хвилини, що залишаються до граничного терміну. - Вона поставила годинник на телевізор у кутку конференц-залу. Годинник показував:

88 днів

22 години 51 хвилина

Мішель пересмикнуло; вона не знала, дякувати їй подругі або образитися на неї. Коли на годиннику з'являться суцільні нулі, вона стане або найщасливішою з жінок, або жінкою, яка приречена до кінця своїх днів жити в тузі.

Наступні три години віддали гарячковому мозковому штурму, покликаному знайти ідею на мільйон доларів. Вони почали з вправи, яка допомогла кожному виявити, які його унікальні здібності, навички та інтереси могли б перетворитися на ідею на мільйон доларів. Потім вони звернулися до слабких сторін один одного з метою запропонувати якісь продукти та послуги, покликані вирішити деякі з їхніх проблем. Приймалися всі ідеї, жодна не відкидалася.

– Пам'ятаєте історію про алмазні поля, – повчала їх Саманта. – Ми шукаємо якусь ідею, яка, можливо, вже зараз у голові у когось із вас чи у когось із ваших знайомих. Якийсь рецепт. Спеціальний інструмент. Гра. Ідея книги.

До 4-ї години пополудні вони списали десятки аркушів, обклеївши ними всі стіни кімнати.

Після 15-хвилинної перерви Саманта пояснила, що мета Команди Мрії не у виробленні ідей, але у виборі з багатьох ідей найперспективніших. Деякі члени команди мають природну здатність помічати сприятливі можливості. Інші добре бачать можливі перешкоди. Мають рацію можуть і ті й інші. Для здійснення чудової ідеї не обійтися без перших, ні без других. Тому Саманта розділила команду на дві групи – Зайцев та Черепах. Зайці – сама Саманта, Мішель та Саммер – залишилися у конференц-залі. Черепахи – Джеремі, Кортні та Рене – вирушили до кабінету Саманти складати кожен свій список ста знайомств, доки Зайці радитимуться.

Коли Черепахи пішли, Саманта запропонувала Зайцям вибрати з безлічі висунутих ідей 10 найбільш перспективних. За півгодини Черепахи були запрошені до зали, щоб зіграти відведену їм роль адвокатів диявола. Вислухавши чергову ідею, вони мали знайти і назвати ті проблеми, які могли виникнути в процесі реалізації цієї ідеї. Внаслідок такого обговорення список вдалося скоротити до трьох ідей, на шляху яких передбачалося найменше перешкод. Потім обидві групи розробили основний і запасний плани подолання кожної потенційної проблеми: т.і. е. якщо план А не спрацює, вони будуть готові одразу включити план В.

Нарешті Саманта розбила шістьох членів команди на три пари. Кожна пара брала він відповідальність за реалізацію однієї з трьох ідей.

Перша пара – Саманта та Рене – націлилася на нерухомість. Торгівля нерухомістю була головним коником Саманти. Рене колись працювала ріелтором і досі мала ліцензію на цю діяльність, тому їхня пара утворилася цілком природно.

Джеремі та Саммер об'єдналися у другу пару. Використовуючи комп'ютерні навички Джеремі, вони мали знайти якийсь продукт чи послугу, які можна було б з успіхом продавати через Інтернет.

Метою Мішель та Кортні було спробувати максимально використати досвід Кортні у сфері торгівлі. Вони звузили коло пошуків відповідного товару чи послуги до п'яти-шостіх варіантів, але ніщо з цього не здавалося по-справжньому перспективним.

– Чому б нам не зосередити всі зусилля на одній найкращій ідеї, направити на її реалізацію наявні ресурси? - Запитала Саммер.

– Нам треба урізноманітнити джерела доходу, – відповіла Саманта. – Ми не знаємо заздалегідь, яка з цих ідей виявиться найуспішнішою. Тому рухатимемося за всіма трьома напрямками. Можливо, жодна з них не принесе мільйона сама по собі, але в сумі вийде те, що треба – скажімо, 200 тисяч принесе нерухомість, 500 тисяч – Інтернет, 300 тисяч – торгівля. З іншого боку, цілком може статися, що жодна з цих ідей не виявиться успішною.

Я фінансовий магніт.

Я люблю гроші і гроші люблять мене.

Я притягую гроші.

Я притягую гроші 24 години на добу.

Я заробляю величезну кількість грошей.

Я добре знаю, як заробляти гроші.

Я знаю, що в майбутньому я завжди матиму більше грошей, ніж зараз.

Гроші, які я заробляю, продовжують множитися та поповнюватися самі собою.

Я завжди отримуватиму все більше і більше грошей.

У мене грошей нескінченно багато – більш ніж достатньо для задоволення будь-яких моїх бажань та потреб.

Я постійно і неухильно бережу 10% усіх своїх доходів.

Я мудро інвестую свої гроші.

Я бачу, як мої гроші поповнюються без зусиль з мого боку.

Я з радістю віддаю гроші на благодійність та добрі справи, які змінюють світ на краще.

- Цілком можливо, найкраща ідея все ще чекає, коли ми на неї натрапимо. Тому не припиняйте пошуки. Нехай у вашому мозку буде постійно включений свого роду лічильник Гейгера, який уловлює ідеї на мільйон доларів, які опиняються поблизу.

На обличчі Рене відбилося здивування, ніби вона була не цілком згодна з Самантою.

Саманта продовжувала:

- Рене, з вами таке траплялося, що ви вперше виїжджаєте на щойно купленій машині і раптом помічаєте, що навколо повно машин такої ж моделі, такого ж кольору - загалом, таких, як ваша? Вчора ви їх не помічали, а сьогодні вони з усіх боків. Чому так відбувається? - Вона зробила паузу, і питання повисло в повітрі. - Уся справа у свідомості. Як тільки ваш мозок магнетизується – емоційно заряджається, – ви починаєте помічати те, що завжди було навколо вас, але залишалося поза вашою свідомістю. Я ось що вам скажу: ідеї на мільйон доларів постійно витають довкола нас. Прямо в цю хвилину.

Саманта простягла руку і почала вихоплювати уявні ідеї з повітря.

- Яка ідея прямо зараз крутиться навколо вашої голови і лише чекає, коли ви її усвідомлюєте? Тієї самої хвилини, коли ви усвідомите її, ви станете Мільйонером за хвилину - все інше лише справа техніки.

Мій стан міститься в ідеальному порядку і залишить про себе довгу та вдячну пам'ять у нащадків.

Гроші течуть до мене у різних формах та з різних боків.

У мене безліч грошей.

Гроші у мене в голові, у майбутньому, у кишені в гаманці, у сейфі, на банківських рахунках, у бізнесі, у цінних паперах – усюди, де вони тільки можуть зростати.

Я тішуся грошима, і гроші радіють мені.

Гроші та все, що їм еквівалентно, тягнуться до мене.

Гроші постійно роблять мене кращими.

Все, чим я займаюся, забезпечує прибуток, достаток, достаток для мене та всіх оточуючих.

Коли настав вечір, Саманта перед тим, як розійтися, дала кожному доручення скласти список ста знайомих, а потім на основі інтуїції розділити їх на два списки згідно з пріоритетом. У списку А повинні бути перераховані 10 найперспективніших знайомств, які з найбільшою ймовірністю могли зрештою привести до ключового знайомства . Список повинен включати всіх інших.

– Не забувайте, – сказала Саманта, коли вони виходили з конференц-залу, – про «бритву Оккама».

Мішель відповіла миттєво:

– Найкраще рішення – це майже завжди найпростіше рішення.

86 днів…

Зібравши своїх нових учнів на Скелі, Саманта запропонувала їм називати себе Орлами-Мільйонерами.

- У орла, - сказала вона, - найгостріший зір серед усіх тварин. Він здатний помітити жертву з висоти сотні футів. Він люто захищає своє гніздо та пташенят. Це шляхетний, гордий птах, який вижив, бо сильний.

Усі, крім Мішель, опинилися у цьому «святилищі» Саманти вперше. Ішла дев'ята година, і сонце вже встигло нагріти каміння. Більшість сиділа навпроти Саманти, схрестивши ноги по-турецьки, тільки Джеремі, заплющивши очі, лежав на спині і вдав, що глибоко зосереджений. Саммер час від часу штовхала його, коли він починав похропувати. Джеремі не звик вставати раніше за десять.

- Вчора, - продовжувала Саманта, - я розповіла вам про Ефект Метелика - про той факт, що навіть найнезначніші зміни у вашому сьогоднішньому житті можуть мати величезні наслідки для вашого майбутнього. Ось давайте подумаємо: які дрібні, однохвилинні зміни у повсякденних звичках, поведінці, професійній діяльності, манері мислення могли б радикально трансформувати ваше життя?

- Ну, наприклад, ви вчили нас візуалізувати цілі в найживіших деталях.

- Точно, - сказала Саманта. - За одну хвилину ви можете оглянути свої мрії у всіх подробицях і, подібно до магніту, потягтися назустріч тій особистості, якою ви хотіли б стати.

- Можна записувати цілі щодня, - запропонувала Рене.

Дуже добре. Що ще? У Мішель відповідь була готова:

- Фізичні вправи - як сьогодні вранці. Це займає більше хвилини, але все одно небагато часу, а ефект величезний.

Посипалися нові пропозиції: молитва, медитація, глибоке дихання, «вилуплювання» гумкою негативних думок, йога, розвиток інтуїції.

– У контексті бізнесу, – продовжувала Саманта, – велику роль відіграє навіть така дрібниця, як манера вручати візитну картку.

– На Далекому Сході вручити візитівку цілий обряд. Її обов'язково передають двома руками. Вручити її однією рукою вважається поганим тоном. І на візитівці обов'язково перераховано життєві цілі людини.

- Чудова ідея! - Вигукнув Джеремі, що остаточно прокинувся.

Саманта кивнула:

– Навіть манера рукостискання може мати далекосяжні наслідки. Коли тиснете комусь руку, відпустіть її лише тоді, коли визначите, якого кольору очі у людини. Ця проста звичка дає людині знати, що ви не вдаєте, що ви дійсно цікавитеся ним. А коли з людиною знайомий ближче, після міцного рукостискання добре його погладити по руці. Дуже хорошому знайомому можна тиснути дві руки відразу. Особисто я віддаю перевагу обіймам. Це займає кілька секунд, проте створює потужний зв'язок. І не забувайте, – додала Саманта, – їхні імена.

- О-о-о, - простогнала Саммер, - з іменами у мене проблема.

- А ви продовжуйте це повторювати, - заперечила Саманта, - і проблема й надалі посилюватиметься. Треба говорити так: «Я все краще запам'ятовую імена», і дуже скоро ви дійсно почнете їх запам'ятовувати. Згадавши ім'я людини, з якою вітаєтеся, ви подаєте їй – і собі – найцінніший і водночас найнеобтяжливіший подарунок. Якщо я вам запропоную тисячу доларів, щоб ви запам'ятали якесь ім'я, ви впораєтеся?

- Я знайшов би можливість, - сказав Джеремі.

- Саме так, - підтвердила Саманта. – Кожне знайомство з будь-ким треба постійно підкріплювати, надавати йому все більшої важливості. Ці дрібниці приносять великі дивіденди. - Вона помовчала. – Тепер про гроші. Щоразу, коли ви витрачаєте гроші, не пошкодуйте зайву хвилину, щоб витратити їх правильно – мільйонерською. Правильно купуйте. Чи не залазьте в борги. Плануйте покупки заздалегідь. Чим більше ваші плани довгострокові, тим дешевше коштує вам життя. Намагайтеся отримувати знижки. Перевіряйте правильність рахунків. Постійно стежте за балансом на чековій книжці. Намагайтеся будь-які витрати оформляти як ділові витрати, які не оподатковуються. Одна хвилина, інвестована у витрати, зробить вас мільйонерами. Люди, які страждають на фінансові проблеми, цього не роблять – і не дивно, що їм постійно не вистачає часу та грошей.

– Якщо вдуматися, – продовжувала Саманта, – щоб змінити життя, вам зовсім не потрібні якісь радикальні зміни. Змінюйтеся потроху щодня – і це, як крильця метелика, поступово перетворить вас на таку людину, якою ви хочете бути.

Коли урок на скелі закінчився, Саманта запропонувала всім стати в ряд на краю скелі і вголос повторити рядки з Прояву Команди.

Долина луною повертала вимовлені слова.

З правильною мрією…

Мрією... Мрією... Мрією...

І правильною командою…

85 днів…

Зуби Мішель були стиснуті з такою силою, що, здавалося, могли б перекусити ціпок.

Кортні везла її в Золотий дім, як називали в Дір-Кріку місцевий будинок для людей похилого віку, де Мішель зможе нарешті побачити своїх дітей, хоча вони її не побачать. Вона зможе побачити їх із підсобного приміщення, коли вони у складі дитячого хору виступатимуть перед мешканцями Золотого дому.

Мішель дуже боялася, щоб чого не трапилося. Раптом її помітять Еріксені. Аж раптом потрапить в аварію шкільний автобус. Мішель ніколи особливо не турбувалася за дітей - поки не трапилася смерть Гедеона, яка показала, що люди, яких вона любить, теж смертні і ніякого спеціального захисту вони не мають.

Золотий будинок був великою сучасною будівлею на краю міста, оточеною великою зеленою зоною. Кортні зупинила машину на стоянці і вони разом увійшли на територію притулку. У вестибюлі вони зупинилися в очікуванні Саммера, яка служила в Золотому будинку директором із соціальної роботи.

– Просто подарунок дітям, – тихо відповіла Мішель, чекаючи наздоганяючи.

- Ти хочеш накликати лихо? - Нахмурилася завжди практична Кортні.

- Я мушу їм це передати, хоч так, хоч так, - уперто відповіла Мішель.

Протягом минулого року Нікі та Ханна снилися їй щоночі. Найчастіше сни перетворювалися на кошмари: вона бачила, як дітей забирає в море або як вони задихаються в диму на другому поверсі палаючого будинку. Іноді сни були радісні, солодкі, про те, як вони знову разом, іноді навіть з Гедеоном. Але тоді, прокинувшись, вона втрачала їх знову.

Зараз, спостерігаючи за ними в замкову щілину кухонних дверей, вона не могла зрозуміти, на що це більше схоже – на кошмар чи радісний сон. Мішель бачила їх, але не могла заговорити з ними, торкнутися їх. Можливо, так почуваються померлі , подумалося їй. Діти були у біло-синій шкільній формі. Її вразило, що і в її снах вони були майже так само одягнені.

Нікі був пострижений коротше, ніж на знімку в бібліотеці Еріксена. Ханна також. Її колись довжелезні кучері зараз ледве доходили до плечей.

Перш ніж виступ хору закінчився, Мішель ретирувалася.

Одна розмова з мудрецем вартує багатьох книг.

КИТАЙСЬКА ПОГОВОРА

Саммер після виступу запланувала невеликий прийом, і це дало Мішель можливість поговорити з Рене, щоб дізнатися про новини про своїх дітей. Вони зустрілися у порожній кімнаті відпочинку, затишно обставленій кількома диванами та кріслами, картковим столиком, книжковими шафами та телевізором.

- У мене мало часу, - вибачливим тоном попередила її Рене. - Керівник хору та виховательки будуть турбуватися, куди поділася, - вона озирнулася через плече.

Хоча Рене як «запасна» вчителька була в Сент-Джемсі кілька разів на тиждень, Нікі і Ханну вона бачила рідко, і досі вона не мала можливості повідомити Мішель будь-які новини. Але минулого тижня їй доручили взяти участь у репетиціях хору, і вона змогла кілька вечорів провести з дітьми Мішель.

- Гаразд, - сказала Мішель, - кажи, що знаєш.

Рене зітхнула:

- Мікі, я розмовляла з обома вчителями. Є деякі проблеми, особливо з Ханною.

– Що таке? - Мішель відчула, як забилося її серце, немов крила спійманої в сільці птаха.

– Чи бачиш… – Рене склала руки на грудях. - Ханна стала мочитися в ліжко.

- А з чого все почалося? - гаркнула Мішель. - З нею такого раніше ніколи не траплялося. Хоча, мабуть, тут є частка моєї провини.

Рене опустила очі.

- Зрозуміло, що все, що сталося, їм важко далося. Спочатку Гедеон, потім нова школа.

– Продовжуй.

- Здається, твоя свекруха, викинула її улюблену ковдру, - видавила з себе Рене.

Мішель на якийсь час втратила мову. Потім вона прийшла до тями і почала пхати в руки Рене білу сумку, яку принесла з собою.

- Ти можеш передати це їм від мене?

- Якщо ти не заперечуєш, я хотіла б знати ... Мішель звалилася на диван, закривши руками обличчя.

Коли Гедеон розпочав свій бізнес, він майже не бував удома. Торгові виставки, презентації, таке інше. Він ненавидів усе це, але коли їхав, завжди залишав дітям касету, щоб вони чули його голос, поки він у від'їзді. Іноді він розповідав якусь казку, іноді співав пісню, промовляв до молитви.

– І що? – Рене не зводила очей із сумки.

Він любив вигадувати будь-які пристрої. Власне, у цьому й був його бізнес. Перед смертю він вигадав спосіб сховати крихітний магнітофон у подушці. Коли на неї кладеш голову, касета вмикається.

- Це так мило, - лагідно сказала Рене. Мішель зібралася з духом:

Я допомагала йому в його справах і дечому навчилася. Тут дві маленькі подушечки із записаними мною касетами. Дітям буде легко брати їх із собою до школи, а потім забирати додому. На обох касетах записані просто казки. На той випадок, якщо Еріксені здогадаються, я не хочу, щоб там було щось особисте. Можна уявити справу так, наче…

- Так, це могло б вийти, - голос пролунав наче з неба.

Слабка людина бачить будинки і ферми такими, якими вони збудовані.

РАЛФ УОЛДО ЕМЕРСОН

Мішель здригнулася, але обернутися боялася – очікуючи, що це поліція чи тріумфуючий Ентоні Еріксен. Але це виявилася жінка похилого віку в інвалідному візку з пультом управління в руках.

- Я вас не бачила, - пробурмотіла Мішель, коли до неї повернулося подих.

- Не як подушка, звичайно, - продовжувала стара, ніби розмовляла сама з собою.

Мішель подивилася на Рене, яка почувала себе дуже ніяково. Мішель здогадалася, що Рене думає про те, що і вона, – що це нещасна божевільна, яка живе в іншому світі.

– Подушки – це предмет домашнього вжитку. Як подушку це ніколи не візьмуть, і вона засміялася сама собі, наче згадала щось.

Мішель і Рене знову перезирнулися, цього разу здивовано.

- Якщо це іграшка, вона має виглядати як іграшка, - бурмотіла стара. – Так було, коли я була президентом.

Останні слова підтвердили підозри Мішель.

Рене закусила губу.

- Мені справді треба повертатися до хору, - сказала вона.

Мішель здригнулася. Нікі, Ханно! Але нічого поки що зробити було не можна.

– Не забудь про подушки.

- Не забуду, можеш бути впевнена, - Рене підбадьорливо обійняла її.

– Ники сумеет спрятать их, – продолжала Мишель. Она встала с дивана и вцепилась в руку Рене – словно, задерживая ее, она чуть дольше оставалась вблизи детей. – Я не хотела бы учить их вранью, но…

Рене мягко высвободила руку.

– Мики, я все прекрасно понимаю… – она оглянулась на женщину в инвалидном кресле. – Ну все, мне пора идти.

Она говорила громко, очевидно полагая, что старуха туговата на ухо.

– Меня зовут Тилли, кстати, – сказала женщина тоже громче обычного. – Тилли Вальчак. Я бы пожала вам руку, но мне одна из тех девочек, что приходят сюда раз в неделю, только что сделала маникюр.

– Рада познакомиться, – пробормотала Рене и поспешно удалилась. Мишель не сводила взгляда с белой сумки у нее в руках.

– Я серьезно насчет той подушки – как, вы сказали, ваше имя?

Мишель очнулась от задумчивости.

– Мишель Эриксен, – она протянула было руку, но вспомнила про старухин маникюр. Ей хотелось проявить внимание к несчастной женщине. Наверняка большинство от нее просто отмахивается. Что бы сделала на ее месте Саманта? Она бы посочувствовала и уделила женщине какое-то время. Она бы сказала Мишель, что, когда делаешь кому-то приятное, самому становится лучше.

В этот момент в комнату ворвалась Саммер.

– Мишель, я тебя ищу, – сказала она. Тут она увидела женщину в кресле. – О, я вижу вы уже познакомились с Тилли.

Встреча с Голиафом оказалась самым счастливым происшествием в жизни Давида.

ДУГ ВИД

– Да, мы только что…

– Тилли у нас как петарда, – Саммер держалась так, словно старухи вовсе не было в комнате. – Но будь осторожна с ней, не то она прожужжит тебе все уши.

– Не будьте высокомерны, девушка, – проворчала старуха.

– Ладно, Тилли, немного критики вам не повредит, – Саммер с любовью погладила Тилли по плечу и добавила, обращаясь к Мишель: – Она могла бы тебе столько порассказать о своих былых успехах, что ты бы обалдела. Но не сейчас. Кортни требует тебя к себе. Она говорит, что нам надо возвращаться к работе. – И несколько громче добавила: – Тилли, я должна забрать у вас Мишель.

– Обо мне не беспокойтесь, – ответила Тилли. – Я пришла сюда, чтобы посмотреть свой любимый фильм.

Объехав Мишель, она приблизилась к карточному столу, взяла с него дистанционное управление и включила телевизор.

Саммер подхватила Мишель за локоть и вывела ее в фойе. Через окно Мишель увидела отъезжавший со стоянки школьный автобус.

– Спасибо, что спасла меня, – сказала она.

Если бы нам не нужно было возвращаться в офис Саманты, я думаю, тебе бы стоило познакомиться с Тилли поближе. Это удивительная женщина. Телом она, может, и стара, но мозговые клетки сохранились все до одной.

– А мне показалось, что она витает где-то в другом мире. Она сказала, что была президентом, что-то про игрушки…

Опасная болезнь

Потеря работы

Прочитанная книга

Встреча с иной формой жизни

– Игрушки? – отозвалась Саммер. – Она же королева игрушек. Она тебе не сказала?

– Не совсем.

– У нее была своя компания по производству игрушек, но 10 лет назад она продала ее «Хасбро». Свои игрушки она до сих пор продает. Ты никогда не слышала о «Собачке-сюрпризе»?

– Ну конечно, слышала – у Ханны была такая, когда она была поменьше.

– Одна эта игрушка принесла ей 11 миллионов долларов. И это я знаю не только с ее слов.

– Тогда почему же она живет здесь?

Ее сын живет в Ривердейле. Она хотела жить рядом с ним, но не с ним. Поэтому наилучшим вариантом для нее оказался Золотой дом. Это самый лучший дом престарелых в округе.

– Да, я ошиблась на ее счет, – сказала Мишель.

– Я точно так же ошиблась, когда увидела ее впервые, – призналась Саммер. – Но мой начальник открыл мне тайну. Тилли анонимно оплачивает пребывание в доме десяти стариков, которые сами не могли бы себе позволить жить здесь.

И тут Мишель озарило. Ага!

– Саммер, ты включила Тилли в свой список ста знакомых?

– Нет, а что?

Мишель посмотрела на Саммер, и тут обе женщины хором воскликнули:

– «Бритва Оккама»!

Если бы люди знали, как много я трудился, чтобы овладеть своим мастерством, мои произведения перестали бы им казаться чудом.

МИКЕЛАНДЖЕЛО

84 дня…

Кортни вошла в конференц-зал, когда все уже сидели за столом. Она выглядела так, словно не спала всю ночь. Саманта взглянула на часы. Было 8.10 утра.

– Доброе утро, орлиная стая, – сказала она. – Вчера мы достигли большого прогресса. Сегодня у нас заседание только до полудня. У меня назначены встречи в Денвере, да и у Мишель деловой ленч. Поэтому я хочу, чтобы каждая пара доложила, что удалось сделать. С Рене мы с Мишель сегодня уже разговаривали по телефону, пока она не уехала в школу. И я через минуту доложу вам ситуацию по недвижимости. Но прежде всего, появились какие-нибудь ага после нашего вчерашнего заседания?

Кортни тут же вскочила и начала рассказывать:

– Ночью я никак не могла уснуть. И около двух часов меня словно громом поразило одно воспоминание. Я села в кровати и сказала себе:

«Это как раз то, что нужно!» В прошлом году на выставке подарков в Чикаго я ходила по рядам и подбирала товары для своего магазина. И там была женщина и раздавала всем проходившим книгу в мягкой обложке. Они смотрели на заголовок, потом открывали книгу и немедленно начинали смеяться. Мне стало любопытно, я тоже подошла и получила экземпляр. «Все, что мужчины знают о женщинах», доктор Алан Фрэнсис. Никакого доктора Фрэнсиса не существует. Настоящий автор книги – та самая женщина, которая вручила ее мне, Синди Кэшмен. Я открыла книгу – все страницы были девственно чистые. Сто двадцать восемь пустых страниц, и ни единого слова.

Женщины, сидевшие за столом, рассмеялись.

– И в чем суть? – спросил Джереми. Это вызвало новый взрыв смеха.

– Я имею в виду, – смущенно уточнил Джереми, – какое отношение это имеет к нам, к нашему проекту?

– Я к этому как раз подбираюсь, – сказала Кортни, подняв палец. – Я спросила у автора:

«И как, продается?» Она ответила: «Настоящий бум!» Магазины женской одежды закупали книгу коробками, чтобы потом дарить покупательницам. Ей каждый экземпляр книги обходился в 50 центов, она отдавала их в книжные магазины по 1,5 доллара, а уж магазины доводили цену до 2,95. И догадайтесь, сколько она продала? – Кортни сделала паузу. – Миллион экземпляров. Эта женщина стала миллионершей, продавая книгу без слов.

– Да, вот это по мне, – сказала Саммер.

Джереми, некоторое время молчавший после осмеяния, вновь включился в разговор:

– Если говорить о необычных способах обогащения, эта история с «пустой» книгой напомнила мне парня, который продал Бруклинский мост.

– Бруклинский мост продать нельзя, – возразила всегда практичная Кортни.

– Я знаю, – согласился Джереми, – но этот парень – его завали Пол Хартуниен – догадался, что можно сколотить состояние, продавая куски моста. Это реальная история. Он работал санитаром и все ждал перемен судьбы.

Если вы скажете, кто ваши герои, я скажу, что с вами будет в жизни.

УОРРЕН БАФФЕТ

Однажды он увидел в новостях, что Бруклинский мост ремонтируют – старые сваи убирают и заменяют новыми. И ему пришла в голову идея. Он позвонил подрядчику и спросил, нельзя ли купить старые сваи. Разумеется, подрядчик был только рад избавиться от бесполезного, как ему казалось, мусора. Хартуниен распилил старые сваи на квадратные кусочки размером в дюйм и толщиной в восьмую часть дюйма и наклеил на каждую деревяшку официальный сертификат, утверждающий, что обладатель сертификата приобрел Бруклинский мост, или часть оного. Затем он сделал что-то совершенно потрясающее. Он направил в сотни СМИ объявление, гласившее: «Человек из Нью-Джерси продает Бруклинский мост за 14,95 доллара!» Его телефон раскалился от звонков. В итоге он продал тысячи этих деревянных брусков по 14,95 доллара плюс пару долларов за доставку. Старые, никому не нужные сваи принесли ему СЕМЬ МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ. И это чистая правда.

– Отличная история, Джереми, – прокомментировала Саманта. – Именно этому я и пытаюсь научить вас. Идея на миллион долларов может прийти с совершенно необычной стороны, если вы готовы принять и осознать ее.

Кортни подняла руку, прося слова.

– Дайте мне закончить мое ага насчет пустой книги, потому что я считаю это превосходной идеей в нашем случае. Только подумайте, если эта женщина, действовавшая в одиночку, смогла продать миллион экземпляров своей книги, мы, обладающие такими широкими связями, тем более в состоянии продать миллион экземпляров какой-нибудь простенькой книги, которую сами напишем.

– Миллион книг… Где найти столько покупателей? – сказала Саммер.

– Але якщо продаватиме компаніям, які купуватимуть книжки по сотні екземплярів… – почала Мішель.

Джеремі швидко зробив розрахунки в голові:

- Вам знадобиться 10 000 компаній.

— Теж багато, — зітхнула Саммер, дивлячись на цю мозкову атаку.

– А чому не продати мільйон екземплярів одному покупцю? "Бритва Оккама".

Ці слова мали ефект холодного душу. Ідея здавалася надто грандіозною.

- Навіщо ж якійсь компанії купувати мільйон екземплярів однієї книги? - Запитала практична Кортні, яка сама ж підкинула ідею з книгою.

Питання повисло в повітрі. Мішель подумала:

Чим більше питання, тим більше ...

Можливо, вона має мільйон службовців, – сказав нарешті Джеремі.

– Або мільйон клієнтів, – додала Саммер. Саманта втрутилася:

– Давайте не зациклюватимемося на мільйоні. Питання можна поставити і так: чи є на Землі 10 компаній, які могли б купити по 100 000 екземплярів відповідної книги за ціною?

– Дехто почав кивати, вважаючи, що таке можливе. Кортні продовжила думку:

Деякі компанії витрачають набагато більше на канцелярські скріпки.

Мішель обхопила голову руками, намагаючись збагнути масштаб цієї ідеї.

Ви лише подумайте, скільки тут роботи. Надрукувати та доставити мільйон екземплярів. І все за 90 днів. Розуму незбагненно.

Тут настав зоряний час Джеремі. Він встав і сказав:

Пані, ось де вам став у нагоді тверезий чоловік. - Він, подібно до фокусника, закотив рукави, щоб показати, що в них нічого не заховано. - Нам не потрібно нічого друкувати . Нам не потрібно нічого доставляти . Ми створимо електронну книгу. Кожен покупець отримає цифрову версію книги прямо у свою електронну поштову скриньку. Продаватимемо по долару за екземпляр. Собівартість? Близько нуля. Прибуток? Майже долар на книгу. Вуаль. - Він ляснув у долоні, як фокусник, що закінчив фокус. – Ось наш мільйон.

І ти знаєш, як це зробити? - Запитала Мішель.

Ну, я трохи відстав, але якщо посидіти кілька тижнів в Інтернеті, та ще з такою напарницею, як Саммер, – розберемося. Він простяг руку долонею вгору, і Саммер ляснула по ній п'ятірнею.

І помчало! Після того, як Саманта залишила їх, вони до обіду вигадали дюжину відмінних сюжетів для електронної книги. Коли засідання добігло кінця, помічники Саманти внесли до зали два переносні комп'ютери з бездротовим зв'язком з Інтернетом і встановили їх у далекому кінці столу. Джеремі відразу сів за один з них і застукав клавішами.

Саммер встала у нього за спиною, дивлячись на екран через його плече.

83 дні…

Ми так раді, що ви погодилися пообідати з нами, Тіллі.

Мішель і Кортні сиділи по обидва боки від старої за столиком одного з наймодніших ресторанів Дір-Кріка. Була майже година пополудні. Двадцятьма хвилинами раніше автобус Золотого дому привіз Тіллі до дверей "Апсайд-кафе".

О, мені подобається іноді бувати на людях. - Тіллі виглядала трохи молодше своїх років у синьому велюровому тренувальному костюмі. - Сподіваюся, я одягнена пристойно. У моєму віці важливіший комфорт, а не стиль.

Все гаразд, - Мішель і Кортні заговорили разом і засміялися.

Після того, як було зроблено замовлення, розмова пішла про бізнес. Тіллі це анітрохи не збентежило. Вона говорила голосно, але не надто, так що незабаром люди за сусідніми столиками почали тягнути шиї, намагаючись почути найцікавіші подробиці. Ідеї Гедеона.

До того часу, як подали їжу – китайський курячий салат для молодших жінок і сандвіч «Монте-Крісто» для Тіллі, – їх заразливий сміх зібрав навколо столика вже цілий натовп слухачів. Тіллі таку увагу, здавалося, тільки лестило.

Ось так я і заробила 11 мільйонів на одній ідеї, - посміхнулася вона, коли офіціантка розкладала їжу, і вклонилася сусіднім столикам з гідністю Королеви-Матері, ніби кажучи: "Ваша увага більше не потрібна", і почала різати сандвіч на дрібні шматочки.

Ось про що я хотіла вас запитати, Тіллі, - почала Мішель.

Так, я сказала, що вони не візьмуть подушку. Це має бути щось інше – лялька, може, навіть ведмежа, що завгодно, але ніяк не подушка.

Хто "вони"?

Компанії з виробництва іграшок, зрозуміло. Подушку їхньої комісії з нової продукції ніколи не схвалять у цих комісіях колись.

Що ж тоді привернуло вашу увагу у моєму подарунку?

Найкоротший шлях до багатства – пояснити людям, що у їхніх інтересах допомогти вам зробити стан.

ЖАН ДЕ ЛАБРЮЙЄР

– Вот это хороший вопрос, дорогая моя. Я видела тысячи идей, отправившихся на кладбище игрушек; многие из них я убила сама. И я видела те немногие лучшие идеи, которые прошли путь от чистой идеи до материального воплощения на полках магазинов и принесли прибыль. Я думаю, что не будет преувеличением сказать, что я знаю некоторые из принципов, по которым можно отличить действительно лучшие идеи.

– Расскажите нам об этих принципах, – вежливо, но твердо попросила Кортни. Она неторопливо ела салат. Мишель есть не могла.

– Когда вы рассказывали о своей затее подруге, я подумала: «Да, это вещь, какую бы я хотела подарить своим внукам». Маленькое послание от бабушки. Это всегда признак отличной идеи – она поражает вас, и вы хотите использовать ее для себя. Я представила себе мою маленькую Кэролайн – она живет в Атланте с моей дочерью и ее мужем, – разве ей не понравилось бы, взяв в руки куклу, услышать голос своей любимой бабушки, говорящий какие-то ласковые слова или рассказывающий сказку на ночь?

Мишель на секунду отвлеклась, думая о том, добрались ли ее подушки до спален Ники и Ханны.

Тилли, несколько разволновавшаяся, отхлебнула холодный чай.

Тянитесь к каждому. Учите каждого. Пока не научите всех.

МАРК ВИКТОР ХАНСЕН

– Я представляю себе плюшевую игрушку… что-то вроде медвежонка… с большим туловищем… вроде мини-подушки… самых разных цветов… Да, это действительно забавно, – она замолчала, уставившись сияющими глазами в пустоту. – Может быть, на лапе сделать маленькую кнопку для включения записи. Когда я еще крутилась в игрушечном бизнесе, такие электронные игрушки были редкостью… Вы еще слишком молоды, чтобы помнить «Говорящего Тришу», – Тилли рассмеялась и отхлебнула еще чаю. – Электроника тогда еще была не очень надежная и очень дорогая, чтобы иметь большой успех. Но сегодня, я полагаю, в игрушке можно использовать почти любую технологию – быструю, дешевую, надежную. И все это промелькнуло у меня в голове за 30 секунд, пока я слушала вас. Но вам, кажется, это все неинтересно, – Тилли засопела, словно расстроенная этим воспоминанием.

– Тогда…

– Нет, мне это очень интересно, – перебила ее Мишель. – Просто… знаете, такой был напряженный день… Простите. Я не хотела вас обидеть.

– Тилли, – вмешалась Кортни, – так вы думаете, что идея Мишель – я имею в виду ее подушку в форме вашего плюшевого медвежонка – имеет рыночные перспективы? – она вопросительно приподняла брови и уставилась на старуху.

– Я уже сказала вам, – ответила Тилли чуть нетерпеливым тоном, изящно вытирая пальцы после сыра. – Эта идея сразила меня, а уж я-то собаку съела на новых игрушках.

Но разве ничего подобного раньше не было? Разве не продаются говорящие игрушки? – спросила Кортни.

Разумеется, как есть не меньше миллиарда мест, где продают кофе. Но вот почему на каждом углу именно «Старбакс», а не «Джонис Джава»?

– Никогда не слышала о «Джонис Джава», – сказала Мишель.

– Вот именно, дорогая. Любая игрушка должна быть немножко уникальной. И вы поймали эту уникальность – родительский голос, шепчущий на ухо ребенку. Может быть, поющий колыбельную. Нечто проникающее прямо сюда, – она похлопала рукой по сердцу. – Существует множество мам и пап, которым приходится то и дело уезжать и хочется оставить хоть кусочек себя своим детям. При надлежащем маркетинге эта игрушка может иметь успех, сравнимый с «Детьми с Капустной Грядки».

Мишель и Кортни изумленно переглянулись.

– Точно вам говорю, – продолжала Тилли. – Когда эти куклы только появились, они вызвали дикий ажиотаж. Ничего подобного никогда не было. Только представьте очередь из сотни матерей, вытянувшуюся у дверей магазина за час до открытия. Они были готовы рвать друг другу волосы, чтобы получить свою куклу, пока партия не кончится. Я нисколько не преувеличиваю. Мамаши могут быть яростными, как медведицы, – Тилли усмехнулась, потирая руки.

– Тилли, – взволнованно произнесла Мишель, – сколько времени потребуется, чтобы вывести эту нашу игрушку на рынок, если считать с завтрашнего дня?

– Ну, первый барьер – это создание прототипа. Это обычно занимает пару недель. Потом мы договариваемся о встрече с кем-нибудь из комиссии по новым продуктам.

– Вам нужно зацепить или «Хасбро», или «Маттел» – этих двух гигантов индустрии игрушек. Пусть они поборются между собой. Нам очень повезет, если мы сумеем пробиться в ту или другую компанию меньше чем за месяц, и то только благодаря тому, что я кое-кого там и там знаю. Еще три недели потребуется, чтобы получить одобрение комиссии. Потом подписание контракта, что может занять еще…

– «Меньше чем в полгода никак не уложиться, – подумала Мишель, – не говоря уже про 90 дней». Предавшись тоскливым мыслям, она опять перестала слышать голос Тилли в общем ресторанном шуме. Взглянув на Кортни, Мишель увидела, что та тоже перестала есть.

– Мне кажется, девочки, что вы не вполне меня понимаете, – с упреком сказала Тилли. – Я вам толкую, что у вас может получиться игрушка-чемпион.

Мишель сделала глубокий вдох и снова начала объяснять – жалобно как только могла – обстоятельства своей сделки со свекром. Пока она говорила, Тилли сунула руку за воротник, видимо поправляя бретельку. Мишель закончила напоминанием, что у них есть жесткий 90-дневный срок.

– Правда, сейчас уже остается меньше восьмидесяти трех.

Тилли поправила вторую бретельку.

– Девяносто дней или восемьдесят три – все равно. То и другое невозможно.

Слово «невозможно» сразило Мишель, как удар в челюсть. И тут она вдруг вспомнила рассказ Саманты о ребенке, попавшем под машину.

Я привлекаю успешных наставников. Когда я готов, они внезапно появляются.

Мои наставники вызываются учить меня и вести меня к желанному успеху.

Мои наставники рады делиться со мной своими секретами успеха.

Я чувствую себя уверенно, когда прошу у них совета.

Мои наставники интуитивно знают, как помочь мне сделать самые важные шаги.

Я умею извлекать из отношений с наставниками именно то, что мне нужно для ускоренного движения к поставленным целям.

Мои наставники рады отношениям со мной. Интересно иметь дело с людьми, которые обладают истиной, которую я ищу.

Мои наставники с готовностью делятся со мной своими знаниями, приободряют меня, помогают мне переживать и проявлять во всей полноте мой гений, мои таланты и ресурсы.

Они видят во мне больше, чем я сам вижу в себе.

Их чуткое руководство оказывает огромное воздействие на мои достижения.

Мои наставники знают, как «извлечь» из меня самое лучшее, что я имею.

Я изучаю их пристально и по возможности лично. Я с радостью работаю «подмастерьем» у моих учителей и воздаю им должное, как они воздавали должное своим «мастерам».

Только теперь под машиной были ее собственные дети. У нее промелькнула идея.

– Тилли, – начала она, – сыграйте со мной, пожалуйста, в такую игру. Представьте, что вашу внучку Кэролайн похитили и потребовали выкуп. Вы ее никогда больше не увидите, если не выпустите этого плюшевого мишку на рынок менее чем за 90 дней.

– О Боже, лучше бы вы этого не говорили, – Тилли приложила руку к груди.

Мишель не сдавалась.

– Они заберут ее у вас навеки, Тилли. Если только вы не сделаете невозможное… – Мишель оглянулась на Кортни, боясь перегнуть палку. – Но если эта игрушка появится в продаже через 83 дня, они отпустят ее. Вы бы тогда смогли что-то сделать?

Тилли напряглась. Мишель уже знала, что у Тилли богатое воображение, и была уверена, что она живо представляет себе, как похитители угрожают ее любимой внучке. Тилли сидела с закрытыми глазами, жевала губами и время от времени качала головой. Затем она кивнула. Еще раз.

Наконец она заговорила:

– Это должна быть ювелирная работа, как локоны Сиротки Энни. Каждый этап должен перетекать в следующий без малейшей заминки, – она снова уставилась в пространство мутными глазами. – Мы должны пробраться на самый верх, – продолжала она после короткой паузы. – Видите ли, мы должны представить все так хорошо, чтобы они захотели отбросить в сторону все проекты, которые запланированы у них на месяцы вперед. Я имею в виду в буквальном смысле снять с конвейера другие игрушки. И только высшее руководство имеет достаточно власти, чтобы принять подобное решение.

Я читаю, изучаю и применяю все, что они написали и что рекомендуют мне.

Я знакомлюсь с друзьями и коллегами моих наставников, включая их в свой постоянно растущий круг знакомств.

Моя жизнь стала неизмеримо более осмысленной, когда в ней появился учитель, желающий помочь мне расти и развиваться.

Я перенимаю у своего наставника его жизнелюбие и стремление жить полнокровной жизнью.

Я понимаю, что никто никогда не достигал величия без помощи наставников.

Я готов идти рука об руку с великими, вдохновляющими наставниками через всю свою жизнь.

Я учусь у своих наставников самому быть наставником.

Я готов сам стать наставником, когда представится такая возможность.

Тилли допила свой чай со льдом, дав себе время подумать.

– Вы знаете, сколько образцов игрушек они просматривают каждый год? «Хасбро» примерно 3500. Из них около 1500 удостаиваются повторного рассмотрения. А до стадии производства доходят лишь 10–15 образцов – менее одного процента. С этой точки зрения пробиваться через «этажи» можно больше года… – Она снова поправила сначала одну бретельку, потом другую. – Нет. Я просто не вижу, как…

– Подумайте о внучке! – чуть не крикнула Мишель.

Тилли посмотрела на нее, приоткрыв рот, и снова задумалась.

– Что ж, какой у меня выбор? Кого волнует, каковы шансы? Если кто-то захватил мою внучку, я просто обязана найти выход, не так ли?

Мишель ощутила прилив надежды. Тилли подняла указательный палец:

– Я не обещаю, что помогу. Во всяком случае, пока не сделаю несколько звонков. Некоторые из моих прежних служащих до сих пор работают в «Хасбро». Некоторые из них поднялись на весьма влиятельные должности. Ну и с генеральным директором мы давно знакомы. – Тилли побарабанила ногтями по столу. Позавчерашний маникюр уже начал облезать. – Я должна ему что-нибудь предложить.

– Они большие филантропы – каждый отдает миллионы благотворительным организациям, помогающим обездоленным детям. Вы готовы пожертвовать часть роялти на благотворительные проекты «Хасбро»?

– Конечно, – поспешно ответила Мишель. – Мы так или иначе собирались кому-нибудь жертвовать «десятину».

Тилли медленно кивнула головой:

– У меня есть мастер, многим мне обязанный. Она изготовит образец.

Глядя на Тилли, Мишель не верила глазам. Сморщенная старушка словно наполнялась энергией прямо на глазах. Она и сидела уже прямее, и вилку держала грациознее, и глаза уже не так туманились.

Мишель взглянула на Кортни, чтобы удостовериться, что та тоже видит это волшебное превращение.

– Думаю, моя карьера еще не завершилась, – сказала Тилли, дожевывая «Монте-Кристо». – Интересно посмотреть, имеет ли эта старушенция еще какой-то вес в игрушечном городе.

82 дня…

Саманта указала рукой на многоквартирный дом за ее спиной.

Вот он. Одно из первых моих крупных приобретений в сфере недвижимости.

Члены команды, работавшие в тот день, сплотились тесным полукругом перед двухэтажным зданием, окрашенным в зеленый цвет. Как дом делился на отдельные квартиры, можно было судить по расположению окон: решетчатый балкон с застекленной дверью, потом большое окно гостиной или спальни, затем маленькое окно – должно быть, ванная комната. Оконные рамы были выкрашены в белый цвет, ярко выделявшийся на фоне зеленого.

Саманта усмехнулась:

– Архитектура напоминает мне Новый Орлеан, один из моих любимых городов. Но купила я его не поэтому.

Табличка над входными воротами гласила:

«Платановая роща». Дом располагался на тихом бульваре в нескольких кварталах от главной улицы. Гигантские платаны вдоль дороги совершенно закрывали лучи всходившего солнца.

Саманта продолжала:

– До покупки этого дома я занималась в основном разного рода мелкими сделками – односемейными домами, дуплексами и т. п. Потом кто-то из знакомых сообщил мне про этот дом. Сорок квартир. Это было мне не по плечу. Я не представляла, где взять столько денег. Тогда я позвонила своему наставнику…

У Мишель перехватило дыхание. Она не представляла, чтобы Саманта у кого-то просила совета, не говоря уже об инструкциях. Она заметила, что другие тоже были удивлены.

Саманта тоже не оставила это без внимания.

– Да, у меня был наставник. И вы сами когда-то будете наставниками для кого-то. Но мы отвлеклись. В общем, когда мы обратились в агентство недвижимости, выяснилось, что хозяин дома незадолго до этого подавал заявку на то, чтобы превратить этот дом из доходного в кондоминиум, но заявка была отвергнута. «Ага, – сказал мой учитель. – За большим отказом всегда кроются большие деньги».

Саманта лукаво улыбнулась Мишель.

– Он имел в виду, что очень многие люди бросают копать, когда до золотой жилы остаются считанные дюймы. И мы провели расследование. Оказалось, что некоторые члены городского совета из числа либералов не хотели допустить ситуации, чтобы какой-то богатый спекулянт заработал кучу денег на этом проекте, лишив город доступного съемного жилья. Теперь мы знали, каковы были возражения, и разработали стратегию.

– А кто был – или есть – этот ваш наставник? – спросила Мишель.

Саманта покачала головой.

– Это сейчас неважно, Бабочка. Он очень скромный, любит держаться в тени. Но я вам скажу, что, если вы – не дай Бог – серьезно заболеете и вам придется ехать лечиться в Денвер, вы можете оказаться в больничном крыле, носящем его имя.

– Ничего себе скромность, – пробурчал Джереми.

Саманта, даже если она услышала замечание Джереми (а Мишель была уверена в этом), не подала виду и продолжила рассказ:

– Сейчас не стоит ничего записывать – мы проанализируем цифры позже. Пока квартира сдавалась в аренду, она стоила 25 000 долларов, но если бы ее удалось продать нанимателю в собственность как отдельную часть кондоминиума, ее цена возрастала до 75 000 долларов. Разница в цене составляла 50 000 долларов. С 40 квартир получалось, друзья мои, два миллиона. Мы с моим наставником решили, что должна быть какая-то возможность «высвободить» эту прибыль.

Первым делом они договорились с владельцем дома. Саманта предложила полную цену – не торгуясь, но срок окончательного закрытия сделки был увеличен до 90 дней. Затем она навестила каждого квартиросъемщика и сделала предложение, от которого те не смогли отказаться: она предложила им продолжать жить в своих квартирах уже не нанимателями, а полноценными хозяевами. Для этого они должны заплатить 50 000 долларов – на 25 000 меньше рыночной цены. Саманта уже договорилась за них об ипотечном кредите, так что им требовалось лишь подписать бумаги. Наличными ничего платить не нужно. Ежемесячные платежи по кредиту будут даже меньше, чем их обычная квартплата. Не потратив ни цента, они мгновенно станут собственниками своего жилья и даже получат 25 000 долларов прибыли.

Саманта прервала свой рассказ вопросом:

– Если бы такое предложение сделали вам, вы бы сказали «да» или «нет»?

– «Нет» я бы точно не сказал, – рассмеялся Джереми.

Чтобы встретиться с каждым нанимателем и убедить его, потребовалось три недели. На очередном заседании городского совета зал был битком набит народом.

Квартиросъемщики один за другим подходили к микрофону, чтобы выступить в поддержку нашего проекта. После того как выступил десяток человек, слово взял слепой джентльмен. Он жил в комплексе уже много лет и знал там каждый закуток, каждую ступеньку. Он сказал, что больше всего боится не того, что его заставят съехать и искать другое жилье – хотя средств платить более высокую квартплату у него не было; больше всего он боится, что ему придется заново учить, как устроено новое здание. Но согласно предложенному плану, он станет владельцем своего жилья. Кредит рассчитан на 25 лет, по истечении которых он будет полноправным собственником, и ему никогда не придется съезжать.

Городской совет стоял перед дилеммой. Они могли проголосовать «за» и превратить 40 арендаторов в счастливых собственников своих квартир, одновременно утроив налоговые поступления в городскую казну. Или проголосовать «нет» и заслужить проклятие 40 квартиросъемщиков и их родных. Они единогласно проголосовали «за».

Когда мы получили добро на преобразование доходного дома в кондоминиум, это увеличило цену дома сразу втрое, и банк без проволочек выделил мне кредит, чтобы я до истечения 90-дневного срока могла рассчитаться с продавцом. В течение следующих двух месяцев процесс выкупа арендаторами своих квартир завершился, и я заработала миллион долларов прибыли.

Саманта сделала паузу, дав шумному мотоциклу, появившемуся на улице, проехать мимо.

Это была «просветленная» сделка. От нее выиграли все – квартиросъемщики, город, банк.

Быть Просветленным Миллионером не значит действовать в убыток себе, – продолжала Саманта. – Это означает, что вы стараетесь найти такое решение проблемы, которое окажется выигрышным для всех заинтересованных сторон.

Саманта начала перечислять характерные черты людей, зарабатывающих деньги «просветленным» путем, попутно задавая вопросы и прося слушателей высказываться. Она постаралась внушить им, что «просветленный» путь открывает «светлую» сторону богатства – деньги, заработанные ради достойных целей, в противоположность обогащению эгоистичному, предназначенному лишь для удовлетворения собственных прихотей.

Просветленное богатство есть честное богатство – оно заработано честно и достойно, – сказала Саманта. – Это еще и принципиальное богатство – потому что вы в процессе обогащения следуете каким-то принципам, не делаете ничего недостойного, каких бы денег это ни сулило. Кроме того, это богатство, обеспечивающее добавленную стоимость – деньги зарабатываются не в ущерб кому-то, а обеспечивают выигрыш для всех сторон. Это богатство сбалансированное – потому что никакие деньги в мире не стоят разрушенной семьи. Это богатство рычажное – потому что, когда в работу включаются обычные и бесконечные сети – когда «свет» накопленного всеми вашими знакомыми и всем человечеством опыта и мудрости фокусируется на одной конкретной задаче, – результат всегда дается легче, проще, быстрее. Просветленный путь – единственный, по которому вам следует лететь, орлы.

Мишель ощущала какую-то гордость за то, что уже все это знала по своим прежним беседам с Самантой на Скале, хотя прекрасно понимала, что еще раз послушать это ей не повредит.

Саммер спросила:

– Мне любопытно, а что стало с тем слепым?

Саманта указала на одну из квартир первого этажа:

– Он до сих пор здесь живет, – балкон был заставлен цветущими растениями.

– Ну что ж, экскурсия закончена. Давайте вернемся в мой офис. У меня еще большие планы до ленча.

– Боюсь, что не смогу поехать с вами, – сказала Кортни. – Как говорится в анекдоте, а кто за лавкой присматривает? Мне нужно возвращаться в магазин. Я присоединюсь к вам позже.

Мишель на мгновение почувствовала ничем не объяснимую обиду.

Но Саманта ничуть не возражала:

– Мы запишем наш разговор для вас.

– Зачем, вы думаете, мы собрались этим утром в Платановой роще? – Саманта подошла к листу ватмана, закрепленному на планшете в конце конференц-зала, написала на нем цифру «1» и повернулась к своим ученикам в ожидании ответа.

– Вы хотели показать, что нам искать, – сказал Джереми.

Саманта написала: «Осознание».

– Продемонстрировать, что можно заработать много денег в короткий срок? – сказала Саммер.

Саманта кивнула и написала: «2. Укрепление веры».

– Показать, что обогащение может быть взаимовыгодным, – добавила Мишель.

Саманта написала: «3. Просветленное обогащение».

После этого она отложила фломастер и сказала:

– Есть несколько возможностей быстро заработать в сфере недвижимости. В случае с Платановой рощей мы изменили форму собственности. Кто-нибудь может придумать что-то другое?

– Ремонт недвижимости, – быстро ответила Рене. – Мы с мужем отремонтировали несколько домов за последние годы, работая по выходным. У него золотые руки, что нам очень кстати, потому что на моей зарплате далеко не уедешь.

– Разве это не замечательно? – сказала Саманта. – Вы можете вложить 5 тысяч долларов в покраску и облагораживание территории и тем самым повысить ценность недвижимости тысяч на 20. Еще что-нибудь?

У Рене оказался богатый опыт работы с недвижимостью.

– Стоимость недвижимости резко возросла лет 10 назад, когда близ Дир-Крика открылся лыжный курорт. Мы с Диком упустили эту возможность, однако.

– Да, такое бывает. Что еще?

– Зачем эти вопросы? – раздраженно спросил Джереми. – Почему бы вам просто не дать ответ?

– Хороший вопрос, Джереми, – усмехнулась Саманта. – И как вы думаете, почему?

Мишель распрямилась. Ей приятно было видеть, что Саманта для разнообразия решила поджарить на сковородке кого-то, кроме нее.

– Так что? – требовала ответа Саманта.

– Полагаю, вы хотите, чтобы мы нашли ответ сами, – смущенно ответил Джереми.

– А почему я хочу этого? – спросила Саманта, но на этот раз, решив, что с Джереми хватит, ответила на свой вопрос сама. – Потому что когда вы откроете это сами, вас озарит ага… и вы разберетесь более основательно.

– Но так же дольше, – возразил Джереми.

– Я называю это ускорением через замедление.

– Да? Надо подумать…

– Давайте, однако, вернемся к недвижимости, – продолжала Саманта. – Один из самых популярных способов делать деньги на недвижимости – искать возможности покупки со значительного торга – когда приближается срок расчета по кредиту, когда дом в запущенном состоянии и так далее. Хороший пример тому – здание, в котором мы сейчас находимся. Я купила его три года назад. Владелец его не рассчитал свои возможности, увлекшись сразу несколькими проектами, и оказался в безвыходном положении. Ему срочно нужны были наличные, и он готов был существенно снизить цену, чтобы получить требуемые деньги.

Саманта вернулась к планшету и на другом листе нарисовала схему сделки.

Его выкупленная доля в доме составляла примерно миллион долларов. Я предложила ему 500 тысяч наличными, и он очень обрадовался. Он ведь мог потерять все. Он взял деньги, решил остальные свои проблемы и сейчас процветает. Я до сих пор встречаю его в городе, и каждый раз он благодарит меня. Но соль в том, что, заплатив 500 тысяч, я в один день заработала столько же.

– Да, но у нас-то нет таких денег, – возразил Джереми.

Мишель поморщилась. Она некоторое время назад сняла с руки резинку, но вспомнила боль от щелчка, когда услышала голос Дано. Одновременно ее позабавила мысль, как на это возражение отреагирует Саманта.

– Джереми, вы что, подумали, что я платила своими деньгами? Нет, конечно. Я использовала ДДЛ – Деньги Других Людей. Это-то несложно. Куда труднее найти подходящую сделку.

– Гм-м-м, – промычал Джереми, вертя карандаш между пальцев.

Так что вот что я хотела донести до вас этим примером, – вернулась к обсуждаемой теме Саманта. – На любом рынке есть продавцы, оказавшиеся в трудном положении. Люди, которым нужна срочная продажа. Они задолжали по другим платежам или разводятся и должны делить выкупленную долю дома или иной недвижимости. Я называю их высокомотивированными продавцами.

Жизнь большинства людей является отражением того коллектива, в котором они живут.

ЭНТОНИ РОББИНС

– В этот самый момент, когда мы с вами разговариваем, в радиусе 50 миль вокруг нас, – Саманта сделала рукой круг над головой, словно бросала лассо, – имеются тысячи домов на продажу. Тысячи. Но быть может, только одним из тысячи владеет высокомотивированный продавец. Я полагаю, на нашей «целевой» территории можно отыскать 10, может быть, 20 таких невероятно выгодных сделок. Фокус в том, чтобы найти их.

– Все равно что искать иголку в стоге сена, – сказала Саммер, очень довольная удачной аналогией.

– Точно. К тому же эту иголку ищут и другие инвесторы, так что не зевай.

– Мне это что-то не очень нравится, – осторожно высказалась Мишель. – Мне кажется, это не слишком просветленный путь – искать людей, попавших в беду, и пользоваться их затруднениями.

– Именно это произошло с моей матерью, когда умер отец, – сказала Саммер, куда менее жизнерадостным тоном, нежели минуту назад.

– Расскажите подробнее, – предложила Саманта.

– Она не могла платить по кредиту за дом, поэтому поместила в газетах объявление о продаже. Кто-то предложил ей какую-то сумму наличными, но мама решила, что может получить больше, и отвергла предложение. Прошло два месяца, дом продать не удалось, мама безнадежно отстала от графика платежей.

– И что произошло дальше?

– Кто-то пришел и предложил сумму еще меньшую, чем в первый раз, и маме пришлось согласиться.

– В то время она была рада, что избавилась от дома. Оглядываясь назад, она говорит, что ей надо было согласиться на первое предложение. Так бы она получила больше и не мучилась лишние два месяца.

Саманта провела такую аналогию:

– Если засоряется канализация, я нанимаю водопроводчика. Если на меня подают в суд, я нанимаю адвоката. Если у меня аппендицит, я нанимаю врача. Я плачу этим профессионалам за то, что они решают мои проблемы. Точно так же и вам люди платят за то, что вы решаете их проблемы с недвижимостью. Поэтому вам надо искать людей, испытывающих проблемы. Только помните о справедливости, и все будет в порядке. Как вы считаете, я поступила по справедливости в этой сделке с кондоминиумом? Короче говоря, ищите ситуации, чреватые быстрой прибылью. Пока что вы должны стать ищейками. Принесите мне наводки, и я покажу, как превратить их в деньги. Если вы проявите усердие, я убеждена, что мы обязательно найдем пару сделок, которые принесут нам кругленькую сумму.

Она подняла руку с фломастером вверх:

– Дело несколько осложняется, однако, тем, что у нас не так много времени.

Дзы-ы-ы-ынь.

81 день…

Где-то зазвонил телефон. Пробудившись от тяжелого сна, Мишель стала шарить рукой в поисках трубки.

Дзы-ы-ы-ынь.

Она прищурилась на часы на тумбочке. Полседьмого. Обычно они с Самантой в это время уже стояли на Скале, выкрикивая Проявления.

Дзы-ы-ы-ынь.

Но Саманта уехала в Денвер, и Мишель решила в это утро пропустить первый урок в «школе миллионеров».

Дз… Мишель нашарила трубку на четвертом звонке.

– Алло, – сказала она хриплым спросонья голосом.

– Алло, Мишель? Вы слышите меня? Алло! – это была Тилли.

– Здравствуйте, Тилли. Вы так рано, – единственный день, когда можно было поспать вволю. Мишель потерла лицо свободной рукой.

– Ранняя пташка червячка съедает, – прощебетала Тилли.

Зато сыр достается второй мышке.

– Что случилось? – Мишель села, обернувшись одеялом. Была середина сентября, и ночи уже становились холодными.

Вы знаете, люди моего возраста обычно поднимаются рано. Это не проблема. Проблема в том, что я почти не спала ночью. Не могла избавиться от образа тех похитителей. Все благодаря вам, дорогая. В общем, я подумала, что вам интересно узнать, чего я достигла вчера. Позвонила мастеру, о котором вам говорила. Ее зовут Джоани.

Мишель переложила трубку к другому уху. Сердце колотилось как бешеное.

– Я объяснила ей, чего хочу, и она обещала постараться. Мы обсудили несколько интересных идей. Она сделает три модели – две для девочек и одну для мальчиков. Причем они будут готовы в рекордное время – послезавтра.

– Тилли! – Мишель уже вполне проснулась, лицо ее раскраснелось. – Огромное вам спасибо!

– Да не за что пока. Это лишь первый шаг. Нам предстоит еще длинный путь. Я также позвонила на автоответчик нескольким своим знакомым в «Хасбро». Они еще не перезванивали, но думаю, скоро позвонят. Я сообщу вам, когда что-то еще узнаю.

У Мишель мелькнуло в голове обсуждение планов А и В в конференц-зале Саманты, имевшее место несколько дней назад.

– Скажите, Тилли, а какой у нас запасной план? На тот случай, если «Хасбро» или другая крупная компания не захотят с нами работать.

На другом конце провода было молчание.

– Тилли?

Тилли уже повесила трубку.

Мишель встала и натянула тренировочный костюм.

Через 20 минут она была уже на Скале и прокричала Проявление на этот день:

Я денежный магнит! Я люблю деньги, и ДЕНЬГИ ЛЮБЯТ МЕНЯ!

Когда Мишель вошла в конференц-зал, там было только два человека – Джереми и Саммер. Они сидели бок о бок, каждый за своим компьютером. Мерцание экранов отражалось на их напряженных лицах.

– Как дела? – спросила Мишель.

– Привет, Мишель, – сказал Джереми, с трудом оторвавшись от работы, в которую был с головой погружен. – Мы с Саммер достигли невероятного прогресса.

Джереми встал и подошел к планшету, где на листе ватмана жирными буквами были выведены слова:

ИЩИТЕ ЛЮБИТЕЛЕЙ

Не секрет, что я был страстным биржевым игроком. Поэтому я хорошо помню, что значит быть одержимым чем-либо. Я старался добыть всю возможную информацию – о рынках, о новых системах торгов, рекомендации насчет наилучших акций. Я был стервятником, питавшимся информацией, добывая ее любой ценой. Я покупал книги, посещал семинары. Отдать 25, 50, 100 долларов было ничто для меня. Я поглощал по три-четыре книги в неделю, но этой пищи мне хватало лишь на несколько часов. А потом все начиналось сначала. Я был ненасытен. Понимаешь, что я имею в виду?

Мишель смотрела на него с некоторым беспокойством, боясь, не наступает ли рецидив этой его страсти. Джереми как будто прочел ее мысли.

Не волнуйся. Со мной все в порядке. Спасибо 12-ступенчатой программе. Но я чему-то должен был научиться на своем печальном опыте. И до меня дошло: «Ага! Каждый человек испытывает пристрастие к чему-нибудь». Каждый. Только подумай: есть любители гольфа, заядлые игроки в бридж, коллекционеры кукол, страстные поборники фитнеса, фанаты автогонок, киноманы, любители лежать на диване перед телевизором. Мы нация любителей.

– Хорошо, – сказала Мишель. – А какое это имеет к нам отношение?

– Так вот я подумал, что и в отношении Интернета нам надо искать людей одержимых. Людей, ненасытно ищущих определенный срез информации. Мы должны найти людей, которые будут покупать не раздумывая, не взвешивая мучительно все за и против, не консультируясь подолгу со своими партнерами. Любители – вроде меня, каким я был раньше, – покупают предмет своей страсти не раздумывая и часто рекомендуют нас как продавцов другим таким же любителям.

Саммер, слушая разговор, наконец повернулась к ним в кресле и сказала:

– Я такая же одержимая в отношении обуви.

– А я, наверное, в отношении шитья, – сказала Мишель, начиная лучше понимать идею Джереми. – Не до такой, конечно, степени, как ты описывал про себя, – добавила она, – но если я вижу подходящую книгу по шитью в магазине, то беру, даже если приходится выложить 50 долларов. За какую-нибудь другую книгу я бы никогда не отдала такие деньги.

– Вот это нам и нужно, – сказал Джереми. – Нам нужно искать целые группы такого рода людей и информацию, которая их интересует. И именно этим мы с Саммер и занимаемся. В Интернете общаются сотни групп по интересам – любителей вязания, коллекционеров вин и т. д. Интернет дает этим людям возможность общаться на совершенно новом уровне – и это означает, что мы тоже можем с ними связаться. – Для усиления своих слов он поднял кулак.

От лихорадочного возбуждения Джереми Мишель было несколько не по себе. Но разве это отличалось чем-то от ее собственной безумной затеи выпустить на рынок новую игрушку и разбогатеть на этом за какие-то три месяца? Мишель посмотрела на Саммер, пытаясь понять ее отношение к происходящему. Но Саммер совершенно спокойно жевала резинку с безмятежным, если не отсутствующим, взглядом, направленным куда-то в сторону Джереми. От нее толку не добьешься.

Мишель спросила:

– Чем же это отличается от обычного, повседневного бизнеса?

– Тем, – ответил Джереми, нетерпеливо теребя пальцами волосы, – что большинство компаний сначала создают продукт, а только потом ищут покупателей на него. Мы же сначала ищем потенциальных покупателей, чтобы потом под них создать продукт. Почему? Да потому, что если от этого зависит сама ЖИЗНЬ и если у нас в запасе лишь 90 ДНЕЙ, у нас нет времени на пробы и ошибки. Мы должны обеспечить, чтобы наш продукт разобрали, как только он появится. Исходя из этой посылки, мы с Саммер провели мозговую атаку, обсудив список самых сильных позитивных пристрастий, которые могут быть у людей, – он посмотрел в сторону Саммер, которая теперь крутила пальцами свой белокурый локон. – Саммер!

Никто не может разбогатеть, не обогащая других.

ЭНДРЮ КАРНЕГИ

Второй раз услышав свое имя, она вышла из прострации и выпрямилась. Тогда Джереми перевернул лист на планшете и показал составленный ими список:

– Существуют тысячи групп, насчитывающих от десяти до нескольких миллионов членов. Есть люди, желающие обсуждать природу Бога, есть те, которые хотят строить все более мощные бомбоубежища ввиду грядущего конца света.

Саммер хихикнула:

– Мне очень нравится группа любителей шоколада, которые называют себя шоколадоманами. Их девиз: «После смерти я не хочу жалеть о том, что при жизни не наелся шоколада».

Джереми похлопал рукой по таблице:

– Но мы не собираемся продавать этим людям их любимые вещи или продукты. Мы намерены продавать им информацию. Это дешевле. Это быстрее. Ее можно представить в электронной форме. И самое главное, что получить всю эту информацию мы можем совершенно бесплатно.

– Как это? – спросила Мишель.

В Интернете полно информации, доступной каждому желающему. Поэтому мы создаем продукт, продаем его, доставка не стоит ничего, и это дает нам… – он повернулся к женщинам и отвесил поклон, разводя руки в стороны, – маржу прибыли 99 %.

Мишель затаила дыхание. Ей все еще это казалось несколько странным – но таким соблазнительным!

– Важно, чтобы мы предоставляли позитивную, полезную информацию.

– Я об этом и толкую все время, – заявил Джереми.

Он принялся объяснять практические детали своего подхода. За пару недель они найдут подходящие группы и войдут в контакт с владельцами списков. Еще пару недель им потребуется на изучение рынка: какая информация нужна и сколько люди готовы платить за нее? Как они будут платить? Как быстро им нужны сведения? В каком формате они предпочитают их получать? После этого, по его прикидкам, потребуется месяц, чтобы создать «информационный пакет», против которого невозможно будет устоять.

Джереми мелодраматично задышал, изображая обморок, и помахал перед лицом рукой, словно кто-то кого-то – в данном случае он сам себя – пытается привести в чувство.

– Как видите, я смотрю на вещи вполне оптимистично. Прости, Мишель, что вначале все бурчал. Как, кстати, продвигается твой проект с игрушкой?

– Да, нам всем это интересно!

В дверях стояла Саманта в своем удивительном африканском платье, только что вернувшаяся из Денвера. Мишель уселась на край стола, свесив ноги.

Врать ей не хотелось, но интуиция подсказывала, что не стоит сейчас пускаться в длинные и излишне оптимистические рассказы. О прошлом Тилли и о проявленном ею интересе к идее Мишель все уже знали, поэтому Мишель просто добавила, что убедила Тилли присоединиться к ним, но до успеха еще далеко.

Когда Мишель закончила, в комнату торопливо вошла Рене.

– Уф! Я не много пропустила? От занятий в школе я была сегодня свободна, но провела весь день в разъездах, – она выглядела уставшей, как и все остальные. – Мне столько нужно вам рассказать!

– В эту же минуту за ее спиной показалась Кортни – она наняла дополнительного помощника в свой магазин, чтобы больше времени посвящать миллионному проекту.

Саманта села на стул рядом с Мишель.

– Ну что ж, орлята мои, кажется, в нашем гнезде работа закипела, – она жестом пригласила всех занять места за столом.

– Скоро моя помощница Стефани принесет воистину восхитительные кушанья франко-луизианской кухни, которые ваша мама-орлица привезла вам из нового ресторана в Денвере. Я полагаю, вы заслужили небольшой банкет. Но пока мы ждем, пусть каждая пара доложит о достигнутом прогрессе, а потом я сообщу свои новости. Кто начнет?

– Джереми, сидевший как на иголках, поднял руку и начал рассказывать Саманте и Рене, над чем они с Саммер работают. Саманта осталась довольна, но все же несколько остудила его пыл. Затем она повернулась к Мишель и Кортни.

Теперь Мишель почувствовала, что настал подходящий момент. Она предоставила возможность Кортни пересказать в ее бесстрастном стиле их ленч с Тилли. Затем она с радостью сообщила об утреннем телефонном звонке и о начале работы над образцами.

Все присутствующие разделили ее радость одобрительным гулом. Не увидела Мишель радости только на «главном» лице. Глядя на остававшуюся бесстрастной Саманту, она забеспокоилась.

– Мишель, – сказала Саманта спустя мгновение, – должна признаться, что этот проект с игрушкой меня несколько тревожит. Эти крупные компании очень трудно сдвинуть с места.

– Боюсь, как бы мы не потратили вхолостую драгоценное время, рассчитывая на них.

Не было ли это тестом на твердость и решимость? Мишель нервно забарабанила пальцами по столу.

– Но вы же сами учили нас насчет Бесконечной Сети. Мы послали сигналы, и нужные люди начали появляться. Велики ли были шансы, что я наткнусь на человека, обладающего таким опытом и такими связями в индустрии игрушек?

Саманта оставалась скептичной.

– Хорошо, она свой бизнес продала уже лет 10 тому назад, – признала Мишель. – Но вплоть до прошлого года она продолжала консультировать компании по всему миру. Я знаю, что времени в обрез и что вероятность успеха невелика, но я все-таки чувствую, что что-то из этого должно выйти. Я просто чувствую это, – она постучала себя по левой стороне груди. – Вот здесь.

Саманта несколько успокоилась:

– Хорошо. Но, работая с Тилли и ее знакомыми, ты должна как следует настроиться, тонко чувствовать любые благоприятные возможности, которые могли бы привести к быстрой прибыли. Что касается интуиции, то я обнаружила, что она часто срабатывает косвенным, обходным путем. То, что, как мне кажется, должно случиться, не случается, зато в процессе движения к этой, казалось бы, ложной цели открывается другая возможность, которая в итоге и приводит к конечному успеху. Именно этот, второй, путь мне был назначен судьбой… перпендикулярный тому, по которому я следовала. Интуиция не повинуется логике. Одна ситуация приводит к другой, совершенно с ней не связанной, которая приводит к знакомству с шурином того человека, который, как выясняется, в конечном счете и окажется тем человеком, что поможет вам. Объяснение этому явлению вы уже знаете: Бесконечная Сеть. Она знает, что вам нужно, и направляет вас в требуемую сторону, используя шесть степеней знакомства. Вы можете получить тот результат, о котором мечтали, но не тем путем, который представляли себе. Вам ведь не важно, каким путем двигаться, главное – добраться до цели, верно? – Саманта помолчала. – Я хочу сказать, что мои интуитивные догадки могут чуть отличаться от твоих, но Бесконечная Сеть все расставит по своим местам. Просто помни, что золото часто прячется в боковых ответвлениях. Я правильно говорю?

Мишель медленно кивнула, и в этот момент в комнату вошла Стефани, высокая угловатая женщина. Она толкала перед собой тележку, которая распространяла аромат фасоли, риса, запеченной красной рыбы и крабов.

Все принялись за угощение. Мишель была ужасно голодна, и несколько минут все мысли ее были заняты только едой. Она едва сдерживалась, чтобы не проглотить все в один присест. Но даже голод не отвлек ее друзей надолго от дела.

Рене заговорила, дожевывая рис:

– Саманта, в точности то, о чем вы сейчас говорили, случилось со мной вчера. Я поехала в агентство, на которое у меня выписана лицензия, и занялась изучением их базы данных. Конечно, я немного отстала, потому что уже два года не занималась этим делом, но быстро вошла в колею. Мне помог другой тамошний агент, мой давний друг Брендан.

– И который просто случайно оказался на месте, – сказал Джереми, хмуря брови, и добавил: – Опять ваша мистика.

Рене нагнулась, взяла с пола свой чемоданчик и положила его на стол за бумажной тарелкой. Открыв его, она достала несколько папок.

Я прошлась по спискам несколько раз. В первую очередь я вычеркнула недвижимость стоимостью более миллиона – такие дома труднее продать, потому что спрос небольшой.

Она говорила слишком быстро, чтобы Мишель могла уловить все детали, но Рене было не остановить.

Просмотрев то, что осталось, я выбрала все случаи, где продавец уже успел погасить значительную долю кредита. Таких оказалось 155. Тогда я внимательно прочитала сведения по каждому из этих домов, выискивая какие-либо намеки на то, что продавец может проявить гибкость.

– Например? – спросила Саманта учительским тоном.

Рене зашуршала листками.

– Например, я искала слова «торг уместен», «продавец готов взять на себя часть финансирования», «должен продать», «в связи с переездом» и т. д.

Саманта кивнула.

– Подобных ключей было не так уж много, но в 10 случаях явно просматривалась готовность продавца уступить. Вечером я попыталась разыскать агентов, представлявших этих продавцов.

– Я полагала, что если агент указывает на гибкость продавца в базе данных, это может отражать скорее умонастроение агента, а не продавца. С другой стороны, я была уверена, что наиболее творческие агенты наверняка знают кого-нибудь из высокомотивированных продавцов.

– И что вы обнаружили? – спросила Саманта.

– Я пока добралась только до четверых, а остальным шести оставила сообщения. Но и то, что я уже обнаружила, весьма интересно. Я объяснила каждому из агентов, что конкретно я ищу – недвижимость, которую можно было бы перепродать за наличные в течение 90 дней.

ВМЕСТЕ

Чтобы стать сверхуспешным, я притягиваю к себе идеальную Команду Мечты.

С правильной мечтой и правильной командой я знаю, что способен творить чудеса.

КАЖДЫЙ

Я знаю, в чем слаб и в чем уникален. Я притягиваю людей, которые уникальны в том, в чем я слаб. Моя Команда Мечты составлена из людей, преданных одной и той же цели. Мы одинаково мыслим. Мы уважаем друг друга, доверяем друг другу, полагаемся друг на друга.

ТВОРИТ

Моя Команда Мечты имеет доступ ко всем ресурсам, которые нам необходимы: капиталу, информации, рынкам, идеям, связям. Мы работаем вместе гармонично и без напряжения.

ЧУДЕСА

Я ощущаю поддержку со всех сторон. Поскольку я позитивен и помогаю себе и другим, все окружающие с любовью и уважением поддерживают меня. Моя жизнь удалась. Она полна чудес. Я параноик наоборот: я жду от каждого помощи и добра. Я высоко ценю своих знакомых, своих друзей, родных. Я с каждым днем становлюсь все лучше.

– Оказалось, что мое предположение было правильным: ни один из домов, отмеченных мною в списке, не отвечал нашим жестким параметрам. Но один из риэлторов думает, что знает клиента, который готов существенно снизить цену, если мы достаточно быстро заплатим наличными.

Сосредоточенно жевавший Джереми, услышав слово «наличные», поднял голову.

– Саманта, я рад, что у нас разделение труда, потому что в этих делах совершенно не разбираюсь. Но одно слово из сказанного я понял достаточно хорошо – «наличные». Может, вы мне скажете, откуда возьмутся эти наличные, которые, по идее, мы-то и призваны заработать? У меня лично финансы на нуле.

– Это общее заблуждение всех начинающих инвесторов, – сказала Саманта. – Они думают, что должны использовать свои собственные наличные, свой собственный кредит…

– Что касается моего кредита, он исчерпан давным-давно, – перебил ее Джереми.

– Мой тоже, – автоматически сказала Мишель. Как будто об этом кто-то еще не знает.

– Именно такое настроение, – продолжала Саманта, – удерживает людей от покупки недвижимости. А я пытаюсь научить вас – вот только меня постоянно перебивают, – она быстро глянула на «обидчиков». – Вот представьте, как бы вы себя чувствовали, если бы у вас была кредитная линия на 10 миллионов наличными… – она снова посмотрела на Джереми, – которые вы могли бы использовать для покупки любых домов, какие бы только могли найти. Насколько увереннее вы держались бы на переговорах?

– Ну, конечно, я бы тогда чувствовал себя чуточку увереннее, – сарказм Джереми указывал на то, как он «чувствовал бы себя гораздо увереннее».

– В том-то и дело. Сейчас, когда вы ведете переговоры, ваша позиция слаба. Вы чувствуете себя нечестным человеком. Вы знаете, что у вас нет средств, чтобы купить этот дом, – ни кредита, ни наличных, ни какого-либо устойчивого притока доходов. Вы знаете, что, когда дело дойдет до заявки на банковский кредит, вас разоблачат. И все эти мысли помимо вашей воли сообщаются вашему собеседнику через ваши жесты, вашу осанку, ваши слова, ваши глаза. Вы – живая доска объявлений, кричащая: «У меня ни гроша за душой!» Прежде чем делать предложение о покупке, Джереми, вы должны набраться уверенности в себе. Уверенность равносильна счету в банке. Откуда возьмутся наличные? Да их полно вокруг – только руку протяни. Миллиарды долларов на банковских счетах окружающих вас людей только и ждут возможности включиться в работу и принести своим хозяевам что-то большее, нежели 3–4 процента годовых. Вот как я делаю свои дела, Джереми. Я не пользуюсь своими деньгами. Я не пользуюсь своим кредитом. Я пользуюсь деньгами других людей. Это и есть сила рычага.

– Отлично, – сарказм Джереми не иссяк. – Где же мы найдем этих людей, которые только и ждут случая осыпать бедолаг, вроде нас, золотом?

– Сейчас я вам этого не скажу. Но как только вы найдете мне сделку, которая стоит того, чтобы о ней говорить, уверяю вас, достаточно будет только позвонить, и деньги найдутся.

– Хотелось бы знать такой телефонный номер, – пробурчал Джереми.

«Не думает ли Джереми, что Саманта обнадеживает их только ради того, чтобы они не опускали рук? – гадала Мишель. – И не думаю ли я сама так?»

– Есть простая формула, – продолжала Саманта. – Сначала найдите отличную сделку. Затем найдите деньги для покупки. А потом перепродайте купленное с прибылью.

Рене снова включилась в разговор:

– Что ж, я думаю, что близка к отысканию первой части этого уравнения. Мой друг Брендан – в своем деле мастер, и он точно знает, что я ищу. Он для меня все перероет, и делает это уже сейчас.

«Зная, как удачно складываются все эти кусочки, все труднее не верить в Бесконечную Сеть», – подумала Мишель.

– На мой взгляд, – сказала Саманта, – у нас есть от 30 до 45 дней, чтобы перерыть все, как вы выразились, и найти несколько перспективных сделок. Тогда у нас останется примерно 6 недель, чтобы перепродать недвижимость. Этого времени хватит, но сначала нужно найти один-два, максимум три дома, на перепродаже каждого из которых мы могли бы заработать от 50 до 100 тысяч.

– Вы действительно верите, что мы сможем заработать четверть миллиона долларов за 90 дней? – ошалело спросила Саммер.

– В обычных условиях такое редко бывает, – ответила Саманта. – Большинство людей не сталкиваются с ситуациями, когда от реализации их мечтаний зависит их жизнь или, – она бросила быстрый взгляд на Мишель, – жизнь их детей.

– Большинство людей придерживаются философии: «Давайте попробуем это, а не получится, попробуем другое». Они готовы бросить начатое при малейшем намеке на затруднения, не говоря уже о том, что обвиняют всех и вся, если что-то не получается. Я влезла в это дело, чтобы помочь Мишель, но, если по правде, я всю свою жизнь действую так, словно от этих действий зависит моя жизнь, потому что моя жизнь действительно зависит от этого, – она усмехнулась. – Если вы понимаете меня.

Мишель отодвинула тарелку. Она больше не могла есть.

Саманта, видимо, тоже наелась. Она встала, подошла к планшету с перекидными листами и написала большими буквами:

СРОКИ

ПОСЛЕДСТВИЯ

ОТСУТСТВИЕ ДРУГИХ ВАРИАНТОВ

У Мишель жесткий срок, ей грозят серьезнейшие последствия, и у нее нет иного выхода. В таких ситуациях вы уже не можете полагаться только на себя, вам необходимо привлечь в помощь себе другие силы. Почему мы проявили такую готовность помочь ей? Потому что у нее нет другого выбора. И это выводит на поверхность все самое лучшее, что есть в людях. Не всякие, но именно нужные люди приходят вам на помощь. Они присоединяются к вашей команде, потому что вы играете в большую игру.

– Хотя мы не единственные, кто уже догадывается, как может подорожать недвижимость в том районе, я уверена, что некоторые сделки могут достаться и нам, если мы целенаправленно сосредоточимся на этой территории. Поэтому, Мишель, пока ты ждешь очередного звонка от Тилли, я хочу, чтобы ты поехала в здание суда и получила копии планов застройки десяти кварталов вокруг будущего торгового центра. Привези их сюда, склей в один лист и повесь на стену. – Саманта указала на стену, где висели репродукции Моне. – Мои сотрудники картины снимут, чтобы освободить место. Затем ты должна систематически обзвонить владельцев всех этих домов. Если будет нужно, иди и стучись в двери. Большинство владельцев поймут причину нашего интереса и будут завышать цену. Но мы должны найти хотя бы четыре-пять домов из тысячи, которые есть в этом районе, чьи владельцы испытывают нужду и продадут недвижимость дешевле.

Мишель кивнула в знак согласия, хотя не была уверена, как все это у нее получится.

– Теперь навострите уши, орлы, – продолжала Саманта. – В поисках высокомотивированных продавцов мы, используя нашу Сеть Связей, выдвигаем в бой все новые «щупальца». Рене, в частности, уже подключила к работе риэлторов. Но этого мало, это только начало. Нам нужно разместить собственные объявления в газетах. Мы должны обзванивать людей, посылать им письма… Это как большая воронка. На входе – все потенциальные сделки, которые могут попасться нам. Из них 95 процентов окажутся неприемлемыми…

Поскольку связь всегда поддерживают двое, ценность связи увеличивается вдвое быстрее, чем инвестиции каждого по отдельности.

КЕВИН КЕЛЛИ. НОВЫЕ ПРАВИЛА ДЛЯ НОВОЙ ЭКОНОМИКИ

– Только 1 дом из 20 будет стоить того, чтобы рассмотреть его поближе. Наша цель – оценить 1000 домов в ближайшие 30 дней. Несколько сотен окажутся достойны внимания. Это кропотливая работа. Множество мелких неудач. Мало обещающих удачу. Но потом одна или две сделки окупят все. Телефон только начинает звонить. Скоро вокруг нас начнут собираться люди. Скоро здесь будет толпа, как на Центральном вокзале.

Рене дернулась, словно ее ударило током.

– Ожил мой сотовый, – объяснила она друзьям, удивленно повернувшимся к ней. Она вытащила телефон и, глядя на дисплей, сказала: – Это мой риэлтор. Я выйду в коридор.

Когда Рене вышла, Саманта раздала задания другим членам группы. Джереми и Саммер должны продолжать поиск своей иголки стоимостью в миллион долларов в интернетовском стогу сена. Мишель отправляется в суд. Сама Саманта напишет объявление и подаст его в местную газету. Когда все собрались расходиться, Рене вернулась.

– Есть отличный вариант, – возбужденно сказала она. – Мишель, не хочешь поехать со мной? Когда мы посмотрим дом, я подброшу тебя в суд.

79 дней…

Мишель и Саманта бежали к Скале. Они уже не были там несколько дней, и сейчас, этим ранним утром в разгар золотой осени, от деревьев, одетых в прекрасные желто-красные наряды, у Мишель перехватило дыхание. Выполнив свой традиционный ритуал оглашения целей и проявлений, Саманта и Мишель сели бок о бок на камень.

Мишель не могла дождаться минуты, когда сможет излить Саманте мучившие ее заботы. Они уже проникли в такие сферы, о которых совсем недавно Мишель и представления не имела. И это ошеломляло ее. В ее мозговых каналах, переполненных новой информацией, которую она не успевала переварить, возник как будто затор. Игрушки, недвижимость, Интернет – все смешалось. Она понимала, что является центром, точкой опоры всего этого процесса. Но точке опоры полагается быть сильной, а вот силы она в себе и не чувствовала. Ей казалось, что она подвергла всех этих людей неоправданному риску, что они попусту тратят свое время и напрасно тешат себя надеждами.

Она знала, что Саманта поймет ее и найдет нужный ей ответ. Выслушав все это и продолжая любоваться прекрасными горными пиками, подернутыми дымкой, Саманта сказала:

– У твоего мужа было очень интересное имя – Гедеон. Знаешь, что оно значит?

– Честно говоря, нет.

– Это значит «рубящий врага». Мишель наморщила лоб:

– Откуда вы это знаете?

– Я как-то недавно перелистывала Библию и наткнулась в Ветхом завете на историю с героем по имени Гедеон.

– Вот как?

– Гедеон жил в те времена, когда народ Израиля был под властью мадианитян – племени, пришедшего с юга, оттуда, где сейчас Саудовская Аравия. Семь лет израильтяне жили под тяжким гнетом и вконец обнищали, пока не возопили к Господу. Однажды, когда молодой человек по имени Гедеон «выколачивал пшеницу в точиле», ему явился ангел (Книга Судей, 6–7).

– Представляю, как он был поражен, – заметила Мишель.

Саманта усмехнулась.

– Ангел обратился к бедному крестьянину с такими словами: «Господь с тобою, муж сильный». Гедеон поглядел по сторонам и удивленно переспросил: «Это вы про меня?» «Да, про тебя, – подтвердил ангел. – Иди и спаси свою страну». Гедеон: «Как я могу спасти свою страну? И племя мое в нашем колене самое бедное, и я в доме отца самый младший». На это ангел ответил: «Иди с этою силой и порази мадианитян. Я буду с тобою».

– И что он сделал? – спросила Мишель, в которой вдруг пробудился живейший интерес.

– Это самая лучшая часть рассказа. После того как Гедеон собрал армию из 32 000 человек, ангел сказать: «У тебя слишком много людей. Когда ты побьешь мадианитян, я не хочу, чтобы твой народ возгордился и приписал всю славу победы себе. Скажи тем, кто боится, что они могут идти домой». И 22 000 человек ушли домой. Осталось только 10 000.

На лице Мишель отразилось негодование. Саманта предупреждающе подняла указательный палец.

– «Но вас все равно слишком много, – сказал ангел. – Веди их к реке и отдели тех, кто будет пить воду, зачерпывая руками, от тех, кто будет становиться на колени, чтобы пить».

– Это был тест на боеготовность. Из 10 тысяч осталось только 300 человек. Ангел пообещал передать врага в руки Гедеона силами этих 300 воинов.

Саманта сделала паузу.

– И вот как это было сделано. Среди ночи Гедеон и его воины окружили армию мадианитян в тесной долине. Врагов там было так много, как саранчи; верблюдам их не было числа, как песку на берегу моря. Каждый из воинов Гедеона был вооружен лишь трубой и пустым кувшином со светильником внутри. По сигналу Гедеона они разбили кувшины и, держа факелы, затрубили в трубы и прокричали: «Меч Господа и Гедеона!» Спящие враги проснулись от рева труб, выбежали из палаток и увидели, что окружены кольцом факелов. В смятении они начали рубить друг друга. Те, кто уцелел, бежали и позже были перехвачены. Всего в тот день погибли 120 тысяч мадианитян.

– Ого! – воскликнула Мишель.

– Мне кажется, я знаю, почему ты ощущаешь растерянность, Бабочка. Как и Гедеон, ты думаешь: «Как может слабая женщина победить целую армию эриксенов?»

Мишель улыбнулась.

– Но помни, кто помогал Гедеону. С Божьей помощью ты способна совершить что угодно. Но без этого духовного фундамента – даже если ты сильна, как мадианитяне, – твои войска в конце концов перебьют сами себя, твоя армия рассыплется и битва будет проиграна.

– Гм-м-м, – задумчиво промычала Мишель.

– Я называю это духовной арифметикой. Если ты с Богом, твоя сила умножается на бесконечность. Если без Бога – умножается на ноль. Единица, помноженная на бесконечность, равняется бесконечности. Но миллион нулей все равно дают ноль. Вот почему я отдаю десятину. Я хочу, чтобы Бог был на моей стороне.

Мишель сидела в глубокой задумчивости. Она была необыкновенно тронута этим новым смыслом, открывшимся ей в имени ее покойного мужа.

После нескольких минут молчания Саманта помогла ей подняться.

– Идем, – сказала она. – На сегодняшнее утро я приготовила для нашей команды отличное упражнение. Нам нельзя опаздывать.

78 дней…

Мишель сидела за столом в конференц-зале. Перед ней лежала маленькая белая коробочка, перевязанная пурпурной и желтой лентами. Такая же коробочка лежала перед остальными членами команды.

– Ну же, – поощрительно улыбнулась Саманта, – открывайте.

Внутри каждый обнаружил 500 хрустящих новизной белых визитных карточек с его – собственным именем, напечатанным выпуклыми золотыми буквами. Под именем стоял «титул»: Орел-Миллионер.

– Впечатляет, – сказал Джереми. – Спасибо.

– Посмотрите на обороте, – подсказала Саманта.

– На обратной стороне карточки была черным цветом напечатана цифра 1000 $.

– Что это значит? – спросила Саммер.

Когда-то это станет правдой для нас всех: величина нашей сети знакомств равна величине наших доходов.

ТИМ СЭНДЕРС

– Рада, что вы спросили, – сказала наставница. – Когда вы вручите эту карточку кому-нибудь, он тоже спросит: «Что это значит?»

Все закивали в ожидании продолжения.

– И вы должны ответить: «Эта карточка стоит 1000 долларов, так что не теряйте ее. Я занимаюсь инвестициями в недвижимость. Если вы где-нибудь услышите, что кто-то очень хочет продать свою собственность, позвоните мне. Если я куплю эту собственность, вы получите 1000 долларов наличными за наводку».

– Ого! Это же куча денег, – сказала Кортни.

– Но это ничто в сравнении с той выгодой, которую получите вы, – возразила Саманта, – потому что вам нечего даже думать о сделке, которая не принесет вам хотя бы 25 000 долларов прибыли. Разве не должна я поделиться долей выручки с человеком, который навел меня?

Кортни пришлось согласиться.

– И отсюда вытекает ваше очередное задание, – продолжала Саманта. – Нам нужно протянуть как можно больше щупалец. Чем быстрее мы разнесем весть о своих интересах, тем лучше. Поэтому, куда бы вы ни зашли – в бакалейную лавку, в ресторан, в химчистку, на заправку, в банк, – вступите в контакт хотя бы с одним человеком. Возьмите карточку у него и отдайте ему свою, сопровождая это инструкциями. Измените свой привычный распорядок дня. Бывайте в разных местах, где вы сможете познакомиться с большим числом людей. Раздавайте в день по 5–10 карточек. Никому не известно, к чему может привести нас одна из этих карточек в конечном итоге.

– Саманта, но это же как-то неудобно. Что люди подумают? – возразила Рене.

– Хорошо, давайте посмотрим на это под таким углом. Предположим, я плачу вам 100 долларов за каждую карточку, которую вы отдаете в нужные руки до конца текущего дня.

– Вы хотите сказать, что, если я вручу 10 карточек, вы заплатите мне 1000 долларов?

– Да, – сказала Саманта. – Теперь вас заботит, что подумают люди?

– Если вы так ставите вопрос, то нет… И на десяти я не остановлюсь, – улыбнулась Рене.

Джереми тихо произнес:

– Я буду заговаривать с каждым встречным.

– Мне очень нравится такое изречение, – сказала Саманта. – Вас бы гораздо меньше волновало, что о вас думают люди… если бы вы знали, как мало они о вас думают.

Все вслед за Самантой рассмеялись.

– Так вы говорите, что каждая карточка, которую мы вручим, принесет нам 100 долларов? – недоверчиво произнесла Мишель.

– Давайте предположим, что 500 правильно розданных карточек в конечном счете приведут нас к тому, что мы купим и перепродадим чудесный дом, который принесет нам 50 000 долларов чистой прибыли. Разделив, мы и получим по 100 долларов на карточку. Получается, что каждый раз, когда вы вручаете визитку, вы, по существу, обеспечиваете себе 100 долларов будущей прибыли, верно? Со временем все эти контакты окупятся сторицей. Отпускайте хлеб по водам, и по прошествии дней найдете сандвич.

Закон Меткалфа: ценность сети растет пропорционально квадрату числа участников.

– М-да… – произнесли сразу несколько человек.

– То же относится и к звонкам по газетным объявлениям, – продолжала Саманта.

– Должна признаться, – вмешалась Саммер, – сама не знаю почему, но я ненавижу звонить по объявлениям… Я чувствую, что не знаю, что отвечать, если вдруг они мне зададут вопрос.

– Хорошо, Саммер. Вот газета, – Саманта указала на лежавшую на столе газету. – И вот телефон. Предположим, я даю вам 100 долларов за каждый ваш звонок по поводу недвижимости… Но предложение мое действует только в течение часа. Сколько звонков вы сделаете?

– Сколько успею.

– Вас будет волновать, если кто-то сочтет вас дурой за то, что вы не знаете, как ответить на их вопросы?

– Если вы платите 100 долларов, то – нет.

– Кроме того, как они будут знать, что это вы? – усмехнулся Джереми.

– Спасибо вам, Джереми, – улыбнулась Саманта. – Каждое обращение к незнакомым людям, каждый звонок по объявлениям, каждое письменное предложение – это будущие деньги на нашем счете. Поэтому давайте действовать и зарабатывать будущие деньги уже сегодня. Сегодня, кстати, суббота, и я предлагаю вместо того чтобы рассиживаться здесь и заниматься болтовней, разделиться по парам, выйти на улицу и погулять часика три.

– Вы серьезно? – спросил Джереми. Саманта достала две 100-долларовые банкноты и положила их в центр стола.

Та команда, которая раздаст больше визиток в ближайшие три часа, выигрывает. Но вы не – имеете права просто оставить пачку карточек где-нибудь в прачечной. Вы должны каждую вручить кому-нибудь лично. И вы получите дополнительные очки, если человек, к которому вы обратитесь, даст вам свою визитку. – Саманта посмотрела на часы. – Состязание официально заканчивается в 12.30 в известном вам кафе. Угощаю я.

– Никто не пошевелился. Орлята переглядывались, словно не могли поверить, что их наставница не шутит.

Тогда Мишель в упор посмотрела на Кортни и приподняла брови.

– Я в игре, – сказала Кортни, встала, взяла свою сумочку и направилась к двери.

Через 15 секунд комната была пуста.

Саманта и Рене уже сидели за столиком в углу, когда две оставшиеся пары вместе вошли в кафе, жизнерадостно смеясь. Было 12.45.

– Это было что-то невероятное, Саманта, – сказала Саммер, плюхаясь на сиденье рядом с Мишель. – Я за эти три часа познакомилась с большим числом людей, чем за предыдущие три месяца. Кое-кто находил меня нелепой, но в большинстве своем люди были очень милы.

– Согласна, – подтвердила Мишель. – Хотя менеджер одного ресторана попросил нас убраться.

Я миллионер. Я мыслю как миллионер. Я говорю как миллионер. Я хожу как миллионер. Я верю, чувствую и действую как миллионер.

Как радио, настроенное на определенную частоту, я настроен на частоту миллионера.

Я постоянно приучаю свой мозг думать о богатстве и процветании.

Я говорю о безграничных возможностях всем, кто готов слушать меня.

Я читаю то, что читают миллионеры.

Я изучаю биографии и автобиографии миллионеров и миллиардеров.

Я черпаю их мудрость и глубокое понимание вещей.

Я целыми днями думаю о создании несущих пользу всему миру предприятий стоимостью в миллионы долларов. Я мечтаю о них по ночам.

Я наслаждаюсь созданием таких предприятий.

Я зарабатываю многие миллионы честно, этично, морально.

Я мудро распоряжаюсь своими деньгами.

Я хозяин своим деньгам, а не они хозяева мне.

Я люблю служить. Я понимаю, что именно количество и качество моих услуг, оказываемых с добрыми намерениями, обеспечивают мне неограниченную, полноводную, выходящую из берегов компенсацию. Я постоянно оказываю все большие и лучшие услуги. Чем лучше я служу, тем больше получаю.

– Но даже он взял у нас визитку, – сказала напарница Мишель Кортни. – И в подтверждение – вот его карточка. – Она торжествующе бросила визитку на стол.

– Молодцы, орлята, – сказала Саманта. – Давайте подведем итоги.

Саманта с Рене раздали 35 визиток и получили в ответ 23 – всего 58 очков. Мишель и Кортни собрали 18 карточек, вручив 30 – сумма 48. Джереми и Саммер нарочно ждали до последнего, прежде чем объявить о своих результатах. Затем Саммер вытащила из сумочки такую огромную стопку чужих визиток, что все разинули рты.

Джереми объявил их итог:

– Пятьсот шестьдесят три очка. Если бы у нас было еще пару часов, мы бы раздали все, что у нас было в запасе.

– Это была идея Джереми, – начала рассказ Саммер. – Мы начали с того, что спросили себя, где найти наибольшую концентрацию людей. Джереми сказал, что он до недавнего времени работал в отеле «Марипоза-Плаза», и мы сначала отправились туда, попав как раз в такое время, когда был объявлен перерыв сразу на трех проходивших там конференциях. В холлах и фойе толпились сотни людей. Там мы наткнулись на руководителя семинара по недвижимости и сказали, что мы инвесторы, намеревающиеся вложить в недвижимость миллионы долларов, – Саммер вопросительно посмотрела на Саманту. – Ведь вы нас так учили, верно?

Саманта согласно кивнула.

Джереми вскочил, чтобы закончить историю.

– Я поймал вас на слове, Саманта, когда вы сказали, что покажете нам, как найти с помощью телефона любую желаемую сумму.

Я люблю испытания. Я покоряю горы на пути к богатству с радостью в сердце. Каждого из нас уже дожидается пиршество благоденствия. Я с радостью помогаю другим на их пути к материальному достатку и истинному духовному изобилию.

Быть миллионером – значит жить изобильной сбалансированной жизнью: расти, служить, делиться. Миллионером быть чудесно.

Руководитель семинара с радостью представил нас своим слушателям. Мы объявили: если сделка окажется подходящей, мы соберем нужную сумму и выступим в качестве партнеров или просто заплатим нашедшему сделку 1000 долларов за наводку, если купим дом сами. Все были очень довольны, и мы таким образом приобрели целую псарню ищеек.

Саммер в возбуждении перехватила инициативу.

– Я так нервничала. Мне никогда не приходилось выступать перед такой большой аудиторией. Там было 250 человек, и мы выдали 250 визиток – по одной каждому, а в ответ получили 175. И это была только одна группа. Потом мы разделились, чтобы охватить большую территорию. Джереми сосредоточился на других отелях, а я прошлась по торговым центрам и ресторанам. Через какое-то время я уже подходила к совершенно незнакомым людям безо всякого стеснения.

– И что ты говорила? – спросила Мишель, совершенно потрясенная тем, как ее подруга сбросила с себя прежний кокон затворничества.

– Сначала я с трудом находила слова, но потом решила говорить правду – что мы пытаемся заработать миллион долларов за 90 дней. Я говорила им, что нами руководит настоящая миллионерша, – она посмотрела на Саманту. – Но ваше имя не называла.

Саманта кивнула Саммер, благодаря ее.

– Но как только я заговаривала об этом, в большинстве случаев мне очень трудно было закончить разговор. Люди хотели знать подробности. А время истекало. Поэтому я говорила им, что, если они возьмут мою визитку, я обязательно перезвоню им, когда 90 дней истекут, и расскажу, как все получилось, – Саммер эффекта ради сделала паузу. – Представьте себе, один парень даже предложил мне лично 1000 долларов, если я уделю ему два дня и во всех деталях объясню, как это все делается.

– Возможно, Саммер, – вмешалась Кортни, – это было как-то связано с тем, что ты такая привлекательная блондинка…

– Все рассмеялись.

– Не согласна, – возразила Саммер, несколько даже обидевшись. – Он был с женой, и они оба просили меня научить их. Вы можете в это поверить? Кто-то готов заплатить мне 1000 зеленых!

– Прости, Саммер, я не хотела…

– Вот оно! – вдруг воскликнул Джереми, оборвав извинения Кортни. Все обратили взоры на него. Он смотрел куда-то вдаль, говоря отчасти с друзьями, отчасти с самим собой:

– Я уже неделю рыщу в Интернете в поисках идеи на миллион долларов… а она была здесь… прямо передо мной… все время.

– О чем вы говорите, Джереми?

– О Боже… – некое ага осветило его лицо.

– Джереми… – начала Саммер.

– Простите, ребята. Я должен кое-что опробовать.

С этими словами он вскочил на ноги и, оставив недоуменно глазевших на него партнеров, выбежал за дверь.

77 дней…

Мишель взволнованно ворвалась в комнату отдыха Золотого дома, где нашла Тилли, одиноко сидевшую в своем инвалидном кресле перед телевизором. В руке у нее был пульт дистанционного управления.

– Вот вы где! – воскликнула Мишель, завидев ее.

– О, дорогая, сейчас не лучшее время, – нахмурилась Тилли. – Сериал в самом разгаре.

Мишель присела на корточки рядом с креслом Тилли.

– Я беспокоилась о вас! Я вчера весь день звонила вам и оставляла сообщения, а потом Саммер сказала, что вы не появлялись в своей комнате. И тогда я решила с утра приехать сюда.

Тилли опустила взгляд на пульт управления креслом.

– И куда же вы думали я отправилась? Мишель воздержалась от комментария, что Тилли уже не в том возрасте, чтобы внезапно отправляться куда-то, никого не предупредив.

– Да, но Саммер…

– Мишель, извините меня, но это мой любимый фильм. Давайте дождемся рекламы.

Мишель вздохнула и, сев на диван за спиной Тилли, стала терпеливо, как только могла, смотреть, как две густо накрашенные блондинки спорили по поводу страдавшего амнезией мужчины.

Наконец пошла реклама. Тилли подъехала на своем кресле к Мишель.

– Я весь вчерашний день пробыла у сына. Он такой милый – но не будем об этом, перейдем к делу. Я вчера утром получила прототип, и он оказался совершенно неприемлемым.

– О, Тилли.

– Да, я была разочарована.

– И его никак нельзя использовать? Тилли цокнула языком:

– Нет, чтобы пробиться на самый верх, образец должен быть безукоризненный.

– И что же нам делать?

– В общем, потому-то я и поехала к сыну, но перед этим я заглянула в магазин тканей. У моей невестки есть прекрасно оборудованная пошивочная мастерская, и я решила сделать все образцы сама, как в былые времена.

– Вы сами делаете прототип?

– Ну, не совсем сама. Мне помогает Элинор, она тоже живет в Золотом доме. Она прекрасно шьет, но туговата на ухо. Мы собираемся закончить сегодня вечером. То, что вы застигли меня перед телевизором, отнюдь не означает, что я сижу сложа руки.

– Я и не думала…

– Кстати, вчера вечером я ужинала с еще одним нашим обитателем, Джеком Моррисом – он юрист, много лет работал в советах крупных корпораций. Я всем тут рассказываю о нашем «говорящем мишке», и ему рассказала. Джек считает, что эта игрушка очень хорошо подойдет благотворительным организациям для сбора пожертвований. У него, кстати, очень большой опыт в области благотворительности. Он даже придумал термин «филантропизм», соединяющий капитализм и филантропию. Понимаете? Вы отдаете товар благотворительной организации по самой низкой оптовой цене, а потом делите с ней прибыли. Выигрывают все, – Тилли улыбнулась. – Думаете, ваша подруга Саманта это одобрит?

Вы можете быть уверены, что, если вы посвящаете свое время и внимание служению другим, Вселенная будет поддерживать вас, и всегда точно вовремя.

Р. БАКМИНСТЕР ФУЛЛЕР

Мишель успокоилась:

– Думаю, одобрит. Спасибо вам, Тилли.

– Дальше по коридору живет еще одна моя подруга, чей сын большой специалист в сфере импорта-экспорта. У него большие связи в Гонконге, где мы могли бы заказать электронику для нашей игрушки, если в том возникнет нужда.

– И что я должна сделать?

– Не волнуйтесь. Продолжайте молиться и предоставьте дело мне. Я уже 10 лет не развлекалась подобным образом. Правда, эти новые швейные машины! Там сейчас сплошная электроника. Мне потребуется целый час, чтобы только инструкцию прочесть.

– А от ваших людей в «Хасбро» вестей нет?

Тилли покачала головой:

– Сейчас так развились средства коммуникаций, а пробиться к нужным людям оказывается труднее, чем когда-либо. Не находите это забавным? Но мы обмениваемся сообщениями, и я уверена, они сделают все возможное для нас.

– Тилли, вы самая лучшая, – Мишель нежно пожала Тилли руку, но реклама закончилась, а с нею и их разговор.

76 дней…

Джереми попросил всех членов команды собраться в 7.00 в конференц-зале, где он сделает «сообщение тектонической важности».

Осознание духовного компонента богатства и признание существования Бесконечной Сети – самая важная и самая мощная форма рычага.

Все Просветленные Миллионеры смиренно признают свою зависимость от Бесконечной Сети.

Каких органов чувств нам недостает, что мы не можем видеть и слышать другой мир вокруг нас?

ФРЭНК ГЕРБЕРТ. ДЮНА

– Пришли все, даже Рене, хотя она предупредила, что уйдет в 7.45, чтобы успеть на урок в школу.

Мишель внутренне улыбнулась, когда вошла в конференц-зал. Джереми и Саммер, первоначально скромно располагавшиеся в дальнем конце, постепенно отвоевали своими планшетами и книгами полкомнаты.

Джереми расставил стулья полукругом вокруг своего угла комнаты.

– Все собрались? Ладно, рассаживайтесь и успокойтесь. – Джереми расхаживал взад-вперед, как тигр в клетке. Мишель заметила, что его ранее несколько неуклюжая походка стала более уверенной и грациозной. У него была новая прическа и новый костюм. «Когда он в следующий раз придет в галстуке, мне понадобится таблетка нитроглицерина», – подумала она.

Мишель послушно заняла свое место, как и другие, кроме Саманты, которая присела на край стола. Они знали лишь, что Джереми над чем-то работал и сейчас предвкушал презентацию своей идеи. Мишель надеялась, что его возбуждение оправдается.

Джереми взглянул на Саманту, которая внимательно изучала свой сломанный ноготь, и приступил к делу.

– Я прошу уделить мне 15 минут вашего драгоценного времени, после чего вы сможете задать любые вопросы или просто объявить меня сумасшедшим. Хотя я не думаю, что до этого дойдет.

В прошлый раз я уже объяснял всем присутствующим, что работаю над поиском бесплатной информации, которую затем можно было бы надлежащим образом упаковать и продать интересующимся. Позвольте мне начать издалека. Знаю, знаю, многим из вас это не нужно, но я хочу подвести какую-то общую базу, чтобы все понимали, о чем идет речь. Первым делом мы с Саммер приступили к созданию собственного списка адресов клиентов. Компании тратят годы на составление таких списков, используя их для почтовых рассылок, – теперь все чаще речь идет об электронной почте. Мы с Саммер сразу поняли, что на это у нас времени нет.

– Я не гений в математике, – перебила его Саммер, – но даже мне понятно, что два года в 90 дней никак не впихнешь.

Джереми при этих словах раздраженно поморщился, и это несколько удивило Мишель, но она решила не думать об этом. Джереми продолжал:

– Я занимался этим круглосуточно и без выходных, даже в туалете старался не задерживаться, но… – он постучал себя по голове, – в результате столь беспрецедентной усидчивости и преданности делу нам удалось собрать список адресов электронной почты, включающий без малого миллион людей.

Мишель зааплодировала, ее поддержали остальные.

– И как вам это удалось? – спросила Рене.

– Я мог бы сказать «легко», и так оно действительно может показаться сейчас, когда дело сделано, – он улыбнулся широкой, самодовольной улыбкой. – Но позвольте мне ненадолго вернуться назад.

Если бы Бог только подал мне какой-то знак. Например, открыл на мое имя счет в швейцарском банке.

ВУДИ АЛЛЕН

– Собирая адреса, мы одновременно искали какие-нибудь потрясающие сведения, которые можно было бы обработать и выгодно продать. Я проверил некоторые правительственные сайты, потому что… – он прокашлялся в кулак, – у меня есть некоторые долги перед дядей Сэмом, но я работаю над тем, чтобы расплатиться. И тут – совпадение? Будьте судьями. Но сначала посмотрите, что я нашел.

Он откинул первый пустой лист на ближайшем к нему планшете и открыл следующий список заголовков:

Как лучше покупать новый автомобиль

Стратегии маркетинга для растущего бизнеса

9 способов снижения расходов на страхование автомобиля

12 способов снижения расходов на страхование домовладельцев

Пауэр Смарт: Простые способы сэкономить деньги и сберечь планету

Как оспорить ошибки в кредитной отчетности

66 способов экономить деньги: практические пути сокращения повседневных расходов

Инвестиционное мошенничество: как оно работает и как его избежать

10 вопросов, которые следует задавать при выборе финансового планировщика

– Эти статьи доступны всякому желающему – и совершенно бесплатно. И знаете почему? – он не стал ждать, когда ему ответят. – Потому что они создаются на деньги налогоплательщиков. Это так называемые общественные домены.

– А это значит, что каждый может использовать содержащуюся в них информацию так, как ему заблагорассудится. В том числе некто Джереми Кавальери и прочие Орлы-Миллионеры.

– Так каков твой план? – не удержалась от вопроса Мишель. – Копировать эти статьи и продавать их? – Она вспомнила их прежний разговор о группах по интересам и его идею продавать информацию членам этих групп.

– Такова в общих чертах была первоначальная идея, – Джереми с любовью посмотрел на свой список. – И отчасти это сохраняется. Но этот список показал мне, какой линии нам следует держаться. Как только мы нашли эти статьи, у меня в голове что-то щелкнуло. Наша главная тема – деньги. Помните, мы шутили насчет того, чтобы нацелиться на шоколадоголиков? Но деньги, вероятно, являются первейшей темой, интересующей подавляющее большинство людей. За исключением секса, может быть.

– Я бы так не сказала, – сказала Рене, испытывая неловкость.

– Женское общество вскружило ему голову, – суховато прокомментировала Саммер.

– Дайте ему досказать, – вмешалась Саманта.

– Мы же сами учимся, как заработать миллион. Так почему бы нам не нацелиться на тех, кто так же страстно желает заработать, как и мы. И мы начали составлять небольшую, но очень полезную книжицу под названием «Деньги любят вас», которую можно будет продавать через Интернет.

– И как мы найдем покупателей? – подумала вслух Мишель.

– Существуют тысячи электронных журналов, посвященных финансовым вопросам, – ответил Джереми.

– Расскажите-ка нам об этих электронных журналах, – сказала Саманта. – Я уверена, что не все знают, о чем идет речь.

– Электронные журналы рассылаются по электронной почте. Сравнение с журналом, возможно, несколько натянуто, но обычно это делается так: я захожу на какой-то сайт, и они предлагают мне оставить свой электронный адрес для бесплатной подписки на новостной бюллетень этого сайта. И затем каждую неделю или даже каждый день я получаю от них сообщения. Это может быть просто какое-то вдохновляющее послание или какие-то новости.

– Я получаю нечто подобное от небольших деловых ассоциаций, в которых состою, – сказала Кортни. – Просто не знала, как это все называется.

– Ну вот, – продолжал Джереми. – Мы с Саммер связались с владельцами десятков этих электронных журналов и договорились создать с ними совместные предприятия.

– А с какой стати они позволят нам пользоваться их списками клиентов? – спросила Мишель.

– Ну… я как раз думал над этим. Потом наша Царица-Орлица, – он поклонился Саманте, – устроила это маленькое приключение с визитками. Вы помните, как кто-то предложил Саммер тысячу долларов, чтобы она поучила его?

Саммер прыснула.

В этой жизни есть дающие и берущие.

Я дающий.

Мне нравится делиться.

Я люблю делиться. Делиться – мой образ жизни.

Я отдаю свои идеи на достойные дела, очень волнующие меня.

Я отдаю деньги, когда это необходимо, когда это может принести много добра.

То, что я отдаю, всегда создает что-то большее.

Я вдохновляю других делиться и любить делать это.

Я вижу свою миссию в том, чтобы делиться и побуждать делиться других богатых людей, чтобы это служило возрождению человеческого достоинства на космическом корабле «Земля».

Делиться – это по-божески. Именно в этом я понимаю истину Вселенной.

Когда я делюсь, мои богатства приумножаются, и я чувствую, что сполна реализую себя. Когда я делюсь, я чувствую, что делаю действительно большое дело.

Возможность делиться многим – одна из главных причин, почему мне так нравится быть миллионером.

Я зарабатываю миллионы.

Я сберегаю миллионы.

Я инвестирую миллионы.

Я отдаю миллионы.

– Когда она сказала это во время обеда, у меня за какую-то долю секунды все стало на свои места. Если продавать какую-то книгу, скажем, по 10 долларов, чтобы собрать миллион, нам потребовалось бы 100 тысяч покупателей – очень большая цифра. Поэтому, вместо того чтобы продавать книгу, мы намерены продавать «семинары с Самантой». Официальное название – «Курсы Просветленного Миллионера». Это будет чрезвычайно поучительный двухдневный семинар с участием самой Царицы. Цена – всего лишь тысяча долларов. Саманта жертвует свое время, а мы за это перечисляем десять процентов заработков благотворительным организациям, которые она назовет.

– Так вы решили отказаться от электронной финансовой книги? – хмуро спросила Рене, посмотрев на часы.

– Никоим образом! Вот как все будет организовано. Мы договорились с примерно 20 электронными журналами, которые так или иначе связаны с финансовым планированием и обслуживают небольшие предприятия или отдельных людей и чьи базы данных насчитывают примерно миллион адресов электронной почты. В течение следующей недели они, за долю будущей прибыли, предложат всем своим подписчикам нашу книгу «Деньги любят вас» – ее можно будет бесплатно скачать с нашего сайта. Мы ожидаем, что нашу бесплатную книгу пожелают скачать от 25 до 50 тысяч подписчиков – по самым скромным прикидкам. Потом за счет «спирального» маркетинга это число может удвоиться или даже утроиться. Наша цель – собрать 100 000 адресов. Все они книгу, разумеется, получат. Но это будет означать, что у нас появится свой собственный список клиентов, состоящий из 100 000 адресов.

– В течение двух дней мы отправим по каждому из этих адресов неотразимое предложение поучиться у самой Саманты Энн Манро. При цене в тысячу долларов нам достаточно, чтобы откликнулись хотя бы 1000 из 100 000 человек. Это всего лишь 1 процент. Тысяча человек по тысяче долларов и есть искомый миллион.

– Фью, – присвистнула Рене. – На такие шансы можно играть. Послушайте, друзья, мне надо ехать на работу. После школы я свяжусь с вами. – Она закинула сумочку на плечо и направилась к двери.

«Школа», – подумала Мишель, и сразу закололо сердце. Где-то рядом с учениками Рене были и ее родные…

– Хорошо я храню секреты, а? – с улыбкой спросила Саманта. – Мы с Джереми думаем и о некотором продолжении этой идеи с семинаром. Мы собираемся предложить год наставничества со стороны вашей покорной слуги за 5000 долларов. Думаю, желающие найдутся.

– Саманта, к чему такая скромность? – сказал Джереми. – Это же опыт, в корне меняющий жизнь, и он стоит гораздо больше той цены, которую мы просим. Вот видите? – Джереми развел руки. – Простейшее решение. «Бритва Оккама».

75 дней…

Офисное здание второй по величине в мире компании игрушек располагалось на окраине небольшого городка по соседству с Провиденсом, штат Род-Айленд. Это был двухэтажный кирпичный дом, построенный в начале 60-х гг., с четкими прямыми линиями, свойственными стилю того времени.

Мишель все это казалось Изумрудным Городом в конце Дороги из Желтого Кирпича. Она приехала сюда с Тилли. Перелет был очень утомительным. Хоть Денвер считается мощным авиационным узлом, им пришлось пересаживаться в Чикаго. И Мишель никогда прежде не задумывалась, с какими трудностями приходится сталкиваться в таких ситуациях человеку в инвалидном кресле, несмотря на всю помощь доброжелательного персонала и наличие специальных трапов. Тилли, однако, всю дорогу оставалась бодрой и веселой.

Мишель мысленно поблагодарила американский народ за принятие закона об инвалидах, когда нажала кнопку автоматической двери и помогла Тилли въехать в здание. В бюро пропусков они получили самоклеящиеся значки посетителей. Приклеив свой значок на лацкан черного костюма, Мишель с любовью посмотрела на свою пожилую подругу. С не слишком тщательно растертыми румянами на щеках и подкрашенными тонкими губами, она бережно держала на коленях образец игрушки, изготовленный ею самой при помощи ее подруги Элинор. Недостаток элегантности у медвежонка компенсировался его очарованием – так, по крайней мере, казалось Мишель. Этот ярко-лиловый мишка имел ненормально – даже для медвежонка – широкую грудь, швы были заметно неровные. Зато его грубо сшитая мордочка с черными пуговицами на месте глаз выражала столько любви, что Мишель наполнялась нежностью всякий раз, когда смотрела на него. Тем не менее ей было ясно, что с таким прототипом их никто и слушать бы не стал, если бы не связи Тилли.

С электронной частью игрушки помог разобраться Джереми, и Мишель несколько успокоилась, представив тот момент, когда они включат запись, которую сделала Кортни, напев своим нежным контральто колыбельную сыну.

Примерно в 100 футах по правому коридору располагался конференц-зал. Тилли знала дорогу, и Мишель следовала за ней. Распахнув перед Тилли дверь в конференц-зал, она с удивлением обнаружила, что комната намного меньше и обставлена намного проще, чем ей представлялось – всего лишь стол, стулья, телевизор и видеомагнитофон. Стены были абсолютно голые.

Там их уже поджидали два члена комитета – Джилл Рэнсон, миниатюрная женщина пятидесяти с чем-то лет, руководительница подразделения электронных игр, и Пол Маршалл, молодой человек – ему еще не было и сорока, – руководивший отделом импорта. Стали подходить и другие; многие обнимали Тилли. Каждый когда-то либо сотрудничал с ней, либо слышал о ней. Теплый прием подтвердил слова, ранее сказанные Тилли о себе: что ее репутация идет впереди нее. Если она говорила, что игрушка окажется удачной, в девяти случаях из десяти так и случалось.

Некоторые начальники запаздывали с разного рода совещаний, так что у собравшихся было добрых 20 минут, чтобы обменяться впечатлениями и поболтать. Мишель в разговорах особо не участвовала.

В отличие от Тилли она никого здесь не знала, но главное, вернулась ее нервозность. Как могла Тилли оставаться такой безмятежной? Не хотелось думать, что ее спокойствие объяснялось только тем, что на карту была поставлена судьба не ее детей. В конце концов, Тилли потрудилась ради Мишель ничуть не меньше других членов ее команды.

Когда прибыла руководительница разработки новых продуктов, генеральный директор компании кратко представил Тилли собравшимся и дал ей слово.

Тилли, держа на руках мишку, как будто это был ее внук, сказала:

– Леди и джентльмены, должна сказать, что я очень рада видеть здесь гораздо больше леди, чем это было 50 лет назад.

Мишель закрыла глаза.

– Последние 10 лет я только и думала о том, возникнет ли в моем сердце еще одна игрушка, такая, какая по-настоящему мне понравилась бы. И вот она перед вами.

Мишель снова открыла глаза. Даже при ярком свете флуоресцентных ламп Тилли призрачно лучилась, словно кожа ее была так тонка, что сквозь нее просвечивалась ее душа. Это была уже не хрупкая, дряхлая старушка – снаружи проявилось то, что, как уже успела узнать Мишель, существовало у нее внутри.

Вы все знаете, что я всегда старалась выпускать на рынок игрушки, которые не только обеспечивали прибыли, но и приносили пользу детям и их родителям. Все вы видели на своем веку массу мягких игрушек, в последние годы появилось также великое множество всевозможных механических устройств, какие только можно вообразить. У моей внучки, например, есть маленький проигрыватель, который учит играть в шахматы.

– Но это – что-то особенное.

Она поднесла медвежонка к щеке и как будто в порыве чувства сжала его. И тут изнутри донесся ласковый голос Кортни: «Родной мой, я сейчас о тебе думаю. Надеюсь, что тебе приснятся сладкие-сладкие сны…»

Пока проигрывалась запись, в комнате воцарилась мертвая тишина. Хотя Кортни не была матерью никому из присутствовавших, – она говорила, обращаясь к своему сыну, – такое явное проявление материнской любви наполнило зал, как аромат нежных духов.

Выдержав точно выверенную паузу, Тилли продолжала более практичным тоном, описывая достоинства игрушки. Дизайн медвежонка уникальный, красочный и забавный. Туловище имеет форму подушки, так что ребенок может брать игрушку с собой в постель. Но главным преимуществом этой мягкой игрушки является именно персонализированная запись, адресованная к конкретному ребенку. Тилли помогла членам комитета вообразить, как это здорово иметь возможность оставить ребенку такое личное сообщение, чтобы он слушал его снова и снова. Это может быть сказка, стишок, песня, молитва.

Тилли сказала, что миллионы бабушек и дедушек миллионами покупают «говорящие» рамки для фотографий, в которых свой портрет родным можно сопроводить словесным сообщением. Но эта игрушка еще лучше, потому что рамку для фотографии нельзя обнять.

Если у кого-то из вас есть маленькие дети, такие, что еще не стали подростками и для которых вы все еще олицетворяете собой и солнце, и луну, вам наверняка приходится оставлять их хотя бы на какое-то время. Да вы их каждый день оставляете, отправляясь на работу. И вот представьте, что безумно скучающему по вам ребенку достаточно нажать кнопочку – и вы рядом.

Один из пожилых мужчин усмехнулся:

– Вы нам льстите, Тилли. Моим детям, например, уже за 30.

Тилли посмотрела на него и довольно резко сказала:

– Тогда подумайте о внуках.

В наступившей тишине Мишель осторожно всматривалась в лица. Они были зачарованы, но Тилли ее предупреждала, что это будет только первый, хотя и чрезвычайно важный этап. Сейчас им следует предвосхитить и преодолеть все возможные возражения – потому что если не преодолеть их здесь и сейчас, они всплывут позже и будут озвучены либо членами комитета, либо оптовыми закупщиками, либо продавцами розничных магазинов, либо покупателями.

Тилли начала высказывать возможные возражения и отвечать на них. Члены комитета зашевелились. Женщина, отвечавшая за разработку новых продуктов, подняла руку, прося слова.

– Знаете что, у меня всегда было чувство, что подобные вещи – это почти что средство дистанционного контроля над мыслями ребенка. Не знаю, может, я одна так думаю, но меня подобные вещи несколько настораживают.

Мишель снова воздала про себя благодарственную молитву, на этот раз радуясь тому, как хорошо Тилли подготовила ее. А та не замедлила с ответом.

– Если вы хотите говорить о контроле над мыслями ребенка, то имейте в виду тот факт, что в среднем по стране дети проводят более 50 часов в неделю перед экраном телевизора. Вот где контроль над мыслями! Вам не кажется, что родителям следует хотя бы минуту в день контролировать мысли и жизнь своего ребенка? Ту самую минуту, пока играет запись. Настало время родителям вернуть себе контроль над тем, как программируется мышление ребенка, и начинается это время с той самой минуты, когда делают запись для своих детей.

Слово взял мужчина в ярко-желтом галстуке:

– Я изучал некоторые исследования, и они показывают, что женщины неохотно записывают свои обращения к детям на подобных устройствах. Им хочется предстать идеальными мамами, и они боятся, что то, что они сочинят, будет не вполне идеально. Возникает психологическая блокада, какая бывает у писателей.

– Тогда пусть это делают папы, – пошутил кто-то, и эта шутка стоила ему нескольких сердитых взглядов со стороны женщин.

Тилли не обратила внимания на шутку и недовольные взгляды и ответила мужчине в желтом галстуке:

– Мы собираемся приложить к игрушке буклет с короткими, одноминутными «сценариями», которыми родители смогут воспользоваться. Там будет все, что душе угодно. В этой книжечке собраны одноминутные сказки на ночь, современные и классические, слова любимых песен для тех родителей, кто осмеливается петь, а также, что очень важно, сценарии, нацеленные на преодоление у детей распространенных страхов, таких как боязнь темноты, несчастья, смерти, и таких распространенных психологических проблем, как энурез и застенчивость. – Тилли уверила собрание, что сценарии последней категории были подготовлены известными в национальном масштабе психологами.

Мишель поджала губы, чтобы не улыбнуться. Работа с психологами была у них еще лишь на стадии идеи. Тилли без запинки продолжала:

– Еще больше сценариев можно будет найти на нашем интернетовском сайте. Родители смогут скачать их совершенно бесплатно.

Еще одна женщина, яркая брюнетка, выразила беспокойство, что для родителей, не имеющих опыта общения с электроникой, эта игрушка может оказаться технически слишком сложной.

Мишель и к этому была готова.

– Я знаю, что на некоторых других аппаратах людям бывает трудно записать свой голос. Но данное устройство разработано гораздо проще автоответчика, и программировать голосовые сообщения здесь в 10 раз легче, чем в сотовом телефоне, с которым в наши дни сталкиваются почти все. Человек может легко и просто записать свой голос или стереть запись с помощью одной кнопки.

Брюнетка, однако, была не вполне удовлетворена.

– А что если дети, приходя в магазин, начнут баловаться и записывать всякие глупости на игрушки, еще лежащие на полках? Ведь вы, я полагаю, собираетесь предоставить родителям возможность опробовать игрушку на месте?

Но тут вмешался господин, ранее представившийся как сотрудник отдела разработки новых продуктов.

– С чем-чем, а с этим у нас опыт большой. Мы уже научены и теперь просто заранее составляем 10-секундное демонстрационное сообщение, чтобы родители могли прослушать его, – он оглянулся на сидевших за столом. – Вы, вероятно, понимаете, чем обеспокоена Эми: что подростки из шалости будут наговаривать на диктофон всякие мерзости. С игрушками фирмы «Хасбро» это не проходит. Мы можем обеспечить даже, чтобы и после покупки родители имели возможность блокировать запись, чтобы никто не мог изменить ее против их желания.

Мозговая атака продолжалась еще некоторое время: Мишель и Тилли отбивались от возражений изо всех сил. Когда все сомнения были рассеяны, собравшиеся заметно оживились. Собаку съевшие профессионалы еще некоторое время перебрасывались идеями насчет маркетинга и дизайна, как заправские теннисисты, но атмосфера была уже куда более доброжелательной.

Как-то незаметно дискуссия перескочила с темы «если» на тему «когда». После того как Тилли сказала, что игрушка должна быть выпущена в продажу менее чем через 90 дней, мужчина в желтом галстуке заявил, что на этот раз она действительно сошла с ума, и все его поддержали.

От двенадцати до восемнадцати месяцев – наши обычные сроки.

Тіллі цієї частини дискусії розгорітися не дала. Вона вже говорила Мішель, що знає в компанії людей, які мають реальну владу «зробити так, щоб це сталося», як висловилася б Саманта. Якщо зверху надійде наказ випустити іграшку у продаж швидко, це буде зроблено. Ніхто з присутніх не пам'ятав нагоди, щоб іграшку випустили швидше ніж за чотири місяці, але Тіллі виглядала цілком впевненою в тому, що їй вдасться досягти свого.

У цій атмосфері тріумфу останнім постало питання про назву іграшки.

- Ведмедик Завжди Поруч.

Збори завирувало, багато хто закивав, і Мішель пояснила свою думку:

– Коли моєму чоловікові треба було їхати у справах, – а робив це він часто, – він завжди цілував дітей і казав їм: «Не хвилюйтесь. Хоч ви мене й не бачите, я завжди поряд із вами».

Як не гірко Мішель було вимовляти це, вона пересилила себе:

– Ця іграшка нагадуватиме дитині, що мама чи тато завжди поряд, де б вони не знаходилися.

Нікі, Ханно, і ми скоро будемо разом .

73 дні…

Повернувшись із поїздки до «Хасбро», Мішель отримала завдання вирушити до суду графства, щоб з'ясувати, хто має проблеми із платежами по закладним.

Вона дізналася, що за минулі 30 днів не виплатили належні гроші багато десятків людей. Це спочатку її здивувало. Чому люди не платять за своє житло? А потім вона згадала, як сама не могла вносити поточні платежі за будинок. Згадка пробудила в ній значно більше співчуття до людей, які потрапили в «чорний список».

Які б проблеми домовласники не відчували, нерухомість у всіх була різна - дорога і недорога, кондомініуми, маєтки в селі, блоковані будинки.

Витративши півтори години на переписування імен та адрес боржників, вона вирішила покластися на інтуїцію. Мішель зрозуміла, що їй не обійтися без допомоги Безкінечної Мережі, оскільки жодної логічної можливості обробити такий обсяг даних у неї не було. Тому вона почала швидко переглядати сторінки одну за одною, намагаючись максимально відмовлятися від критичного, логічного мислення і пропускаючи занадто дорогу нерухомість, що не викликала в ній ніякого позитивного відгуку.

Зрештою, вона обрала 3 будинки зі списку, що включав близько 200 боржників. Один з цих будинків здавався їй найбільш перспективним.

Кредит становив 35 тисяч доларів, і оскільки власник будинку спізнився з платежами вже на два місяці, від банкрутства та продажу нерухомості з молотка його відокремлювало близько двох тижнів. Це було зовсім поруч.

Вона вирішила поїхати подивитися на стан будинку та спробувати оцінити, що з цього можна вичавити.

Згодом, коли Рене її спитала, чому вона обрала саме цей будинок, вона навіть не знала, як пояснити це словами. Найближчим до істини було те, що вона за цифрами якось розглянула сумну історію господині вдома. Вона не зовсім уявляла собі цю господарку, але ніби почула її поклик про допомогу.

Це був так званий блокований будинок у південній частині Рівердейла, що був довгим рядом двоповерхових одноквартирних будинків-блоків із загальними бічними стінами. Вони знаходилися в ідеальному стані, принаймні так здавалося зовні. У кількох вікнах було вивішено таблички: «Продається». Одним із цих будинків-блоків володіла вдова на ім'я Джейн Яско.

Мішель звірилася зі своїми записами. Блок закладено за 35 000 доларів, але жодних інших претендентів на нерухомість немає. Отже, власниця цього будинку, хоч би хто вона була, за два тижні втратить будинок, у тому числі й уже досить значну викуплену його частку.

Мішель наблизилася до вхідних дверей, відчуваючи деяку знервованість. Вона пам'ятала, як було важко їй самій, коли вона втратила будинок після смерті Гедеона, пам'ятала і пригоди матері Саммер, яка продавала свій будинок.

Вона зателефонувала і в очікуванні поправила блузку та спідницю. За хвилину зателефонувала знову. Нарешті двері відчинилися. На порозі стояла мініатюрна сива жінка, трохи згорблена і з похмурим виразом обличчя.

Вона виглядала трохи молодшою за Тіллі, але заношений до дірок домашній халат і запах цвілі, що долинав з дому, свідчили про те, що господиня вже не стежить за собою і, мабуть, не така розумна.

Мішель повільно і, можливо, зайве голосно сказала:

- Доброго дня, мем. Мене звуть Мішель Еріксен, – вона простягла жінці права водія, але та на них навіть не глянула. - Ви місіс Яско? Вибачте, що турбую вас, але в суді я дізналася, що ви близькі до того, щоб втратити будинок за несплату.

Місіс Яско заговорила хрипким голосом затятої курильниці, хоча запаху тютюну чи інших ознак куріння Мішель не помітила.

– Ви вже десята людина, яка каже мені це. І я кожному відповідаю, що, мабуть, сталася помилка. Я вклала в цей будинок майже всі свої заощадження, коли купувала його, і щомісяця, коли отримую пенсію за чоловіка, завжди насамперед плачу за будинок, - скрюченими пальцями вона смикнула себе за комір халата. – Отже, бачите, у них немає жодної нагоди забрати в мене будинок.

"Перша відмова" , - сказала собі Мішель.

- Вибачте мені, мем, я розумію, як вам набридли ці вторгнення, але мені щиро не хотілося б, щоб ви втратили будинок через якесь непорозуміння. Ви абсолютно впевнені, що платите все правильно? Ви можете показати мені якісь погашені чеки?

- Я не збираюся впускати вас у свій дім, - пробурчала місіс Яско і почала зачиняти двері.

Друга відмова . Але як його подолати? Мішель розкрила папку і підставила ногу, щоб не дати двері зачинитися.

- Мем, вибачте мені, але ось у мене офіційний папір. Я просто хочу переконатися, що не переплутала адресу. Чи не хочете поглянути на документи, які я отримала в суді?

- Я не одягла окуляри, - місіс Яско подивилася на двері, дивуючись, чому вона не зачиняється.

Місіс Яско, будь ласка. Сходіть за окулярами. Вам необхідно поглянути на це, тому що ви потрапите у велику біду, якщо нічого не зробите.

Мішель не знала, чому ці слова змусили місіс Яско поступитися. Може, вона вирішила, що так швидше позбудеться настирливої відвідувачки. Прочитала її, ворушачи губами. Але вона, звичайно, нічого не зрозуміє. Юридичні документи читати дуже важко.

Коли ці зловісні слова проникли у свідомість місіс Яско, вона підвела очі від паперів і сказала:

– Ви абсолютно впевнені, що це офіційний державний документ? Мене попереджали, що бувають люди, які обманюють людей похилого віку фальшивими документами.

- Я абсолютно впевнена, мем, - сказала Мішель від щирого серця. – Ми говоримо про ваш будинок, і я щиро хочу допомогти вам.

Місіс Яско потерла чоло:

- Я просто не розумію, як таке могло статися.

Мішель осяяла здогад. Тепер, коли місіс Яско вже не виявляла сильної недовіри до неї, вона повторила своє прохання:

– Чи можна мені подивитися ваші рахунки?

На цей раз місіс Яско впустила її до хати. Усередині було безладдя. Заглянувши на кухню, Мішель побачила засмальцьовані стіни та лінолеум у дірах. Килим на підлозі у вітальні, куди вони увійшли, був весь у плямах, штори брудні, а пилюка лежала таким густим шаром, що її вистачило б зліпити сніговика.

Місіс Яско підвела Мішель до карткового столу, заваленого стосами паперів. Придивившись, Мішель помітила, що значну частину цієї гори складали нероздруковані листи.

З дозволу місіс Яско вона кілька хвилин вивчала документи, і її підозри підтвердилися. Потім вона зітхнувши поклала руки на стіл і почала терпляче пояснювати місіс Яско становище, що склалося.

Переглянувши пошту місіс Яско, Мішель зрозуміла, що, хоча певний прибуток вона отримує, 35 000 доларів ліквідних активів у неї немає.

Вона старанно підбирала слова, намагаючись бути відвертою перед місіс Яско, але й не бажаючи чимось натякнути своїй співрозмовниці, що вона явно переживає ранню стадію старечого недоумства. У будь-якому випадку тут йшлося вже про щось набагато важливіше, ніж той прибуток, який Мішель розраховувала отримати від перепродажу нерухомості.

Пояснення вона завершила такими словами:

- Меме, я була б рада допомогти вам якось вирішити цю ситуацію.

Місіс Яско знову потерла лоба.

– Я така розгублена. Не знаю, що робити. Ви справді можете мені допомогти? Ніхто з тих, хто приходив сюди, не пропонував мені допомоги. В одного була така страшна борода.

Мішель заспокійливо погладила її по руці:

– Так, я допоможу. Обіцяю.

Місіс Яско наполягала, щоб пригостити Мішель чаєм, перш ніж вони продовжать розмову.

- Ви така добра, - сказала вона, подаючи Мішель чашку, що деренчала на блюдечку. - Я зрозуміла це з першого погляду.

Мішель подивилась у чашку. У бурій рідині щось плавало. Вона не знала, що це, але була певна, що не чаїнки.

- Але що мені робити? – заскулила місіс Яско. – У мене немає 35 тисяч. Немає сім'ї, нікого. Куди мені їхати? Що робити? - Вона схлипнула.

Мішель сіла у складне крісло поруч із картковим столиком і взяла вільну руку місіс Яско до своєї.

- Ви довіритеся мені, щоб я допомогла вам? — вона глянула в місіс Яско, почервонілі від сліз очі, молячись, щоб стара повірила своїй інтуїції.

– Ви можете? Ви допоможете? – сказала місіс Яско. - Мені ніхто більше не допоможе.

Мішель полегшено видихнула. Вона відчула, що першого бар'єра подолано. Її план був взаємовигідний, але їй, зрозуміло, була потрібна згода місіс Яско. За чаєм або принаймні за тим, що іменувалося чаєм, Мішель постаралася якомога доступніше викласти свій план. Мішель заплатить 35 000 доларів і допоможе місіс Яско переїхати до Золотого дому. Їй більше не доведеться турбуватися про готування та прибирання, не кажучи вже про рахунки – вона більше нічого нікому не буде винна. (Мішель помітила кілька неоплачених рахунків за комунальні послуги і зрозуміла, що місіс Яско недалека від того, що в неї відключать телефон і світло – що, втім, уже не мало значення, якщо вона втратить будинок.)

— Одна з моїх найкращих подруг там працює, — сказала вона. - Вона подбає про вас. Двічі на тиждень екскурсії, є бібліотека – якщо захочете, вам почитають волонтери, що приходять…

Місіс Яско слухала, розкривши рота, наче Мішель розповідала їй про земний рай.

– Але мій маленький будиночок…

Знаю, знаю, – Мішель погладила місіс Яско по руці. – Я відремонтую його, щоб можна було отримати найкращу ціну під час перепродажу, і прибуток ми розділимо навпіл.

– Ви справді зробите це для мене? – запитала місіс Яско.

- Так, зроблю, - сказала Мішель. – Я викладу все письмово, і ми обидві підпишемо документ, на той випадок… Загалом це буде зайвою гарантією, що я виконаю свої зобов'язання.

Мішель винувато подумала, що вона швидше хотіла гарантій, що місіс Яско свою частину справи теж зробить.

– Дякую вам, – сказала стара на прощання. - Велике вам спасибі.

Це було три дні тому. Будинок можна було легко продати приблизно за 100 тисяч, якщо витратити 3 тисячі на косметичний ремонт усередині і ще 2 тисячі на зовнішнє забарвлення згідно смаку Мішель.

- Отже, Саманта, - сидячи в кабінеті Саманти, Мішель витягла з портфеля блокнот і ручку, - час вам поділитися вашою великою таємницею. Де мені роздобути 35 000 готівкою, щоб розрахуватися з власником іпотеки та ще 5000 на ремонт? Ви кілька тижнів нам твердили, що за грошима вам потрібно лише простягнути руку до трубки. Тепер я готова почути цей таємничий номер. - Вона демонстративно помахала ручкою над блокнотом.

Саманта сиділа, відкинувшись у кріслі та закинувши руки за голову.

- Метелику, в якій би точці країни ти не знаходилася, для правильної угоди гроші знайдуться, і дуже швидко. Сходь у приймальню і принеси «Денвер пост». Ми щоранку отримуємо свіжий номер.

Мішель виконала доручення та повернулася з газетою.

– Відкрий розділ оголошень.

Мішель розгорнула газету на кавовому столику, сівши по-турецьки на підлогу.

- Знайди рубрику "Купівля нерухомості" або "Гроші під заставу". Кожна з них згодиться.

Мішель першою потрапила рубрика «Гроші під заставу». Там було близько дюжини оголошень, розміщених як великими та дрібними фінансовими інститутами, так і приватними особами.

– Це один із найшвидших способів отримати готівку, – пояснила Саманта. - Тобі треба лише заглянути в газету і знайти людей, які готові позичити їх тобі.

Ага, немає.

- Хто мені дасть позику? - Заперечила Мішель і насупилась. - У мене жахливий кредит. Ви самі знаєте. Тим більше, коли ви вперше порушили це питання, ми з Джеремі дали ясно зрозуміти…

- У тому й принадність угод з газетних оголошень, - перебила її Саманта. - Їх не цікавить твій кредитний рейтинг, їх хвилює лише, чи зможе нерухомість покрити позику в разі чого. Багато хто з цих людей буде щасливим позичити тобі гроші.

Не хотілося б бути цинічною, але що їм за користь?

– Це дуже просто. Вони беруть дуже високий відсоток, та ще й стягують уперед плату за привілей користуватися їхніми грошима – так звані окуляри. Коли подзвониш, дізнаєшся, що з тебе вимагатиме від 10 до 20% річних плюс 10–20 очок.

- Що ще за окуляри?

Очко дорівнює 1% грошей, які ти запозичуєш. Тобі потрібно позичити 40 000 доларів, правильно? Тобі, напевно, призначать плату 10 очок. Тобто, якщо ти береш 40 000, плата становитиме 4000.

– Чотири тисячі доларів! - Мішель була обурена, наче у неї вимагали її власні гроші.

– Все залежить від погляду, Метелику, – посміхнулася Саманта. – Альтернатива яка? Ти не зможеш купити будинок і не отримаєш 60 000 доларів прибутку – або, вірніше, 30 000, які становитимуть твою частку згідно з угодою з місіс Яско.

- Гм-м-м, - промимрив Мішель, повертаючись до оголошень.

Цих людей недаремно називають лихварями. І це невідповідний спосіб, якщо ти хочеш позичити гроші, наприклад, на навчання дітей у коледжі. Такий спосіб «важкого» кредитування більш менш прийнятний, коли гроші береш ненадовго. В даному випадку тобі, ймовірно, варто взяти в борг 45 000 доларів під заставу цього будинку, і це тобі, швидше за все, вдасться зробити без проблем. Але май на увазі, що 45 000 – це те, що тобі доведеться повертати, а дадуть тобі лише 40 500. 4500 доларів, що бракують, – це ті самі окуляри. Це нормально, тому що, отримавши 40 000, ти негайно викупиш будинок і приведеш його до пристойного стану.

Мішель нарешті побачила всю цю механіку в новому світлі.

- Отже, мені справді дадуть гроші, щоб я могла викупити будинок?

– Про це я тобі й говорю, – Саманта кинула погляд на свої нові, соковитого сливового кольору накладки на нігті. – Якщо вдуматись, це чергова ситуація, коли виграють усі. Скільки отримає лихвар? Якщо все скласти – приблизно 24% виданого кредиту. Непогано, га? Ще буде краще для нього, якщо він і дім дістане – 60 000 доларів прибутку.

- Так, це вже буде виграш для мене , - виразила Мішель.

- Ти виграєш, якщо зробиш те, що маєш зробити. Ніяк інакше ти цей будинок не купиш.

Мішель знову глянула на стовпець оголошень. Тепер вона грала з серйозними людьми і трохи побоювалася. Небагато? Тут їй спала на думку ідея.

- Послухайте, Саманта, а чому б вам не виступити в ролі лихваря? Адже тут теж є місце взаємній вигоді. Якщо вже платити такі відсотки, то я краще вам їх заплачу. А може, ти ще скостиш пару цих окулярів?

- Орлятко, тобі вже скоро час покинути гніздо. Найкраще, що я можу зробити для тебе, – навчити грати з нерухомістю по-справжньому, у реальному світі, без опори на мене.

Система допомагає вам економити час, енергію та гроші. Якщо ж у вас від початку немає системи, успіх майже неможливий.

- Так ти зможеш, коли мене не буде поруч з якоїсь причини, поїхати до будь-якого міста Сполучених Штатів, почати все спочатку і сколотити собі новий стан. І ще одна. - Саманта поклала руку на плече Мішель і наблизила своє обличчя до її обличчя. - Я хочу сказати, що пишаюся тобою. Ти ще не мільйонерка, але я впевнена, що ти обов'язково станеш нею, бо йдеш просвітленим шляхом, і Всесвіт підтримає тебе. Зважаючи на те, що ти мені розповіла, ти допомагаєш цій бідній жінці навіть більше, ніж вона допомагає тобі. Вона могла втратити все і закінчити свої дні Бог знає де, а тепер вона знаходить нове життя.

Мішель не сміла підняти очі.

- Дякую вам, - скромно прошепотіла вона.

До Золотого дому прибув представник посередницької фірми, яка гарантувала виконання зобов'язань обома сторонами, з паперами, які належало підписати Мішель та місіс Яско. Місіс Яско після переїзду ніби навіть помолодшала, і, хоча руки її дещо тремтіли, коли вона підписувала документи, суму на чеку, врученому їй потім, вона усвідомила цілком.

- Мішель, ви врятували мені життя, - сказала вона. – Я така щаслива тут.

Мішель була зворушена, але її занадто манив її власний чек - її частка прибутку, щоб вона могла приділити місіс Яско всю увагу. Вона ніколи не тримала в руках чека на таку велику суму. Але він тут, де чорним по білому написано: 29 014,62 долара.

До мільйона ще далеко. Але початок покладено. І вся справа в силі важеля. Наступного разу в подібних обставинах вона в ті ж терміни зможе заробити навіть більше.

Але це буде потім. А зараз у неї є 30 000, і перші десять відсотків належить віддати на благодійність. на відшкодування витрат, понесених нею на початковому етапі їхньої співпраці.

Саманта не втомлювалася підкреслювати, що кількість переходить у якість.

Чим більше вудок ми закинемо, тим більше шансів на улов. Ми повинні використовувати всі важелі, які тільки зможемо вигадати: оголошення в газетах, поштове розсилання, інформацію з суду, банки, торги конфіскованої нерухомості. Потрібно крутитися, якщо ми хочемо чогось досягти.

Якось увечері вся команда зібралася у крихітній вітальні її бунгало, щоб написати адреси та наклеїти марки на майже 300 конвертів, які мали відправити домовласникам, які прострочили платежі.

Лист написала Мішель. Лист, звичайно, складався згідно з формою, але Мішель постаралася донести до одержувача, що потрапив у скрутне становище, їх щиру турботу про його благополуччя. Зрештою, Мішель сама недавно була в такій же ситуації.

– Це була ідея Мішель – додати до листа фотографію їхньої команди. Самант мав цифровий фотоапарат, і вони попросили Стефані, помічницю Саманти, зняти їх на тлі природи, під деревом. Одягнені усі були неформально. Джеремі хотів було стати за Саммер і зробити їй ріжки, але Саманта не допустила цього.

– Їм треба бачити, що ми люди серйозні, а не божевільні, – сказала вона суворо.

- Я ніколи не надсилала подібних листів, - сказала Рене. - Як ви думаєте, скільки людей нам дадуть відповідь?

- Може, 20 чи 30, - висловилася Мішель навмання.

Саманта посміхнулася.

Якщо з цих 300 вийдуть одна-дві хороші угоди, ми повинні радіти.

Вони пропрацювали весь вечір під тріск вогню в каміні і ніжну класичну музику, що долинала зі схованих десь динаміків.

Саманта мала рацію: віддача від цієї гори листів вийшла невеликою. З кількох відповідей, проте, Мішель і Рене було неважко вибрати наступний проект. Все почалося з дзвінка жінки, самотньої матері п'ятьох дітей. Коли вони з чоловіком розлучилися, вона викупила його частку в будинку, щоб діти могли продовжувати жити там, де звикли, і ходити до тієї самої школи. Будинок був великий – який і потрібний для такої родини.

Щоб викупити частку чоловіка, вона перезаклала свою частку. Хоча платежі були чималі, її зарплата дозволяла впоратися з ними. А потім у лікарні, де вона працювала, через фінансові проблеми скоротили штати. Вона втратила роботу і вперше пропустила платіж.

Їй почали надходити листи з пропозиціями продати будинок зі суттєвою знижкою, – її ще поки що рятувала хороша кредитна історія, але в більшості листів відчувалася скоріше загроза, ніж співпереживання. І ось вона отримала листа від Мішель з такою гарною фотографією і таке співчутливе.

- Тому я й подзвонила вам, - сказала вона Мішель крізь сльози. – Мені треба було б зняти квартиру, але у мене немає навіть коштів на переїзд. А якщо я не вживу якихось радикальних заходів, то пропущу і наступний платіж. І тоді мені вже буде важко видертися.

Мішель і Рене зустрілися з цією жінкою та запропонували будь-яку можливу допомогу. Вона була впевнена, що швидко знайшла б нову роботу, але домашні справи не залишали часу на пошуки.

- Мені треба по-іншому розставити пріоритети, - сказала вона. - Досі я намагалася жити так, ніби після відходу Дерріка нічого не змінилося, але треба подивитися правді у вічі.

Їй потрібна була фізична та фінансова допомога у зв'язку з переїздом плюс 1500 доларів готівкою, щоб розплатитися за рахунками, які залишилися неоплаченими після її звільнення. Мішель і Рене одразу погодилися.

- У мене є ще одне прохання, - сказала жінка, на обличчі якої полегшення все ще сусідило з тривогою. – Я знаю, що ви професійно займаєтесь нерухомістю. Ви не знайдете мені інший будинок, менший і з меншими платежами, щоб я могла купити його, скажімо, десь через рік, коли назбираю трохи?

Мішель на це відповіла:

– Будьте певні, що ми докладемо всіх зусиль, щоб допомогти вам. Це вже точно можемо обіцяти.

Папери були оформлені наступного дня, і Мішель вийшла з контори посередника гордою власницею викупленої частки 50 000 доларів.

Залишалося цю частку звернути у готівку. Колишня господиня підтримувала будинок в ідеальному стані, тому Мішель і Рене залишалося лише помити шампунем килими, пофарбувати вхідні двері та вивісити табличку: «Продається». За два тижні їм запропонували швидку угоду за 35 000 доларів. На банківському рахунку Мішель раптом стало 60 000. Вона вже почала подумувати про те, в який колір пофарбує стіни в нових кімнатах Нікі і Ханни.

Ейфорія Мішель тривала недовго. Того ж вечора їй зателефонувала Тіллі і сказала, що угода з «Хасбро» зірвалася.

Мішель втратила мову і змогла тільки видавити з себе:

– Що?

Комітет запевняв мене, що справа зроблена. Але потім один із директорів, який не був присутнім на нашій презентації, влаштував справжній скандал. Він заявив, що аналогічну іграшку вже випускає одна з невеликих фірм, що конкурують, і що йде вона досить погано.

Мішель закінчила думку Тіллі:

– Якби він був на презентації і порушив це питання, ми напевно знайшли б якусь відповідь.

- Звичайно, знайшли б, - з досадою промовила Тіллі. - Я знаю, про що він говорить, але наш ведмедик не тільки кращий, він зовсім інший. Я сказала про цього молодого чоловіка, що подзвонив мені, але він вважає, що зібрати комітет ще раз буде надто важко.

- Тіллі, може, це слід розглядати як "першу відмову"?

Тіллі посміхнулася:

- Я припускала, що ви так скажете, люба. Маю зізнатися, я дуже засмутилася, коли почула цю новину. Тому вам не одразу зателефонувала. Ми зі старою Бетсі, – так вона називала своє інвалідне крісло, – вирушили погуляти до саду.

– Я просто не можу прийняти це як остаточну поразку. У цих великих компаніях люди іноді збираються порозмовляти невеликими групами, і це стає майже неформальним засіданням комітету, де ще можна щось виправити.

- Ні, - твердо сказала Мішель. - Це може вийти, але це дуже довгий шлях. А нам потрібно, щоб процес пішов уже зараз . Скажіть, Тіллі, має бути якийсь інший вихід. Може, звернутися до іншої компанії?

- Чи бачите ... - Тіллі зам'ялася. – У «Хасбро» є головний конкурент, але мені ніколи не щастило з ними, і я не маю там зв'язків.

– То що? – Мішель дедалі більше захоплювала ця ідея. Інтуїція нагадувала їй, що це правильний шлях. – Нам навіть необов'язково отримати у них замовлення…

- Правильно! - Тіллі зрозуміла, до чого хилить Мішель. - Наша мета - дати зрозуміти «Хасбро», що конкуруюча компанія зацікавилася нами.

68 днів…

Якби Мішель коли-небудь раніше сумнівалася в ідеї Саманти щодо негативної і позитивної прецесії, то тепер би вона повірила в цю ідею з усією пристрастю .

Суботній день, а всі зібралися доробляти свої хвости. Тільки Джеремі не було. Йому було важко зосередитись при такому скупченні народу, і він вирушив зі своїм комп'ютером додому.

Мішель привітала себе, що в роботі жодного разу не поступилася честю, цілісністю, завжди дивилася далі за короткострокові вигоди, і це принесло свої плоди. Тіллі робить все можливе, щоб запустити їх іграшкового ведмедика у продаж, а якщо доходи від торгівлі нерухомістю будуть зростати в тому ж темпі, вона скоро стане мультимільйонеркою.

Ідилічні думки перервав скуйовджений Джеремі, який увірвався в конференц-зал. Шкло волосся, що стирчало на всі боки, робило його схожим на божевільного вченого з низькопробного фільму жахів.

- Все звалилося, - простогнав він.

Мішель спала на думку шалена думка, що він говорить про обвал на фондовому ринку. Хоча ні, сьогодні субота. Може, у Японії?

– Наш сайт. - Джеремі впав у найближче крісло і впустив голову на коліна. За мить він випростався і промовив: — Гірше не придумаєш.

- Розкажи по порядку, - попросила Мішель. Свій свій голос вона чула наче здалеку.

Я його викликаю, а мені пишуть: «Запитувана сторінка недоступна». Коротше кажучи, я зрештою з'ясував, що наш безглуздий інтернет-провайдер вирішив оновити сервери. Полетіло безліч сторінок, включаючи і нашу.

– Я насамперед подумав, що вони мали зберегти резервні копії, але нічого подібного.

- Джеремі, - почала Мішель, - але ти все зберіг, чи не так?

Джеремі обхопив голову руками.

– Про Боже. - Саммер ляснула себе рукою по лобі. – Не можу повірити, що ти можеш бути таким легковажним.

- Я?! - Закричав Джеремі. - Я! Ви тільки послухайте її! забезпечується твоєю зовнішністю. Навіть того дня, коли ми роздавали візитки.

- Та як ти смієш! - Здійнялася Саммер. - Ти з першого дня привласнюєш собі всю славу. Якщо говорити про заслуги, то як щодо нашої книги «Гроші люблять вас»? Ти всім показав список статей з державного сайту, бо це ти їх знайшов. А те, що я знайшла, ти показати не спромігся! Скільки разів я казала тобі: «Я нічого не тямлю в комп'ютерах, навчи мене, як я могла б допомогти тобі». Але ні, це ж чоловіча робота. Та ти просто шовініст!

Мішель подивилася на інших. Кортні і Рене відчували себе дуже незатишно, але Саманта зберігала холоднокровність.

Я їх шукаю і знаходжу – нові джерела доходу.

У мене їх так багато, що виникає потреба розставляти пріоритети. Я планую «запуск» кожного нового джерела доходу, попередньо становлячи бізнес-план. На допомогу собі я залучаю мою Команду Мрії з усіма її потужними ресурсами. Диверсифікація джерел доходу наповнює достатком моє життя і, переливаючись через край, збагачує весь світ.

— Гаразд, годі, ви обоє, — сказала вона рівним, але досить голосним голосом, щоб заглушити сперечальників. – Я не зазнаю тут негативізму.

Мішель було соромно зізнатися собі, що її схвилювала доля сайту, а не міжусобиця Джеремі з Саммер.

- І що ж ви збираєтесь робити з усім цим? - З викликом запитав Джеремі у Саманти, схрестивши руки на грудях.

Мішель бачила, що інші жінки злякалися не на жарт - але тільки не Саманта. Вона дивилася на Джеремі, поки той не знітився.

- Містере Кавальєрі, ви зараз же сядетесь і зробите кілька глибоких вдихів. Перш за все, ви повинні визнати свою частку відповідальності за те, що сталося. Ну як?

- І нехай вибачиться за свої потворні нападки на мене, - сказала Саммер.

- Саммере, ви теж сядьте і чекайте своєї черги, - обірвала її Саманта. – Розберемося за пунктами. Джеремі, хто не зберіг дані?

- Провайдер, - уперто відповів Джеремі. Але, не витримавши пильного погляду Саманта, додав: - І я.

- Правильно. Тепер таке. Який урок із цього можна отримати?

Джеремі пробубнив, як винний школяр:

- Зберігати дані, - він покрутив носком ноги, а потім заговорив трохи іншим тоном: - Це, звичайно, велика затримка, але відновити сайт все-таки легше, ніж починати з нуля, тим більше я вже багато чому навчився за цей час.

Саммер, склавши руки на грудях, сиділа нога за ногу.

- Дуже добре, - сказала вона. – Тепер усім ясно, що я тут ні до чого.

- Цього ніхто не говорив, - відрізала суворим тоном Саманта, але майже відразу посміхнулася, звертаючись до Мішель: - Мені хочеться передати подальше розслідування Мішель.

Мені? Мішель розгубилася. Вона хотіла було відмовитись, але раптом зрозуміла, що Саманта влаштувала їй випробування, через яке необхідно пройти. Вона розуміла, що настане день, коли Саманта вже не зможе постійно бути при ній. Їй треба навчитися справлятися із подібними ситуаціями самостійно. Мішель зробила глибокий вдих.

- Гаразд, почнемо з тебе, Джеремі. Що заважає вам із Саммер спрацюватись?

– Здається, я вже сказав. Вона з самого початку ухиляється. Запізнюється на зустрічі; я їй дзвоню на автовідповідач, а вона не передзвонює; все доводиться пояснювати по 20 разів.

– Це несправедливо! - обурилася Саммер. Мішель не дала їй продовжити.

– Я знаю, це важко, але маю попросити вас обох не перебивати один одного. Хоча, загалом, зараз твоя черга, Саммер. Але намагайся дотримуватись фактів та утримуватися від звинувачень.

- Ось ще, - буркнула Саммер. Зібравшись з думками, вона парирувала докази Джеремі: - Справа в тому, що Джеремі любить показати, який він знавець. Він кидається всякими словами типу HTML, RAM, ROM, REEM, а коли я прошу пояснити, він звертається зі мною як з легковажною білявкою, якої все одно нічого не втовкмачуєш. Щодо запізнень – так, було раз чи два. Але всього на кілька хвилин і не частіше, ніж він сам спізнювався. Він просто завжди ставить себе так, що він зайнятий важливою справою, так що його можна і почекати, а я тільки «займаюся нігтями», як він мило висловився.

Внутрішньо Мішель відчувала, що їхні взаємні закиди цілком обґрунтовані. Джеремі завжди тримався зверхньо, і таке його ставлення цілком могло стати причиною того, що він не зберіг дані. Позитивною стороною його зарозумілості було те, що він не боявся мислити глобально, те, до чого вона сама тільки підходила за підтримки з боку Саманти.

Що ж до Саммер, то вона завжди була розсіяна, і Мішель підозрювала, що запізнилася вона, звичайно, не раз і не два. Але спізнювалася вона, швидше за все, тому, що робила манікюр комусь із мешканок Золотого дому, не дочекавшись, коли висохне лак на її власних нігтях. Саммер була найсовіснішою і найдбайливішою людиною, яких Мішель тільки знала.

- Ось що я хочу сказати вам обом, - сказала Мішель. - Ви пам'ятаєте, як Саманта розповідала нам про сутність маркетингу?

Рене і Кортні кивнули, хоч і розуміли, що питання адресоване Джеремі та Саммер. Відповів Джеремі:

– Це я якраз і поставив запитання Саманті. Вона сказала: «Сутність маркетингу у зміцненні відносин».

– Правильно, – підтвердила Саманта.

Саммер, бажаючи показати, що це обговорення стосується її, вставила:

- Саманта, ви сказали, що поки немає міцних зв'язків з клієнтами, ми з ними бачимося лише один раз.

- Здається, я саме так і сказала, слово в слово. – Саманта посміхнулася.

- Дуже добре, - погодилася Мішель. – А тепер я спитаю, як, на вашу думку, визначається якість спілкування?

Вона кинула швидкий погляд на Самант. Вони саме обговорювали з нею це питання на останньому уроці на Скелі. Переступаючи з ноги на ногу, Джеремі сказав:

– Хіба це… Я хочу сказати, це коли чітко кажеш, хто що має робити.

- Ти тільки й умієш, - кольнула Саммер.

– Джеремі, я, здається, розумію, чому в тебе є проблеми.

– Джеремі наморщив лоба, не розуміючи.

- І з цього випливає, - продовжувала Мішель, - якщо реакція на твої слова тобі не подобається, значить, ти погано доніс свою думку. Якої реакції ти чекаєш від Саммера?

– Я хочу, щоб вона стала повноцінним членом команди. Це означає бути на місці, коли я потребую її. Я хочу, щоб вона почала хоч трохи розбиратися в комп'ютерах і не плутати все. Я хочу, щоб вона пропонувала свої ідеї, а не чекала на мене інструкцій.

– Ось бачиш, як він… – почала була Саммер, але Мішель перебила її:

- Джеремі, давай почнемо з останнього пункту. Саммер тобі не підпорядкована, і тим більше вона не твоя рабиня.

- Ось ще, - буркнув Джеремі, зовсім як Саммер за кілька хвилин раніше.

- І як же ти думаєш добитися від неї бажаної реакції?

Джеремі трохи подумав, перш ніж відповісти.

– Я міг би терпляче пояснювати незрозумілі питання.

- І не так гордо? - Додала Саммер, але вже більш миролюбним тоном.

- І не так гордо, - погодився Джеремі. - Чи бачите, я дуже пишаюся своїми знаннями, і хочеться покрасуватися. І ще я міг просити тебе пропонувати свої ідеї, – звернувся він вже безпосередньо до Саммера.

- Звучить обіцяюче, - сказала Мішель. – Але, Саммере, це має бути двосторонній рух. Якої реакції ти чекаєш від Джеремі?

– Я хочу більш шанобливого ставлення до себе. І я хочу, щоб він вважав мене за повноправного члена нашої команди.

– А як досягти цієї реакції?

– Ну… Коли я чогось не розумію, не треба соромитись просити пояснити. Ми тут усі вчимося. І мені слід іноді виявляти ініціативу, не чекаючи на його схвалення.

- Правильно, - погодилася Мішель. - Думаю, що одна з причин небажаної для тебе реакції з боку Джеремі якраз і полягає в тому, що ти сама і вселяєш йому, що ти легковажна блондинка, яка тільки чекає вказівок. Вибач за прямоту.

Вперше з того моменту, як почалася посередницька місія Мішель, Джеремі і Саммер повернулися один до одного. Спочатку вони насторожено мовчали, але Джеремі нарешті наважився:

- Головна реакція, на яку я завжди чекаю від тебе, Саммере, - твоя посмішка.

- Думаю, що зможу це забезпечити, - відповіла Саммер і обдарувала всіх однією зі своїх найпустотливіших променистих усмішок.

– Я вірю у вас обох, – сказала Мішель.

– Добре, орлята, – підсумувала Саманта. – Схоже, ми готові повернутися до роботи.

- А справ по горло, - занепокоєно продовжила Кортні, але в голосі її виразно чулося полегшення і радість.

Всі були задоволені, на якийсь час забувши про загибель сайту, про те, що пересох один із трьох їхніх джерел доходу. Поки що, принаймні.

67 днів…

Мішель увійшла до головного вестибюлю Золотого дому, занепокоєно розшукуючи Тіллі, яка залишила повідомлення, що їм потрібно терміново зустрітися. Мішель жадала новин, боячись, проте, почути про безповоротну загибель їхньої витівки з іграшкою.

Вона пройшла до кімнати відпочинку, де вперше познайомилася з Тіллі. Вона пам'ятала, якою шаленою здалася їй тоді стара, яка бурмотіла про те, як вона була президентом. З того часу вона побувала з Тіллі в офісі однієї з найбільших компаній світу. Тіллі не тільки не була шалена, вона виявилася однією з найрозумніших жінок, яких Мішель зустрічала у своєму житті.

Тіллі в'їхала в кімнату з похмурим виглядом. Але очі видавали її. Кути рота були підняті. Як маленька дитина, вона не вміла приховати свою радість.

- Люба моя, - сказала вона, розпливаючись в посмішці. – Ми досягли свого!

– Що ви маєте на увазі?

– Ми зробили неможливе. Вони беруться робити нашу іграшку.

- Що сталося, Тіллі? На останній зустрічі ви сказали, що вони відкинули нашу ідею.

– Как только в верхах «Хасбро» пронесся слух, что другая компания может заняться этим проектом, они снова созвали заседание комитета. Как я и говорила, они решили дать нашей игрушке зеленый свет. Конечно, не повредил делу и звонок, который я сделала генеральному директору.

– И что теперь?

– Они готовят контракты. Мы должны получить аванс не позже чем через 14 дней.

– Аванс?

– Мы получим аванс в счет будущих роялти. В прежние времена я регулярно получала авансы по 100, 200, а то и 250 тысяч. В связи с застоем в экономике в последнее время эти цифры несколько сократились. Но из-за соперничества с конкурирующей компанией и благодаря моим прежним связям с «Хасбро» генеральный директор не стал сильно возражать, когда я сказала ему по телефону, что мы хотим получить в качестве аванса 300 тысяч долларов.

Впервые в жизни у Мишель от услышанной цифры перехватило дыхание. Триста тысяч долларов!

– Я ему почти не оставила места для маневра. Он тут же, что вообще нехарактерно для него, сделал контрпредложение, согласившись заплатить 250 тысяч. Я стояла на своем.

– Я не проконсультировалась с вами, но надеюсь, вы не возражаете.

Мишель пришлось сесть на диван, чтобы переварить эту новость.

– Если игрушка обретет такой успех, какой я ей пророчу, она принесет нам миллионы. В «Хасбро» не приняли бы такого решения, если бы тоже так не думали.

– Ох, Тилли, у меня нет слов, как я рада, – Мишель уже мысленно просчитала, что она сделает с половиной своего аванса. – Вы должны знать, что я дала обет отдавать 10 процентов доходов на благотворительность.

Тилли на это ответила:

– А знаю хорошее место, куда можно поместить деньги – детская больница «Хасбро». Она располагается в Провиденсе. Это один из любимых объектов благотворительности. Я тоже поучаствую с вами. Генеральный директор будет доволен.

– Простите, что спрашиваю, но как скоро после первого чека последуют другие? – Мишель пыталась сориентироваться, на что она может рассчитывать на пути к миллиону, который нужно продемонстрировать Эриксену.

– О, других денег не будет где-то до середины будущего года. Но если я не ошибаюсь, потом роялти будут течь к вам поквартально в течение многих лет.

Этот прогноз ничуть Мишель не обрадовал. Первое возбуждение прошло, и теперь она удивлялась своей наивности.

– Как можно нарастить эту сумму до миллиона, Тилли? Ведь это совсем не та сумма, что мне нужна.

– Не волнуйтесь, дорогая. Я договорилась с «Хасбро», что они выкупают лишь часть лицензии – право на массовую торговлю. «Хасбро» может продавать игрушки крупным сетям магазинов, но мы сохраняем за собой право продавать их на «рынке подарков». А это тысячи мелких магазинов по всей стране, которым мы сможем сами продавать нашего «Мишку Всегда Рядом».

– Я понимаю, о чем вы говорите, – сказала Мишель. – У моей подруги Кортни свой магазин, и каждый год там проходят выставки подарков. Уверена, что она точно знает, как нам продать нашего мишку. Но вот только как можно продавать то, чего у нас нет?

Компания «Хасбро» согласилась включить игрушки, предназначенные нам, в общий заказ, что максимально снизит себестоимость за счет объема. И когда эти игрушки доставят в Америку, мы заберем их, заплатив «Хасбро».

– А как мы будем платить? – Мишель, заинтересовавшись, подалась вперед.

– Мы вернем им аванс. На эту сумму мы получим примерно 60 000 игрушек. Если продать их на рынке подарков, а я уверена, что 60 000 – это только начало, можно получить с каждого экземпляра 10 долларов прибыли.

– Шестьсот тысяч – огромная сумма, но даже если все пойдет, как Тилли запланировала, до миллиона все равно будет далеко. Мишель понимала, что без других источников дохода – торговли недвижимостью и амбициозного интернет-проекта Джереми – ей не обойтись. В сфере недвижимости, по крайней мере, она обретала все большую уверенность.

– Тилли, каков наш следующий шаг?

Тилли начала более подробно расписывать, как игрушка проходит путь от идеи в чьей-то голове до реального товара на магазинных полках. Она вернулась в былые времена, оживляя славные воспоминания и демонстрируя свой опыт, но слова на тему производства и маркетинга, которые она произносила, были Мишель большей частью незнакомы.

В заключение Тилли сказала:

– Вы даже не понимаете, как вам повезло, дорогая. Такое случается раз в миллион лет. Честно говоря, я даже не знаю, во мне ли дело или в каких-то неведомых силах Вселенной, которые постарались, чтобы это случилось.

– Я думаю, то и другое, – прошептала Мишель.

– Что же, я не страдаю ложной скромностью и никогда не умаляю своих заслуг, но, думаю, сегодня вам лучше помолиться.

63 дня…

Мишель и Рене искали свой третий дом для покупки, неторопливо двигаясь по трехрядному шоссе в одном из самых дорогих районов Ривердейла, где были поля для гольфа, где дом стоимостью в миллион долларов считался нормой.

Справедливости ради следовало бы сказать, что дом искала Мишель, а Рене всячески противилась этой затее.

У Мишель внутри как будто был встроен радар, отслеживавший вывески «Продается». Заметив одну из таких, она затормозила.

– Зачем ты останавливаешься? – спросила Рене. – Этот район нам не по карману.

Под табличкой «Продается» был специальный ящик с информационными листовками. Мишель взяла один листок себе, другой Рене, которая, ворча, следовала за ней через лужайку.

– Мы не можем себе позволить такой дом, – снова заныла Рене, прочитав листовку. – Обрати внимание, какие астрономические ежемесячные платежи. Мы через несколько месяцев останемся без гроша. Не забывай, что у меня кое-какой опыт в этом деле есть. Такие дома можно продавать до скончания века. Богатые люди имеют возможность строить себе дома по собственному вкусу, а не переезжать в построенные другими. Кроме того, посмотри, в каком он состоянии.

Мишель понимала, что имеет в виду Рене. Учитывая район, было как-то странно видеть, что община позволила хозяину запустить дом до такой степени. Двор зарос сорняками, старая краска обвисала лохмотьями, у парадного валялась куча старых газет. Было очевидно, что в этом доме никто не жил уже много месяцев.

Но Мишель это было как раз на руку.

– Разве не это нам надо искать – худший дом в лучшем районе? И если я чему-то научилась у Саманты, так это тому, что если оказываешься в ситуации, где другие видят только проблему, нужен человек, который отыщет решение. И это мы.

– Ладно, – неохотно согласилась Рене, – но у меня ощущение, что ты всю прибыль ухлопаешь на ремонт. Это же бездонная прорва.

– Но, Рене, – продолжала настаивать Мишель, – интуиция подсказывает мне, что это то, что нам нужно. Очень настойчиво подсказывает.

– Да? – недоверчиво протянула Рене. – В таком случае ты у нас Королева Интуиции.

С лужайки перед входом они позвонили агенту, чье имя и телефон прочли на табличке. Как оказалось, это был сотовый телефон, и агента они застали в машине всего в нескольких кварталах от них.

– Видишь? – просияла Мишель. – Явно судьба.

Через несколько минут подъехала агент на черном «БМВ». Это была 50-летняя женщина, коротко стриженная и стильно одетая. После краткого вступления она пригласила их в дом. То, что они увидели, превзошло самые худшие ожидания Мишель. Внутреннее убранство отражало либо ложное представление хозяев об экономии, либо их дурной вкус. Гостиная и коридор были выкрашены в больничный зеленый цвет, кухонные шкафчики желтоватого оттенка резко диссонировали с бытовой техникой цвета авокадо.

Косметическим ремонтом здесь явно не обойтись! На стенах были видны потеки с крыши. Плитка потрескалась, туалетные комнаты выглядели так, словно их не обновляли со времен правления Трумэна.

Обследуя комнату за комнатой, Рене все нетерпеливее качала головой и вздыхала всякий раз, когда Мишель настаивала на дальнейшем осмотре. По окончании «экскурсии» она отвела Мишель в сторону и стала втолковывать ей, что о покупке этого дома нечего и думать.

– Но мы же еще не знаем финансовых условий, – прошептала Мишель. – За доллар ты бы купила этот дом?

– Не уверена, – строптиво ответила Рене, но Мишель уже обратилась к агенту за деталями, которых не было в рекламной листовке.

– Хозяйка, – начала рассказ агент, – уже больше года назад купила другой дом в Ривердейле и переехала туда. Этот дом все это время пустовал. Ей делали много предложений, но она все отклоняла – не хотела продешевить. Дом оценивается в 1,2 миллиона долларов. Долг банку составляет примерно 800 000. Она достаточно богата, так что ежемесячные платежи в 8000 долларов ее не особо смущают. Она просто ждет, кто предложит цену, которая ее устроит.

Рене улыбнулась:

– Об этом я и толкую подруге. Ежемесячные платежи слишком большие. Простите, что отняли у вас время, – она протянула руку для прощания.

Но Мишель мягко отвела ее.

– Не торопись, – сказала она улыбаясь. И снова обратилась к агенту: – Расскажите мне о долге банку.

Агент сверилась с листовкой.

– Мы полагаем, что новый владелец возьмет долг на себя.

– Мне хотелось бы сделать вам такое предложение, – сказала Мишель, вспомнив свои занятия с Самантой. – Мы инвесторы. Если сделка нас устроит, мы провернем ее очень быстро. Мое предложение – 805 000. Я готова составить предварительный договор прямо здесь, на кухонном столе, и буду рада подписать его и тут же вручить вам чек в качестве залога.

У Рене перехватило дыхание. Она потянула Мишель за рукав, но та отмахнулась.

Агент тоже не спешила ухватиться за это предложение.

– Нет, 805 000 – сумма явно недостаточная, чтобы покрыть ипотечный кредит, мои комиссионные, расходы на оформление и прочие издержки.

– Знаете что, – заявила Мишель вежливо, но твердо, – вы по закону обязаны представлять хозяйке все вносимые предложения. Так вот, мое окончательное предложение – 805 тысяч. И я буду рада вручить вам чек на 1000 долларов в качестве залога.

– Этого будет мало, – ответила агент.

– Пусть хозяйка решает, хватит этого залога или нет. Если она примет мою цену, мы, возможно, увеличим сумму задатка, чтобы продавец не сомневался в серьезности наших намерений. Я буду рада, если в течение трех дней вы свяжетесь с хозяйкой, а там посмотрим – может, что-то из этого и выйдет.

Три дня спустя агент позвонила Мишель и ледяным тоном проинформировала ее, что хозяйке надоело тащить на себе это бремя и она решила продать дом первому желающему. Учитывая налоги на недвижимость и экономическую неопределенность, она может потерять больше, если будет и дальше выжидать.

– Не понимаю, – проговорила агент, как будто разговаривала сама с собой. – При мне было сделано три предложения – все больше 900 тысяч, – и она их категорически отвергла. А ваше предложение приняла почти не раздумывая, хотя знает, что этих денег не хватит даже на покрытие расходов – придется доплачивать из своего кармана. Если бы я знала, что она проявит такую готовность, я, может быть, и сама бы купила этот дом.

«Вот что происходит, когда интуиция на твоей стороне», – поздравила себя Мишель. А в отношении агента подумала: «Может быть, если бы ты не угодничала так перед своими Дано, ты бы подумала о покупке этого дома прежде меня».

Сделка была оформлена неделю спустя, причем, как и предсказывала агент, продавцу, чтобы избавиться от своего собственного дома, пришлось выписать чек на солидную сумму. А Мишель стала собственницей недвижимости с выкупленной долей в 400 000 долларов.

Тогда-то и начались проблемы. По оценкам разных фирм, куда обращалась Мишель, чтобы привести дом в товарный вид, требовалось затратить на ремонт и обновление не менее 50 тысяч долларов. А если Мишель пустит на это все деньги, полученные от сделки с Яско, Орлы-Миллионеры рискуют обанкротиться.

Но самое худшее было не это. Когда Мишель приступила к ремонту, обнаружилось, что и 50 000 долларов далеко не хватит. Уже через месяц перерасход составил не менее 20 тысяч. То, что Мишель поначалу виделось источником быстрой прибыли, действительно стало больше походить на бездонную бочку. Мишель позвонила одному из ростовщиков, с которым познакомилась в процессе поиска недвижимости, и получила от него необходимые для завершения работ 25 000 долларов под умопомрачительные проценты.

И вот теперь она сидела в своем роскошно отделанном особняке оценочной стоимостью в 1,2 миллиона долларов, из которых 800 тысяч составлял ипотечный кредит. По этому кредиту ей теперь приходилось расплачиваться своими деньгами, – а это 8000 в месяц, – и Мишель сама очень скоро превратилась в «высокомотивированного» продавца. Джереми подсчитал, что каждый день она теряет примерно 300 долларов. По какой-то причине именно эта сумма ежедневных потерь выглядела для нее наиболее убедительной и угрожающей. А срок, отведенный ей Эриксеном, постепенно истекал.

50 дней…

Последние две недели Мишель казалось, что она только и делает, что ведет переговоры и подписывает договоры с «Хасбро». Переговоры были трудные – ведь после первоначальной устной договоренности Тилли нужно было уладить десятки мелких деталей, – но и интересными для Мишель.

Когда наконец-то с этим было покончено, Мишель и Кортни сосредоточились на предварительном поиске покупателей на те 60 000 игрушек, которые должны были у них в скором времени появиться.

В течение нескольких недель, вооруженные новыми, сногсшибательными образцами, они ездили по стране, посещая всевозможные выставки подарков и выискивая розничных продавцов, готовых купить для своих магазинов минимум 100 штук.

Так называемый рынок подарков потенциально был огромен, но времени – в обрез, тем более, что игрушки еще даже не были доставлены и поштучная продажа никак не устраивала Мишель. Ее интересовали лишь клиенты, готовые покупать игрушки достаточно крупными партиями.

Это был трудоемкий процесс. Кортни связалась с несколькими владельцами магазинов и компаний, работавших по каталогам, с которыми сама была связана через свой магазин, и сумела сбыть несколько тысяч игрушек, но даже при доходе 10 долларов за единицу это была капля в море в сравнении с требуемым миллионом. Кортни также придумала обратиться в сеть магазинов подарков при аэропортах, которая подпадала под действие их доли лицензии, но и это оказалось трудным испытанием.

Главная проблема, с которой они сталкивались, – это неудачное время. Большинство владельцев магазинов планировали свои рождественские запасы за полгода или даже раньше, так что на выставках игрушек они большей частью присматривались к перспективным закупкам уже на будущую весну. Зато эти выставки дали Мишель и Кортни возможность встретиться с покупателями лицом к лицу и выяснить, нет ли у них проблем с текущими запасами товара – в связи, например, с отзывом бракованных партий или банкротством поставщиков. Если какие-то сложности подобного рода существовали, они предлагали своего медвежонка как идеальное решение.

Но больше всего им нравилось продавать мишку, затрагивая душевные струны потенциального покупателя. Имея в руках новый, профессионально сделанный прототип, начиненный электроникой, Мишель и Кортни представлялись мамашами, которых дела вынуждают разъезжать по выставкам вдали от своих детей. Они включали запись вблизи потенциальных покупателей, среди которых были родители, дедушки, бабушки, и это зачастую производило на людей такое сильное впечатление, что они тут же решались освободить место на полке своего магазина для новой игрушки – или даже повесить новую полку.

Все это было очень утомительно, но в скором времени заказы на мишку стали поступать сотнями. Тилли была права – «Медвежонок Всегда Рядом» оказался настоящим хитом, и сохранение за ними лицензии на рынок подарков было с ее стороны гениальным ходом.

Тем временем в Дир-Крике многие обитательницы Золотого дома, особенно подруги Тилли, взволнованные тем, что им доверено участие в таком важном деле, обзванивали свои собственные сети знакомств – взрослых детей (а иногда и взрослых внуков), их друзей, друзей их друзей – отыскивая тех, кто захочет купить не менее 100 игрушек.

Мишель также не исключала возможность взаимовыгодного сотрудничества с благотворительными организациями. В стране насчитывалось более 50 000 разного рода фондов и организаций, и всем им эта очаровательная игрушка могла бы помочь в сборе пожертвований. Если договориться разделить прибыль пополам, то на долю Мишель выпадет 5 долларов дохода с каждого медвежонка.

За несколько недель тяжелого труда им удалось продать 50 000 мишек – почти весь запас. Заказы были подписаны и у них в руках. Это означало для Мишель полмиллиона долларов чистой прибыли. Но денег она не получит, пока товар не будет доставлен покупателям, и, кроме того, ей еще нужно продать 10 000 оставшихся игрушек.

Оставалось лишь ждать прибытия товара. Мишель сходила с ума от нетерпения и беспокойства.

Тилли, как могла, успокаивала ее. Игрушки изготовляются в Китае, и как только они будут готовы, их погрузят в контейнеры и отправят в Соединенные Штаты.

– Я знаю, ждать трудно. Когда занят, время летит быстрее. Я понимаю ваши чувства, но, судя по тому, что вы мне рассказывали, у вас и других дел невпроворот. Может, я помогла бы вам с покраской дома, который вы ремонтируете? Дело в том, что сейчас мы уже никак не можем ускорить этот процесс. Наш маленький медвежонок стал сейчас колесиком в огромном механизме индустрии игрушек.

Менее чем через 3 недели Тилли позвонила ей, чтобы сообщить, что их партия игрушек готова. Сейчас ее готовят к отправке. Корабль отчалит завтра утром. По пути будет несколько остановок, и примерно через 21 день контейнеры выгрузят в доках Лос-Анджелеса.

Затем их наземным путем отправят тем клиентам, с которыми есть договоренность об оплате наложенным платежом. Так что еще через два, три, четыре дня, в зависимости от дальности, Мишель начнет получать деньги от проданных игрушек. Если все пройдет гладко, до предельного срока, установленного Энтони Эриксеном, останется еще примерно неделя.

Саманта и Мишель столько времени уделили обсуждению важности диверсификации источников дохода, и сейчас сказывалась мудрость этой философии. Орлы-Миллионеры заработали в сфере недвижимости еще пока не столько денег, сколько надеялись, а доходы от Интернета и вовсе оставались гипотетическими.

Во время очередного занятия на Скале в то самое утро, когда из Китая отплыл корабль с игрушками, Саманта повторила утверждение, которое Мишель слышала от нее еще два месяца назад: «Если у тебя лесопилка, ты должна продавать не только доски, но и опилки». Успех можно обеспечить лишь в том случае, если доходы поступают сразу несколькими ручьями.

– Мы планировали это, – сказала Саманта. – Мы знали, что будут неудачи. Именно поэтому так важно разнообразие источников дохода. Никогда не знаешь, когда и в какой шахте найдешь золото, а когда и в какой соль. Поэтому рой как можно больше шахт, потому что со временем все они что-нибудь да принесут тебе.

Мишель считала оставшиеся дни. К тому времени, когда корабль достигнет американского берега, у нее останется менее десяти дней до главного испытания.

33 дня…

Прошло почти 2 месяца с момента заключения пари с Энтони. Мишель сидела в конференц-зале Саманты одна. Было раннее утро, и никто из членов ее команды еще не прибыл. Мишель окинула взором стены, на которых все еще висели листки, оставшиеся от их первых мозговых атак. Она помнила, с каким рвением они все хотели учиться, как полны они были надежд, как наивны они были.

Она вспоминала, как много ее первоначальных идей так и не воплотилось в реальность, сколько было неудач, сколько обещающих дорог закончилось тупиками.

Были и светлые пятна. Мишель улыбнулась, подумав о Тилли и их медвежонке. К сожалению, все их прибыли пока еще заперты в контейнерах на тихоходном судне. Они получили неплохие барыши от перепродажи двух домов, но все эти деньги ушли на огромный особняк, который теперь никак не получается продать и который продолжает высасывать деньги – платежи по огромному кредиту. Как бы ей хотелось отменить ту безрассудную сделку. Джереми продолжает уверять ее, что вот-вот будет готов его потрясающий интернет-проект, который принесет огромные деньжищи. Она слушает его прожекты, но ничего, кроме скептицизма, они в ней не пробуждают. Он всегда слишком много обещает, но делает гораздо меньше. Такая у него черта. Может, зря она взяла его в свою команду? Не в его пользу был и случай, когда Джереми позвонил и сказал, что интернетовский магазин игрушек, с которым он связался, готов закупить 10 000 мишек, а потом они дали задний ход.

«Не одно, так другое», – думала Мишель. Но все-таки больше всего ее тревожил по-прежнему пустовавший особняк, требовавший таких больших ежемесячных денежных трат.

Размышления прервало появление Саманты. Мишель спросила у своей наставницы, что ей делать с тем большим домом и еще большими платежами, но Саманта поджала губы.

– Ты же знаешь, Бабочка, я была против покупки этого особняка.

– В самом деле? – спросила Мишель с дрожью в голосе.

Лицо Саманты было суровым.

– Меня всегда удивляет, как избирательно работает наша память. Давай-ка я освежу твою. Я с самого начала опасалась, что мы израсходуем наш капитал, а взамен на нас повиснут лишь гигантские ежемесячные платежи. Примерно так и получилось.

Мишель понурилась. После продолжительного молчания она спросила:

– Каковы же варианты на данный момент?

– Ну, мы могли бы дать в газету объявление об аренде с правом выкупа, – сказала Саманта. – Я уверена, что так нам удастся довольно быстро избавиться хотя бы от расходов по кредиту. Ничего лучшего я не вижу.

– Но это же не принесет нам денег, – сказала Мишель.

– Мишель, ты сейчас теряешь примерно 8000 долларов в месяц. У тебя скоро кончатся деньги, ты пропустишь очередной платеж и окажешься в той же ситуации, что и те люди, у которых ты купила первые два дома. Сдавая дом в аренду с правом выкупа, живых денег ты действительно не получишь, но хоть «кровотечение» остановишь.

Мишель все-таки не вполне поняла.

– Кто же на это пойдет? – спросила она в отчаянии. – Если человек может позволить себе такие платежи, зачем ему арендовать дом, а не просто купить его?

– У некоторых людей есть равномерный и немалый приток доходов, но нет достаточно большой суммы, которую они могли бы внести единовременно для покупки дома.

– Наиболее вероятный твой клиент – достаточно обеспеченный человек или семья, только что переехавшая в наш город, которые хотят на какое-то время снять жилье, пока присмотрят, где поселиться на постоянное жительство. Если они в конце концов купят твой дом, ты получишь наличные. Самое главное, что ты остаешься владелицей выкупленной доли дома.

– А есть ли хоть какой-то способ получить в этой ситуации наличные быстрее? – спросила Мишель. У нее не выходила из головы сделка с Эриксеном. – Я хочу сказать, если в самые последние дни окажется, что денег не хватает.

– Видишь ли, никакой банк не ссудит тебе больше 75–80 процентов от стоимости недвижимости. В данном случае ты едва ли можешь рассчитывать на сумму вторичного кредита более 100 000 долларов.

– Ну хотя бы 100 000 – может, так и соберется нужная сумма.

– Насколько было бы легче для нас всех, если бы ты договорилась со своим тестем собрать миллион не наличными, а в ценных бумагах, – Саманта усмехнулась впервые после начала разговора. – В следующий раз бери на себя обязательство стать «бумажной», а не «наличной» миллионершей.

Мишель вымученно улыбнулась в ответ.

– Думаю, все-таки надо дать объявление о сдаче дома в аренду. Мы его 3 недели уже показываем, и все без толку.

– Да, пора попробовать что-нибудь новое, – согласилась Саманта. – Предложи какие-нибудь хорошие условия. Например, что ты готова на продажу в рассрочку или на обмен. «Красивый дом, самый лучший район, полностью обновленный, готовый к заселению. Возможен обмен или аренда с правом выкупа». Побольше гибкости. Глядишь, тебе предложат поменять твой дом на какой-то другой.

– На что менять? Зачем мне это? Мне нужны наличные.

– Ты это постоянно говоришь, но я и сама знаю. Пора взглянуть фактам в лицо. У тебя есть недвижимость, которую ты не можешь продать. И не можешь обратить в наличные. Ты не можешь его даже заложить, потому что основная его часть и так заложена. Значит, нам нужно поменять его на то, что продать легче.

– Но время уходит, Саманта.

– Я понимаю. Но других вариантов у нас на данный момент попросту нет. Разбросай побольше щупальцев. Включи в работу свою сеть – в том числе и Бесконечную Сеть. Вселенная не может помочь тому, кто сидит сложа руки. Нужно шевелиться. Сейчас мы более всего нуждаемся в активном движении. Мы слишком застоялись. Шевелись! Действуй! Крутись! Вот что сейчас нам нужно.

Мишель вздохнула.

– И вот еще что, – ставший предельно серьезным тон Саманты заставил Мишель напрячь все внимание. – Я всеми силами старалась научить тебя пользоваться интуицией. Ты говорила, что интуиция тебе подсказала купить этот дом. Но не все так просто. Интуиция – штука нежная. На нее способно воздействовать очень многое, но главных факторов, за которыми нужно пристально следить, два – жадность и страх. Страх не дает тебе делать то, что ты делать должна. А вот жадность, наоборот, может побудить тебя делать то, что делать не следует. Я не могу заглянуть тебе в душу, хотя тебе порой кажется, что я ясновидящая, но вот задним умом мне кажется…

– Да, именно задним умом, – задумчиво проговорила Мишель.

– Мне кажется, – повторила Саманта, – что в этот раз тебе на ухо нашептывала жадность. Когда я только начинала заниматься инвестициями, в какой-то момент я тоже стала слишком самоуверенной. Да и как не стать таковой, если все получается так, как тебе хочется, без сучка и задоринки. Но это тоже был необходимый жизненный урок. Инвестор может стать великим инвестором, только когда он пару раз промахнется и поймет, что никаких гарантий нет. Что ты можешь проиграть и потерять уйму денег. Надеюсь, для тебя это станет полезным уроком. Подавай объявление, но не жди сложа руки, когда зазвонит телефон. Распространяй свою информацию всеми доступными средствами. Пусть все знают, что у тебя есть прекрасный дом, который ты готова обменять на что-то другое. Может, у кого-то есть дом поменьше, но полностью выкупленный. Скажем, у кого-то есть дом стоимостью в 400 тысяч долларов – как твоя выкупленная доля – и который смерть как хочет переехать в дом пошикарней, в лучшем районе, с полем для гольфа под окном. Если мы сможем обменять твой большой дом на этот, пусть меньший, но зато незаложенный, мы сможем легко заложить его и получить наличные. Понимаешь, о чем я?

– Да, – не вполне уверенно ответила Мишель. Саманта вскинула голову.

Мишель, тебе понадобилась одна минута, чтобы попасть в трудную ситуацию, но и не больше минуты нужно, чтобы выбраться из нее. Ты просто должна быть готова делать то, что в данный момент необходимо. Поэтому встряхнись – и за работу.

– Хорошо, – сказала Мишель.

Когда она была уже у двери, Саманта окликнула ее:

– Первым делом подай объявление. Нужно, чтобы оно появилось в завтрашней газете.

Оно появилось. Мишель просто изложила своими словами то, о чем говорила Саманта:

Прекрасный дом

Эксклюзивный район

Идеальное состояние

Возможность обмена или аренды с правом выкупа

Исключительная гибкость условий

Мишель подходила к двери бунгало Саманты, когда зазвонил ее сотовый телефон. Звонила Стефани из офиса Саманты.

Мишель, телефон тут надрывается от звонков по поводу вашего объявления. Люди интересуются вашими условиями. Я не знала, что им отвечать, поэтому просто записала их телефоны. Уже человек 12 набралось.

– Вы можете переслать мне имена и телефоны по факсу?

– Конечно. Вы у Саманты? Сейчас пришлю.

– Спасибо, Стефани. А если будут еще звонки, переводите их на мой сотовый.

Закончив разговор, Мишель вошла в дом, ставший таким родным для нее, где не так давно и закрутилась вся эта карусель. Она заглянула в маленькую спальню, где ее разбудила в то первое утро Саманта и потащила на их первую пробежку к Скале. За прошедшие 2 месяца она не могла припомнить ни одного дня без физзарядки, если не считать воскресений. В некоторых случаях она заставляла себя заниматься невероятным усилием воли, но сейчас это стало прочно укоренившейся привычкой. Выполняя упражнения, она получала мощный заряд энергии, которого хватало ей до позднего вечера. Когда она была помоложе, она за день уставала так, что едва дотягивала до ужина и уже к половине десятого спала мертвым сном. Конечно, тогда были маленькие дети, и это не могло не сказываться. Но сейчас она понимала, что дело было не только в детях.

Возможно, мобилизовать силы ей помогала и острая нехватка времени. Она постоянно думала о Ники и Ханне – и о Гедеоне. Дух мужа, казалось, постоянно витал где-то рядом с ней, наполняя ее энергией и не давая расслабиться, пока ее семья не воссоединится.

Несмотря на всю рискованность ее нынешнего положения, она не могла припомнить другого такого периода в своей жизни, когда бы она была так бодра и воодушевлена, когда бы она так горела желанием жить и наслаждаться жизнью. Может быть, этому способствовала физкультура. Может быть, дело было в тех постоянно обновлявшихся интереснейших идеях, которые как насосом прокачивались через ее мозг. Она редко спала позже 5.45 и редко ложилась до 11, но каждое утро была бодра и готова к действию.

Ей действительно нравилась эта жизнь на лезвии бритвы, эта ходьба по натянутому канату. Она теперь по-другому смотрела на людей, которые живут строго размеренной жизнью, которые опутаны проводами, привязывающими их к дающему средства к существованию рабочему месту, которые держатся за него, как за материнскую грудь, и жертвуют частицей свободы ради большей безопасности. Она вспомнила, как Саманта однажды сказала ей на Скале: «В жизни есть только две двери: одна с табличкой „Свобода“, другая с табличкой „Безопасность“. Если ты выбираешь вторую дверь, то теряешь то и другое».

Когда Саманта сказала так, Мишель посчитала это чепухой. В то время безопасность и надежность были самыми желанными для нее качествами жизни. Она хотела иметь возможность каждый день возвращаться в свой собственный дом, в котором жила ее семья. Она хотела жить так, чтобы ничто не угрожало ни ей, ни ее детям. Она хотела жить в коконе.

Но теперь, узнав совершенно другую жизнь, она поняла, что никакая иная не способна дать ей такой будоражащей энергии, бодрости, ясности мыслей, спорости шага.

Такой стиль жизни она бы сама себе не выбрала, пока судьба не вынудила ее. Но теперь, пусть вынужденно, она поняла, что имела в виду Саманта. Теперь она уже никогда не пойдет в дверь с табличкой

«Безопасность». «Свобода» – единственный оставшийся для нее вариант.

Забрав с факса список, посланный ей Стефани по факсу, Мишель не успела сесть за стол, как телефон зазвонил снова.

– Да? Мишель слушает.

– Это вы хотите обменять свой дом на что-то другое?

– Да, я. У вас есть что предложить в обмен за прекрасный дом в эксклюзивном районе?

– Есть кое-что, но, правда, не недвижимость. У меня есть несколько ценных рубинов из Южной Америки, которые я был бы готов обменять на ваш дом.

– Ах вот как? Спасибо вам большое за звонок, но это, пожалуй, не то, что мне сейчас нужно. Мне нужно то, что было бы легко продать за наличные.

– Эти камни вполне можно продать.

– Тогда почему вы их сами не продаете?

– Просто мне нужно жилье, а денег нет. И я ищу дом, который мог бы выменять на свое имущество.

– Должна сказать, сэр, что я даже не задумывалась о драгоценностях как возможном варианте обмена.

– Тогда подумайте, и я вам еще позвоню.

Знаете что, если вы пришлете мне письменное предложение, мне будет легче принять решение. Мне необходимо обсудить это с моими коллегами.

Повесив трубку, Мишель покачала головой. Рубины из Южной Америки. Что-то дальше будет – Бруклинский мост? «Может, он обменял бы свои рубины на 10 000 моих мягких игрушек?» – усмехнулась она про себя.

Следующие два часа Мишель провела, обзванивая по списку, присланному Стефани, всех тех, кто заинтересовался ее объявлением. Она собиралась сделать последний звонок, когда телефон зазвонил сам.

– Мишель слушает.

– Я думаю, вы та леди, которую я ищу, – сказал мужской голос на другом конце провода. – Вас зовут Мишель Эриксен?

– Да, я Мишель Эриксен.

– Меня зовут Фред Тэнди. Примерно месяц назад я получил от вас письмо, что вы интересуетесь многоквартирным домом, которым я владею, в районе Бренсон.

Мишель задумалась, стараясь вспомнить, о каком доме идет речь. За минувшие 6 недель она разослала не меньше 500 писем по всей стране.

– Нельзя ли поконкретней? Это на какой улице?

– На Паркиншип-роуд.

Мишель вдруг вспомнила этот довольно запущенный дом, сначала смутно, а потом во всех красках, так что даже удивилась, как могла забыть о нем. Она тогда разговаривала с управляющим, от которого несло пивом и марихуаной и который жаловался, что хозяин, живущий в другом штате, не уделял своей собственности никакого внимания.

– Да, теперь я вспомнила. Чем могу помочь?

– Меня не было в стране. Почты накопилась целая гора, и когда я вернулся, стал разыскивать всех, кто писал мне. Что бы вы хотели узнать об этом доме?

– Прежде всего, меня интересует, не хотите ли вы его продать. Я занимаюсь инвестициями в недвижимость. Стараюсь покупать дома по наилучшей возможной цене. Я не знаю, каковы ваши обстоятельства и готовы ли вы продать свой дом или обменять его.

– Обменять? Это интересно. Вообще-то я не думал продавать его, но недавно обнаружил, что управляющий утаивал часть арендной платы, не полностью оплачивал коммунальные услуги, не делал необходимый ремонт. Я узнал об этом, когда у одного из съемщиков отключили свет и он в панике позвонил мне, чтобы я разобрался. Когда я приехал, управляющего и след простыл – не знаю, где он скрывается. Да, этот дом у меня, честно говоря, как мозоль, надо от него избавляться.

Мишель оценила искренность хозяина, но предпочла воздержаться от комментариев, видя, что он и так прекрасно понимает свое положение.

– Мы с женой уже много лет мотаемся с места на место – работа вынуждает. Но сейчас мы твердо решили вернуться в родные края, в Ривердейл, и осесть. Открою собственный бизнес. На кой мне такая работа, если семейная жизнь страдает?

У Мишель застучало в висках. На этот раз она явно может довериться своей интуиции – ведь она и этот человек могут помочь друг другу. Справедливая, взаимовыгодная сделка.

– Мистер Тэнди, так совпало, что у меня есть прекрасный дом, только что отремонтированный. Прекрасный район с полем для гольфа. Его трижды оценивали в 1,2 миллиона долларов. Ипотечная задолженность на данный момент составляет 800 тысяч. А мне как раз нужен более старый многоквартирный дом, который я могла бы продать.

Собеседнику ее прямолинейность понравилась.

– Похоже, у вас есть то, что мы ищем, а мой дом, безусловно, нуждается в некотором обновлении. Но состоится сделка или нет, зависит от того, насколько ваш дом понравится моей жене. Мы планируем вернуться в Ривердейл только через два-три месяца, но как только приедем, ваше предложение рассмотрим в первую очередь.

Мишель разочарованно вздохнула:

– А может, мы договорились бы пораньше? У меня есть причины торопиться.

Мой контракт с работодателем истекает только через 2 месяца, поэтому я не вижу, как можно ускорить дело.

– Вы сказали, что все решит мнение вашей жены. Почему бы вам не переговорить с женой? Возможно, она смогла бы приехать и посмотреть дом? Честно говоря, у меня телефон разрывается – столько людей интересуются этим домом, хотя объявление я подала только вчера. Я уже получила 13 звонков, но сердце мне подсказывает, что именно вы тот, кто мне нужен.

– Миссис Эриксен, интересная вы женщина. Я люблю прямоту. Хорошо, я поговорю с женой и сразу, как смогу, позвоню вам.

Мишель повесила трубку, надеясь, что наконец-то негативная прецессия сменилась положительной. Она еще раз просмотрела свой список звонков, потом сделала себе салат, но стоило ей прилечь на диване перед камином, как она тут же уснула – не было у нее сил ни есть, ни раздеться.

Сначала она еще время от времени вздрагивала, но затем сон окреп. Ей казалось, что она медленно взлетела к потолку, потом вылетела в окно и стала подниматься в ночное небо. Внизу она увидела домик Саманты, окруженный мерцающими огнями ночного города. Поднимаясь все выше, она видела, как постепенно сливаются воедино огни соседних городов. Сотни, потом тысячи городов образовывали искристый узор, соединенный лентами светящихся дорог. Наконец, перед ее глазами предстала вся Земля – этот голубой корабль, плывущий в бескрайнем звездном океане.

Мишель хотелось остановиться, задержаться там, но неведомая сила влекла ее в открытый космос – за Солнце с кружащими вокруг него планетами, через Млечный Путь, все дальше, дальше, мимо спиральной галактики Андромеды с ее двумя миллиардами солнц. Она унеслась уже так далеко, что пятнышки света, которые она видела повсюду – сверху, снизу, справа, слева, – были даже не звездами, а целыми галактиками.

Мишель видела изображения галактик в журналах, но вот так побывать среди них, плывя вне времени, в чистом божественном разуме, ей не приходилось. Когда ее разум открылся этому новому измерению, ее собственные проблемы сжались до субатомных пропорций.

Она не помнила обратного путешествия. Она вдруг увидела под собой мирно спящую на диване перед камином женщину. Она почувствовала, что очень любит эту женщину, кто бы она ни была, – такую хрупкую и такую сильную. Такую малозначительную и одновременно такую великую. И тут она поняла, что эта женщина – она сама.

Когда она проснулась, было уже утро. Глаза ее были влажны, но она ощущала такой душевный покой, какого не переживала уже много месяцев.

23 дня…

В последующие дни Мишель несколько раз пыталась связаться с мистером Тэнби, но они с женой, по-видимому, опять куда-то переехали, поскольку номер, который он оставил ей, больше не отвечал.

«Неважно, – думала она поначалу, – есть и другие варианты». Но ни один из них так ни к чему и не привел. Ей оставалось всего несколько дней до очередного взноса по кредиту – еще 8000 долларов долой. Мишель вспомнила слышанную в детстве сказку о человеке, который перегрузил свою лодку сокровищами и утонул вместе с ними. Неужели и этот дом-сокровище утопит лодку и ее саму вместе с собой?

«Зачем я это сделала? – спрашивала она себя чуть ли не каждую минуту. – Зачем? Зачем? Зачем? Почему было не идти проторенным путем, покупая и перепродавая небольшие дома? Я же уже поднаторела в этом. Я знала, что делала».

Так она сидела в конференц-зале Саманты, то ругая себя, то размышляя, что делать дальше, пока Стефани не принесла ей записку. Мишель внимательно прочитала ее и бросилась к телефону.

– Мистер Тэнди?

– Да, здравствуйте, миссис Эриксен. Моя жена очень заинтересовалась вашим предложением, и ей не терпится взглянуть на дом, потому что, как выяснилось, она хорошо знает этот район. Мы планируем выбраться на выходные. Если это вас устраивает, тогда мы и сможем заключить сделку.

Во время разговора в комнату вошла Саманта. Мишель, прикрыв трубку рукой, прошептала:

– Кажется, обмен наклевывается. Саманта одобрительно кивнула.

– Мистер Тэнди, я очень рада слышать это. Когда точно вы приезжаете? Хорошо, тогда я послезавтра приеду за вами в аэропорт. В 9.30 утра? Отлично. Мы сможем поехать прямо на место, посмотреть дом, если хотите. А могу ли я осмотреть ваш дом до вашего приезда?

– Да, – ответил мистер Тэнди. – Я дал указание новому управляющему показать вам несколько блоков-квартир. У нас три квартиры пустуют, так что сможете осмотреться основательно.

– А сколько стоит ваш дом?

– Ну, я полагаю, мы, как и вы, пригласим профессионального оценщика. Я сделаю это еще до отъезда.

– А каков кредитный баланс?

– Дом не заложен, чист как стеклышко. Все выплачено.

Мой человек.

– Благодарю вас, мистер Тэнди. Увидимся послезавтра в 9.30.

Повесив трубку, Мишель оглянулась на Саманту, присевшую в ожидании окончания разговора на край стола.

– И что ты об этом думаешь? – спросила Саманта, уловившая суть по обрывкам беседы.

– Боюсь, что это все слишком хорошо – не так хорошо, правда, как я рассчитывала первоначально, но все-таки… Речь идет о 20-квартирном доме, расположенном через дорогу от будущего торгового центра. Дом старый и запущен до крайности, если судить по квартире управляющего. Впрочем, может быть, он был не самым достойным представителем, – добавила она, вспоминая запах алкоголя и наркотиков, которым пропиталась его квартира.

– Если его можно было бы превратить в офисное здание, он наверняка существенно вырос бы в цене, – продолжала Мишель. – Но нужно посмотреть внимательнее, что я завтра и сделаю.

– Хороший план, – сказала Саманта, и эти два одобрительных слова полностью уняли боль от прежних упреков наставницы.

20 дней…

Когда сделка была завершена, Мишель вышла из конторы, переживая смесь крайнего облегчения и смертельной усталости. Дом она сбыла вместе с огромными ежемесячными платежами по кредиту и стала обладательницей 20-квартирного здания, в который нужно еще вложить минимум 100 000 долларов, чтобы быстро довести до кондиции.

Дом был оценен в 1 миллион долларов. Выкупленная доля Мишель в ее собственном доме составляла 400 000 долларов. Разницу 600 000 долларов мистер Тэнди любезно согласился оформить как кредит. Выплаты по кредиту с лихвой перекрывались арендной платой со стороны квартиросъемщиков. Хоть доход был небольшой, Мишель, по крайней мере, удалось избежать катастрофы, которой грозила обернуться ее авантюрная покупка. Удастся ли ей обратить ее в успех? Мишель даже думать боялась о тех скрытых проблемах, которые могли таиться в новой ситуации.

Мишель беспокойно ерзала на пассажирском сиденье «Мерседеса» Саманты всю дорогу до дома на Паркиншип-роуд.

Что же, Бабочка, за 2 месяца ты прошла большой путь. Ты теперь владеешь многоквартирным домом с выкупленной долей в 400 000 долларов, которым не прочь были бы завладеть половина жителей этой части города. Но сейчас посмотрим, в какую игру тут можно сыграть.

Они подъехали к дому. Через дорогу уже началось строительство торгового центра. Большинство прилегавших к стройке домов пустовали, ожидая сноса, и дом Мишель, если его преобразовать в офисное здание, в скором времени станет лакомым кусочком для местных бизнесменов. Вот только сумеет ли она сделать на нем деньги достаточно быстро?

Саманта вышла из машины и прошлась вдоль фасада.

– Хочу заглянуть внутрь, – сказала она. – Но вот что я бы сделала на твоем месте, Мишель. Ясно, что здесь придется много поработать, а у тебя, если говорить начистоту, времени на это нет. И я бы тебе посоветовала связаться с владельцами торгового центра и выйти на их подразделение, занимающееся недвижимостью. Они наверняка заинтересованы скупить здания вокруг центра, поскольку цены на них скоро очень сильно вырастут. Пусть они сами преобразуют его в офисное здание и заработают на этом. А нам важна быстрота сделки. Так что здесь тоже обоюдный интерес.

– Я не совсем понимаю.

– Сейчас этот многоквартирный дом стоит около миллиона. Но как офисное здание – прямо в центре нового делового квартала – оно будет стоить от 1,5 до 2 миллионов. Может быть, они согласятся заплатить тебе полтора миллиона. По существу, ты отказываешься от части будущего дохода, чтобы получить другую часть уже сегодня.

– А если они не захотят? Саманта сурово посмотрела на нее.

– А ты что думаешь?

– Я думаю… Я думаю, что надо будет поискать другого застройщика, более дальновидного. И быстро соображающего.

Саманта кивнула.

– Нам нужно прочесать все дома на этой стороне улицы и на противоположной, и, может, мы наткнемся на застройщика, ищущего возможность преобразовать какой-то из здешних жилых домов в офисное здание.

– Правильно, Саманта. Этим я и займусь.

Для начала Мишель обратилась в компанию, строившую торговый центр, но отклика от них не дождалась. Остаток дня она посвятила тому, что обзванивала более или менее солидных риэлторов в городе.

Оставив не менее 15 сообщений на автоответчиках и переговорив напрямую еще с 25 агентами, она наконец нашла человека, который знал еще кого-то, кто знал застройщика, искавшего как раз нечто подобное тому, что предлагала Мишель.

Она созвонилась с этим застройщиком и на следующий день прибыла к нему в офис. Когда все цифры были окончательно согласованы и составлен предварительный договор, получилось, что через 10 дней, когда сделка будет официально оформлена, Мишель получит чистыми 550 000 долларов – после выплаты всех комиссионных и прочих расходов.

Это было не то, что она хотела. Это была не та сумма, в которой она нуждалась. Но в другой, прежней ее жизни, разве могла она даже мечтать о такой цифре? За столь короткое время Мишель превратилась в настоящего аса маркетинга.

За эти 10 дней уже ничего в сфере недвижимости не изменится, это время выделено на разного рода согласования и проверки. 550 тысяч. Если она и сможет получить что-то еще, то только из других источников.

Через 10 дней заканчивается срок, навязанный ей Эриксеном.

10 дней…

Когда Мишель вошла в вестибюль офисного здания Саманты, ее встретила Стефани с запиской.

– Мишель, я думаю, вам нужно срочно с этим ознакомиться.

Еще не отошедшая от утренней пробежки и медитации на Скале, Мишель заглянула в записку и обомлела. Тилли сообщала: «Немедленно свяжитесь с „Хасбро“. Осложнения с Мишкой».

– Она опрометью бросилась в конференц-зал к телефону.

А, Мишель, – услышала она голос Айры Швина, вице-президента «Хасбро» по производству. – У нас проблема с контейнеровозом. Мы получили телеграмму, что корабль из-за сильнейшего шторма южнее Тайваня вынужден пойти кружным путем. Похоже, он прибудет с опозданием на три-четыре дня.

У Мишель сердце оборвалось от мысли, что срок расчета с Эриксеном подойдет в то время, когда корабль с игрушками будет все еще болтаться на волнах Тихого океана.

«Не успеем, – с тоской подумала она. – Все напрасно».

Когда Мишель вихрем ворвалась в кабинет Саманты, та разговаривала по телефону, повернувшись в кресле к окну, выходившему в парк. Обернувшись, Саманта кивнула Мишель, а потом, прикрыв трубку рукой, прошептала:

– Одну минуточку.

Мишель нетерпеливо вышагивала перед столом. Как только Саманта закончила, она воскликнула:

– Саманта, все рушится.

Саманта глубоко вздохнула.

– Мишель, знаешь, как готовится школьный спектакль? Кажется, полнейший хаос, но когда зрители на местах и занавес поднимается, все получается как нельзя лучше.

– Мишель замотала головой.

– Хватит утешительных бесед. Я только что звонила в «Хасбро». Где-то у берегов Тайваня ураган, и корабль задерживается. Он не придет вовремя.

Услышав эту печальную новость, Саманта надолго задумалась.

– Не дождавшись ответа, Мишель заговорила снова, на этот раз умоляющим тоном:

– Саманта, я не могу потерять детей. Одолжите мне денег, а?

– Но в договоре с Эриксеном ясно сказано, что ты не можешь предъявить заимствованные деньги. Ты должна их заработать…

– Надо что-то придумать. Может, вы продадите мне одно из ваших зданий – с огромной скидкой.

– Я его заложу, а когда верну детей, продам вам обратно – негласно. Эриксен никогда не узнает.

– Но я буду знать…

– Саманта, мы же говорим о моих детях… Я готова пойти на что угодно, понимаете? Даже, если надо будет, действовать методами Эриксена.

– Саманта опустила голову и покачала ею.

– Мишель, я понимаю, что ты переживаешь. И я, честное слово, не знала бы, что делать, будь я на твоем месте. Но то, что ты предлагаешь, аморально.

– Да, но разве не аморально было со стороны Эриксена отнять у меня детей?

– Да, аморально. И он заплатит за это последствиями негативной прецессии.

– О чем вы говорите?

– Это же первое, чему я тебя учила, – спираль Просветленного Миллионера. Есть восходящая прецессия и есть нисходящая…

– Да, я помню. Но это же только теория.

– Это не только теория. Это образ действия Вселенной… или ее бездействия. Жить честно не только хорошо и приятно. Иначе жить просто нельзя. Если ты живешь бесчестно, общий груз твоих бесчестных поступков рано или поздно утянет тебя на дно. Это как лед, скапливающийся на крыльях самолета до такой степени, что он уже просто не может лететь. Вот почему недопустима даже маленькая ложь. Потому что она затягивает тебя в негативную спираль, которая унесет тебя в пучину. Восходящая – просветленная – спираль требует от тебя безупречной честности и справедливости.

– Когда даже все вокруг тебя унижают и обижают, твой единственный выбор – путь вверх.

Мишель замотала головой, не желая слушать нравоучения.

– Когда я была маленькой девочкой, – продолжала Саманта, – мы с братьями, а их у меня четверо, любили запускать воздушных змеев.

Мишель закатила глаза. Опять ее аналогии. Саманта этого как будто и не заметила.

– С утра мы его готовили. Для рамки мы откалывали от столбов изгороди тонкие лучины; в качестве туловища использовали оберточную бумагу. Клеем нам служило тесто. Хвост мы делали из старых тряпочек. После полудня, когда начинался бриз, мы шли в поле и бежали во весь дух…

– Нельзя ли ближе к делу? – нетерпеливо заметила Мишель.

Саманта не обращала внимания.

– Когда змей взмывал в небо, нас охватывало самое прекрасное, эйфорическое чувство… Ощущение того, как палка, которую держишь в руке, чуть не вырывается от напряжения. Но змей не взлетел бы, если бы не было ветра. Мишель, всякий раз, когда переживаешь проблему, ты начинаешь суетиться, как будто наступает конец света. Проблемы не утянут тебя на дно. Они как свежий ветер. Без них не полетишь.

Саманта смотрела Мишель прямо в глаза, пока та не опустила взгляд.

Ветер помогает змею подняться, но остается он в воздухе потому, что кто-то на земле держит бечевку твердой рукой. Ты должна твердо держаться за свои ценности – свою честь, честность, цельность. Это твой якорь. Стоит тебе ослабить хватку, как твой змей очень скоро упадет и разобьется.

– Мишель начинала кипеть.

– Саманта, я уже потеряла мужа. Если я потеряю и детей, я не думаю, что захочу дальше жить.

Последовавший гнев Саманты не уступал гневу Мишель.

– Я никогда не слышала более эгоистичного заявления!

Они напряженно смотрели друг на друга несколько секунд.

– Это правда, Саманта. Что бы вы тут ни говорили. Если я потеряю их, я покончу с собой. – Мишель упала в кресло и закрыла лицо руками.

Саманта сделала глубокий вдох и села рядом.

– Одним из моих духовных учителей был человек по имени Бакминстер Фуллер. Я с ним никогда не встречалась. Но кое-кто из моих наставников учился у него. Это был удивительный человек. Создатель геодезического купола. Он не имел докторской степени, но он был 20-кратным почетным доктором. Написал 40 книг. Имел более 500 патентов. Он был гений.

Мишель посмотрела на Саманту. Куда она клонит?

– В молодости он был ярчайшим образцом неудачника. Его дважды исключали из Гарварда. Он женился на богатой женщине и промотал все ее состояние. Когда его маленькая дочка умерла у него на руках от болезни, он впал в депрессию и замыслил самоубийство.

– Стоя на берегу озера Мичиган, он решил броситься в воду и плыть и плыть, пока не иссякнут силы. И в этот момент к нему, по его собственным словам, обратился сам Господь Бог. Даже 50 лет спустя он слово в слово помнил то, что было сказано ему.

– И что же ему было сказано? – спросила Мишель, вдруг позабывшая о своих собственных проблемах.

– Он услышал: «Баки, – так его звали родные и друзья, – ты не принадлежишь себе. Ты принадлежишь Вселенной. Будь уверен, что если ты посвятишь свое время и внимание высшему благу других людей, Вселенная поддержит тебя, всегда придет на помощь в нужную минуту». Он вернулся домой, и последующие два года никто от него не слышал ни слова. Все эти два года он только думал, погрузившись в медитацию. А остальные 50 лет своей жизни он отдал бурной творческой деятельности. Он называл себя «подопытным кроликом Б». «Б» значило «Баки». Подопытный кролик Б решил посвятить свою жизнь помощи всему человечеству. Все доходы, которые он получал от своих изобретений, он сразу отдавал на благотворительные цели. Он так вел счета, что к концу каждого месяца у него в банке не оставалось ни цента. В некоторые месяцы сумма пожертвований достигала миллиона долларов. До конца своих дней он ни в чем не нуждался. Он знал, что Вселенная всегда поддержит его, всегда придет на помощь в нужную минуту.

Саманта помолчала.

– Мишель, ты делала все, что могла. Работала. Молилась. Доверялась интуиции. Делала пожертвования.

– Ты применила все формы рычага, которым я тебя научила. Теперь осталось только одно.

Мишель с надеждой подняла голову и посмотрела на свою наставницу.

– Перестань сомневаться, Бабочка.

Последний день. 2 часа…

Жизнь большей частью меняется незаметно – изо дня в день. Портятся отношения, приумножаются знания, вырастают дети – все это происходит постепенно.

Но иногда жизнь меняется в одно мгновение. Автомобильная авария, неожиданное наследство, увольнение с работы.

Свадьба, смерть мужа и тот момент, когда судья передал детей под временную опеку деду с бабкой, до сих пор были главными поворотными моментами в жизни Мишель.

А следующие несколько минут обещали стать еще одной такой резкой переменой. Мишель и Джереми сидели вдвоем в конференц-зале. Остальные, в том числе и Саманта, решили, что их присутствие только помешает, хотя им ужасно не терпелось услышать новости.

Саманта, как обычно, оказалась права. И не только в том смысле, что присутствие наставницы при триумфе или крахе Мишель оказало бы лишь ненужное давление, но и в отношении необходимости следовать интуиции. Утром она сказала Мишель, что ей нужно держать ухо востро, чутко прислушиваясь к тому, какое направление может подсказать ей Бесконечная Сеть. Что она вполне может получить желанный результат не там, где рассчитывает, а на пути, перпендикулярном ожидаемому.

Если бы у нее был в запасе еще год, Мишель наверняка стала бы по-настоящему богатой женщиной – только благодаря поступлениям от игрушек. Она наверняка неплохо заработала бы и на недвижимости, учитывая уже приобретенный опыт и связи. Уже сегодня утром она получила чек на 550 тысяч долларов, наконец-то оформив сделку по продаже своего многоквартирного дома. Но пока до миллиона ей не хватает 450 000 долларов.

Она никогда не рассчитывала, что доходы от интернетовских проектов Джереми составят сколько-нибудь существенную долю в общей сумме. Его замыслы всегда казались ей прожектерскими; проблемы с Саммер тоже не способствовали успеху, а потом еще и крах сайта.

Но теперь ситуация складывалась так, что ее будущее – а какое будущее у нее может быть без детей? – зависело от нескольких щелчков «мышки».

Джереми уверял ее, что все будет в порядке. Минувшие 3 недели они с Саммер лихорадочно трудились, налаживая все системы, чтобы успеть продать Уроки Просветленного Миллионера в назначенное время.

Джереми говорил, что за прошедшие 90 дней разобрался в компьютерном бизнесе не хуже, чем Мишель в производстве игрушек и торговле недвижимостью. И еще – он выучил урок скромности. Теперь он в обязательном порядке сохранял все данные и имел наготове четыре-пять запасных серверов на случай отказа систем.

Отношения с Саммер у него наладились. Саммер нашла себя в роли «связной» – видя за битами и байтами людей и общаясь с ними, компенсируя порой грубоватые манеры Джереми.

Их проект получил кодовое название «Операция Голодная рыба». «День Голодной рыбы» – когда предполагалось начать продажу Уроков Просветленного Миллионера в режиме реального времени – был назначен на 10 часов утра 6 декабря. Мишель настаивала, чтобы Джереми начал операцию хотя бы на день раньше, но по разным техническим причинам это оказалось невозможно. Так что теперь, когда до истечения срока договора с Эриксеном оставалось всего 2 часа, действовать надо было с предельной точностью, как при запуске космического корабля.

Джереми проверил и перепроверил все системы. Кредитные компании были готовы. Огромное значение имел тот факт, что Джереми договорился со своими партнерами по совместным предприятиям, что в обмен на более высокие комиссионные в будущем первый миллион прибыли нераздельно достанется Мишель. Это позволяло существенно ускорить достижение миллионной планки. «Существенно» в данном случае означало полчаса времени. За эти несчастные полчаса должно было все решиться.

Джереми откинулся в кресле и потер руки. Этот жест Мишель замечала за ним и раньше, но он вдруг напомнил ей Урию Гипа. Затем Джереми начал хрустеть пальцами, словно времени ему было некуда девать.

– Джереми, – вырвалось у нее, – прости, но я так нервничаю…

– Мишель, расслабься. До 10 у нас еще несколько минут. Я, компьютерный сухарь, признающий только нули и единицы, тоже научился доверять интуиции, а интуиция говорит мне, что все будет в порядке.

– Ты правда так думаешь? – Мишель с тревогой смотрела на экран компьютера.

– Я, кстати, научился этому у тебя и Саманты. Доверять вот этому, – он постучал себя по груди.

– Если бы времени было чуть больше, – Мишель посмотрела на свои электронные часы. – Через два часа с минутами я должна быть в доме своего свекра с чемоданом, набитым миллионом долларов наличными деньгами, – а у меня пока, как ты знаешь, чуть больше 500 тысяч.

Сейчас Джереми разошлет по электронной почте по 100 000 адресов их бесплатную книгу в формате PDF «Деньги любят вас». По словам Джереми, если хотя бы 1 % получателей согласится заплатить 1000 долларов за участие в семинаре, руководимом Самантой, Орлам-Миллионерам денег хватит с избытком. Некоторые из клиентов предпочтут годовую программу наставничества стоимостью 5000 долларов, что принесет еще больший доход. Еще большее число наверняка подпишется на годовую программу после участия в 2-дневном семинаре, но эти доходы поступят позже.

Но Мишель показалось, что Джереми колеблется.

– Чего ты ждешь? – озабоченно спросила она. Джереми снова хрустнул костяшками пальцев и облизнул пересохшие губы.

– Я тебе должен сказать что-то важное. Мишель насторожилась.

Джереми еще больше откинулся в кресле, будто убегая от ее колючего взгляда.

– Меня зовут не Джереми Кавальери. Я Джереми Стуйвезант. Я был безработным актером, когда твой свекор нанял меня, чтобы присматривать за тобой.

Мишель прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

– Но ты же так похож…

– На итальянца? Моя мать была итальянка. И ее девичья фамилия была Кавальери. Что касается всего остального, то это я просто сочинил.

Мишель смотрела на компьютер, на экране которого от бездействия появилась заставка. Может, оттолкнуть его и самой отправить почту? Но она не знала, как система настроена. Нажав на иконку, она могла спастись – или разрушить все надежды когда-нибудь еще увидеть своих детей. «Я как мать, ребенок которой оказался под машиной, – думала она. – Я достаточно сильна, чтобы приподнять машину, вот только знать бы, где она, эта машина».

1 час 58 минут…

Было уже 10.02.

Джереми продолжал раскачиваться в кресле. Биение сердца отдавалось в ушах Мишель, как дробь ударника самой агрессивной рок-группы.

Мишель, ты не задумывалась, почему неудачник вроде меня так страстно хотел попасть в твою команду и так усердно трудился? В течение первого месяца я регулярно сообщал Эриксену обо всех твоих шагах. Ты должна особенно гордиться успехом двух своих первых сделок с недвижимостью, если учесть, как активно Эриксен ставил тебе палки в колеса, убеждая всех, кого только мог, держаться от тебя подальше, – Джереми повернулся в кресле и устремил взгляд на Мишель. – Но уже тогда меня возбуждало то, что мы делали в нашей команде. Я с восхищением наблюдал за тобой, как ты решительно меняешь ход своей жизни. Ты рисковала всем. За 3 месяца ты сумела добиться большего, чем люди успевают сделать за целую жизнь. И я видел, как ты это делала – слушая свою наставницу и посвящая свою жизнь интересам других людей. Как, например, было с той старухой – как это ее звали, Яско? Ты поделилась с ней прибылями, хотя сама так отчаянно нуждалась в деньгах. Я видел, как ты с самого начала стала жертвовать деньги на благотворительность, хотя вполне могла бы сказать себе: «Это успеется». Ты жила на краю бездны. Ты опиралась на веру. И Вселенная поддерживала тебя. Ты создавала, как выражается Саманта, позитивную прецессию. Твоя звезда восходила. А моя… Мне каждый день становилось все тяжелее видеть себя в зеркале.

Мишель все еще не могла поверить в то, что она слышала.

Джереми поерзал в кресле:

– Я продолжал играть по обе стороны.

– А потом Саманта рассказала нам о негативной прецессии. И это стало для меня… Я испытал примерно то же, что Саул на пути в Дамаск. Я вдруг увидел всю ту мерзость, которой полнилась моя жизнь, – никакого Джереми-младшего нет, я наврал, но жена от меня действительно ушла, и я до сих пор не могу простить себе этого, – мерзость, виновником которой я был сам, а не какое-то там невезение или притеснения. Я был своим гонителем.

Мішель заплющила очі, і їй здалося цокання годинника. Але електронний годинник не цокає!

- Така реальна історія, - закінчив Джеремі. - І що тепер твоя інтуїція каже про мене?

Мішель глибоко вдихнула. Кілька секунд вона мовчала, а потім відповідь прийшла до неї сама собою.

- Я думаю ... - почала вона, і обличчя її розпливлося в усмішці, - що моя початкова здогад була вірна.

Джеремі кивнув:

- Я сподівався, що ти скажеш це. Приблизно 30 днів тому я почав постачати Еріксена хибною інформацією.

Він простяг руку. Вона не одразу її прийняла. Інтуїція інтуїцією, але він із самого початку обдурив її довіру. Що б зробила Саманта?

Вона схопила його за руку.

– Ласкаво просимо до компанії «Орли-Мільйонери»… містере Стуйвезант?

- Хай буде й далі Кавальєрі, - він затримав її долоню у своїй дещо довше, ніж звичайно. - Гаразд, вистава починається.

Перед цим вони з Джеремі ретельно встановили на своєму годиннику точний час. Тепер Мішель тримала зап'ястя з годинником перед очима. Незважаючи на розмову, яка щойно мала місце, вона все ще тремтіла від занепокоєння. Джеремі сидів спокійно, відкинувшись на спинку крісла і скручуючи пальці у бойовій готовності.

– Десять, – оголосила Мішель, – дев'ять, вісім, сім…

Він натисне праву кнопку? Чи натисне він взагалі?

– …три, два…

– Один!

Джеремі торкнувся миші. Заставка зникла, він пересунув курсор у ліву половину екрану і "клікнув" сіру кнопку з написом "Відправити".

У центрі екрана з'явилось діалогове вікно. Там відображалася кількість вже відправлених листів: 5000, 10000, 15000, 20000, 25000 ...

Чи дійдуть вони туди, куди треба?Чи чекають їх на іншому кінці дроту люди, яким відчайдушно хотілося б змінити своє життя?

Наступні 5 хвилин вони сиділи в мовчанні. Потім на екрані щось змінилося .

Мішель і Джеремі, як зачаровані, дивилися в екран, подумки перераховуючи кількість відповідей, що надходили – кожна з яких несла з собою чергову тисячу доларів: 11… 27… 42… 55… 87… 92… 123…

7 хвилин…

Тижнем раніше Мішель за допомогою Саманти домовилася зі своїм банком, що вони цього ранку підготують мільйон доларів готівкою і видадуть їй - якщо , звичайно, така сума буде на її рахунку. Все так і вийшло. Коли клієнти через Інтернет надсилали заявки на участь у семінарі, тисяча доларів автоматично переказувалася з їхніх кредитних карток на банківський рахунок Мішель.

Вона передала двом здивованих касирам валізу, і вони почали наповнювати її пачками доларів – 100 пачок 100-доларових купюр. Валіза сповнювалась грошима, а її серце – радістю.

За кермом сиділа Саманта. Мішель і Джеремі влаштувалися ззаду.

- Він не такий уже й важкий, - весело сказала вона, вилазячи з машини з валізою.

Джеремі, як було зумовлено, пішов з нею, а Саманта, вимкнувши двигун, залишилася чекати в машині.

– Благослови вас Всесвіт, діти мої, – наказувала вона їх.

Мішель від хвилювання втратила мову і нічого не відповіла, але була впевнена, що Саманта знає, як вона вдячна їй.

"Без вас мене б тут не було", - промайнуло в неї в голові.

Пояснивши переговорний пристрій з Естеллою, вони пішли доріжкою до будинку. Естелла зустріла їх у дверях із несподіваною теплотою та провела до бібліотеки. Поки вони йшли, Мішель щомиті поглядала на годинник. Залишалося лише кілька хвилин! Що ще може статися?

1 хвилина…

Ентоні вже чекав на них. Наталі у своєму бузковому костюмі стояла поряд. Мішель знала, чому він виглядає таким задоволеним, знала, чому він так дивився на Джеремі. Коли заявки на Уроки Просвітленого Мільйонеру забезпечили необхідну суму, Джеремі зробив останній дзвінок Еріксену, сказавши, що Мішель прийде в призначену годину, покаже йому 500 тисяч доларів, які їй вдалося зібрати, і благатиме про продовження терміну.

- Я знаю, про що ви збираєтеся просити, Мішель, - сказав Ентоні, коли вони увійшли, - і моя відповідь - ні.

Часы Джереми пропищали полдень. Мишель грохнула чемодан на стол, сбив фигурку бейсболиста, размахивающего битой. Быстро набрав нужные цифры на кодовом замке, она открыла крышку чемодана, а затем повернула его так, чтобы Эриксен мог видеть пачки 100-долларовых билетов.

– Вот мой миллион. Можете пересчитать.

– Как… вы это сделали?.. – Энтони был слишком потрясен, чтобы даже рассердиться. – Подождите… Они, наверное, фальшивые.

Он вскочил со стула и начал перещупывать деньги, раскидывая пачки. Натали угрюмо молчала.

– Поаккуратнее, Энтони, – сказала Мишель. – Надеюсь, вы все сложите обратно.

– Здесь все? – коротко спросила Натали, наклонившись над чемоданом.

– Здесь все, – резко бросила Мишель.

Эриксен сложил деньги обратно в чемодан и захлопнул его. Затем он повернулся к Джереми:

– Вы предали меня! Джереми пожал плечами:

– Буду расценивать это как комплимент. Но как бы то ни было, мистер Эриксен, я не вижу, что вы еще можете сделать, кроме как вернуть детей их матери.

Джереми вытащил из папки, которую держал под мышкой, копию договора, подписанного Мишель со своим свекром 90 днями ранее. Прежде чем кто-то успел отреагировать, раздался крик – самый счастливый крик, какой Мишель когда-нибудь приходилось слышать в своей жизни.

И она тоже закричала.

В комнату со всех ног летели Ники и Ханна. Сзади шла Эстелла.

– Мама!

– Мама!

Они повисли на Мишель, словно чтобы не дать ей уйти. Рыдая, она обнимала их, прижимаясь лицом то к шевелюре Ники, то к головке Ханны.

– Ми чекали за дверима, – почула вона голос Естели.

Потім пролунав крижаний голос Еріксена:

- Забирайтеся з мого будинку. Ви всі. Щирість почуттів, на диво, продемонструвала Наталі.

- Діти, - запитала вона, - ви дійсно хочете покинути нас?

– Вибач, бабусю, – чемно сказав Нікі. – Але ми приходитимемо у гості.

Ханна кивнула, погоджуючись із братом, але при цьому ще міцніше пригорнулася до Мішель.

Мішель надала Джеремі забрати гроші, а сама чисто механічно попрощалася з Еріксенами, які наче скам'янілі. Вона тримала дітей за руки, час від часу лише відриваючи руку, щоб потріпати когось із них по голові та погладити по спині. Їй було дуже приємно знову торкатися їх, і вони, без сумніву, відчували те саме, хоч і не говорили про це вголос. Мішель була така переповнена почуттями, що сама майже ледве могла говорити - вона лише помітила, що вони підросли, і запитала, як у них справи в школі і чи з'явилися нові друзі. Вона знала, що в них буде час наговоритись. Жах залишився позаду.

Вийшовши з дому, Мішель побачила Саманту, яка чекала на них, притулившись до «Мерседесу».

– Ну, вітайте, – привітала вона дітей. – Ваша мама розповідала про вас. І мені здається, що ми вже давно знайомі.

Вони збиралися поринути в машину, коли Мішель почула відчайдушний вигук:

- Зачекайте!

Естелла майже бігла по доріжці, тримаючи щось у руці.

– Чого ви хочете? - З підозрою запитала Мішель, взявши дітей за руки. Естела зупинилася перед нею і, захекавшись, нічого не могла сказати. Обличчя Ханни просвітліло.

- Містер Му-Му! - Вигукнула вона і випустила руку Мішель. - Дякую, - сказала вона Естеллі і закопалася обличчям у жовту ковдру з рожевою облямівкою. - Я сумуватиму без вас, Естелло.

- Я теж, - додав Нікі.

- Естелла була дуже добра до нас, - сказав Нікі, звертаючись до матері. - Приносила Ханні поїсти. І не розповіла бабусі про подушки.

Мішель дивилася, як Естелла, що плаче і посміхається, обіймає на прощання дітей. "Я зовсім неправильно про неї думала" , - зрозуміла вона.

- Якби ви знали, наскільки це важливо і приємно для мене, - сказала Мішель, відчуваючи, що лід у їхніх стосунках розтанув безповоротно.

– Я знаю, – відповіла Естелла. – Я любила Гедеона як сина. Вибачте мені, що я колись сумнівалася у вашій любові до дітей. Я намагалася, як могла, оберігати їх і молилася, щоб ви таки перемогли.

- Ви були їх ангелом-охоронцем, дякую вам, - сказала Мішель. – Якщо я коли-небудь зможу вам бути корисною…

- Чи бачите ... - Естелла вагалася, оглядаючись на особняк Еріксенов. - Можливо, мені вже завтра доведеться шукати нову роботу.

Мішель подивилася на Саманту, і та підняла брову. Мішель дістала з сумочки візитку:

- Ось моя візитівка.

Естелла взяла картку та здивовано подивилася на логотип компанії – орла. Потім вона поцілувала дітей у верхівки і посміхнулася, прощаючись. Поки Саманта сідала за кермо, Джеремі відчинив передні дверцята з іншого боку, запропонувавши Мішель сісти поряд із Самантою.

– А я сяду з дітьми, – сказав він.

Мішель усміхнулася і, спіймавши руки Нікі та Ханни, притиснула дітей до себе.

- Ні, дякую, ми сядемо разом.

Джеремі посміхнувся і відчинив задні двері. Мішель улаштувалася між дітьми і простежила, щоб вони пристебнулися.

– Куди ми їдемо, мамо? - Запитав Нікі.

- На вечірку, - відповіла Мішель.

- На нашу честь? – поцікавилася Ханна.

– Ну, не зовсім… Вона, звичайно, на честь нас усіх, але особливо на честь моєї доброї знайомої – нашої, – уточнила вона, кивнувши у бік Саманти та Джеремі. - Її звуть Тіллі, і ми вирішили влаштувати свято там, де вона мешкає. Вона дуже багато зробила, щоб допомогти вам повернутися.

Мішель змахнула сльозу, присягнувшись собі не думати про останній рік страждань, а почати жити новим життям зі своїми дорогоцінними дітьми.

ЭПИЛОГ КРУГ ЗАМКНУЛСЯ:

ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Было 7.15 вечера. Анне Муниз, недавно нанятой официантке в «Марипоза-Плаза», было поручено обслуживать частный ужин в каминном зале. За столом в мягко освещенном зале расположились хорошо одетые бизнесмены. Во главе стола восседала негритянка в красно-белом платье африканского покроя. На голове у нее был повязан такого же цвета платок. Рядом с ней сидела красавица брюнетка 30 с небольшим лет.

Женщина в африканском платье предложила собравшимся начать ужин с молитвы. Они все взялись за руки, образуя кольцо, и негритянка предложила помолиться за то, чтобы у них всех были возможности делиться своим благополучием с менее удачливыми людьми.

«Как странно», – подумала молодая официантка.

После молитвы Анна начала разносить салаты. «Всегда слева», – напомнила она себе. Глаза девушка скромно прятала, старалась быть незаметной, но услужливой, как ее учили. Подняв взгляд, чтобы определить, кто еще не получил закуски, она заметила, что брюнетка пытливо смотрит на нее. В упор. «Я что-то сделала не так?» Эта женщина была одета просто, но элегантно. Некую яркость в ее наряд привносил лишь шелковый шарф, повязанный вокруг шеи и испещренный пестрыми бабочками. Анна смутилась, а потом и совсем растерялась, увидев, что из-под рукава у нее видна на руке татуировка головы змеи – тень прошлой жизни. Сейчас Анна была матерью-одиночкой, воспитывавшей сына. Она одернула рукав и выпрямилась. Она не собирается бояться этих людей. У нее тоже есть своя гордость. Но ей было все-таки интересно, что их всех объединяет, почему они тут собрались.

Основа такого вашего убеждения абсолютна ложная. Позвольте мне сказать со всей ясностью: 98 % богатых американцев – честные люди. Потому-то они и богаты. Потому-то им и доверены их деньги. Потому-то они открывают огромные предприятия, давая работу множеству людей.

Другой молодой человек говорит: „Я то и дело слышу о людях, которые заработали миллионы нечестным путем“. Да, разумеется, вы слышите это, и я это слышу. Но эти люди так редки, что газеты постоянно твердят о них в своих новостях, пока у вас не возникает впечатление, что все богачи разбогатели нечестным путем.

Друг мой, отвезите меня в предместья Филадельфии и представьте меня тем людям, которые владеют этими прекрасными особняками вокруг нашего великого города, с пышными садами и цветами, этими чудными домами, настоящими произведениями искусства, и я познакомлю вас с самыми лучшими, как с точки зрения характера, так и с точки зрения предприимчивости, людьми нашего города. Те, кто владеет этими прекрасными домами, становятся достойнее, честнее, чище, справедливее, бережливее, заботливее, владея ими.

Мы в церкви с таким рвением выступаем против стяжательства и пользуемся выражениями типа „грязные деньги“, что христиане проникаются ложной верой в то, что грешен всякий, обладающий деньгами. В деньгах сила, и вы должны стремиться к ним в пределах разумного. За деньги печатается Библия, на деньги строятся храмы, деньги позволяют нам отправлять миссионеров, деньгами оплачивается служение проповедников. Таким образом, я утверждаю, что вы должны иметь деньги. Если вы можете честным путем обрести богатство, ваш долг сделать это. Благочестивые люди впадают в заблуждение, когда думают, что нужно быть предельно бедным, чтобы быть благочестивым».

РАССЕЛ КОНВЕЛЛ. «АЛМАЗНЫЕ ПОЛЯ»

Подав главное блюдо, Анна стала доливать вино в опустевшие бокалы и быстро глянула на брюнетку. «Опять она таращится на меня!» Анна побыстрее сделала свое дело и удалилась на кухню, чтобы приготовиться к подаче десерта.

Після десерту Ганна з якоїсь найвідомішої причини забарилася в дверях, перш ніж вийти, і побачила, як брюнетка встала, збираючись виступити перед присутніми.

- Мене звуть Мішель, - почала вона. – Колись я тут працювала офіціанткою.

"Неможливо" , - подумала Ганна, відчуваючи себе винною за те, що підслуховує. Але коли вона дослухала історію Мішель до кінця, в ній прокинувся вогник надії.

- Мені хотілося б повернути свій обов'язок Саманті, - продовжувала брюнетка, смикаючи свій шарф з метеликами, - ставши для когось таким же наставником, яким була для мене Саманта.

Молода офіціантка, опустивши голову і роздивляючись шкарпетки своїх туфель, боялася пропустити бодай одне слово. Почувши останню репліку, вона раптом підвела голову і…

…очі двох жінок зустрілися.

МАРК ВІКТОР ХАНСЕН І РОБЕРТ АЛЛЕН

МАРК ВІКТОР ХАНСЕН І РОБЕРТ АЛЛЕН